Видишь ли , знаешь ли ты, Эдип, что тебя ожидает? Всё это слухи, домыслы, несбывшиеся сплетни-пророчества. А из чего, по-вашему, ткётся судьба. Слишком много неясности для первого абзаца, но будто бы суть "Царя Эдипа" и "Эдипа в Колоне" как раз в вопросе. Это задачка, неготовое решение, жажда ответа, трепыхающаяся на самой границе сознания: есть ли судьба?
Эдип, Эдип, повторяю: есть ли судьба? Приём.
Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, ответьте, мойры.
Когда-то приснился жребий - жесточайший, болезненный: Эдип убьёт отца и женится на своей матери. Даже царство - по боку, даже подумать такое - страшно, до чего может человеческая натура нарушить гармонию. Страшно, товарищи, страшно. Меня ещё кто-нибудь слышит, приём?
А что, если ничего натура не нарушает вселенского, человек сам по себе такой? Ну, вздор, вздор, прекраснейшие, это пророчество всё, это оно, пристало, засело занозою в голове, отчего и пошла гнилая нить времени в будущее.
Хотя глядите, вот Клото (одна из мойр, плетущих судьбу каждого) вытаскивает на вид очень добротную ниточку, там, где было тонко, вроде бы подлатали своими усилиями: раз Эдип всё же родился (эх, Лай, Лай, чего боишься, то и случается, часть первая), то не быть ему царевичем, отсылают родители младенца на верную погибель - в лес на растерзание диким зверям.
Вообще-то, так себе решение, а, Клото? Ей, кажется, всё равно. Рассказ-то уже начался, кто мы такие, чтоб веретено сторителлинга останавливать.
Эдипа спасает то ли жалость человеческая, то ли случай. Мальчик выжил.
А можно подсказку зала - как это понимать? Молчат.
Ну, Лахесис, твой выход, девочка.
Или Выбор? Кстати, а что все забыли про выбор, ау, товарищи? У Эдипа есть выбор? По древнегреческим меркам, фигура этого понятия маловата, если не ничтожна против ферзя судьбы. Но ведь не судьба это ещё, только фантазм, какое-то предсказание, может, просроченное вообще.
Не стоит принимать всякую чушь близко к сердцу. Лахесис, ну что там?
Эдип вырос в чужом краю, бежал из дома, дельфийский оракул нагнал на него всё того же ужаса. Эх, Эдип, Эдип, чего боишься, туда и движешься, часть вторая, печальная.
По дороге он убил какого-то старика, такое часто случалось в древнем мире, вроде как просто под руку ему попался несчастный. Что ж, Лахесис, неплохо сработано.
Ведь это сам Эдип совершил, не опираясь на то, кто кем является. Сам совершил, дальше больше.
Третий акт сообразен предыдущим, масштаб нарастает и становится чудовищнее.
Когда Эдип прибыл в Фивы, то сделался царём многомудрым, Сфинкса обставил хитростью, сам себя не перехитрил только, бедолага.
Я читаю "Царя Эдипа" Софокла, и окна плавятся от саспиенса. Мы уже догадываемся, девочки, мы обо всём догадываемся.
Неотвратимо.
И Эдип тоже, но верить, верить не хочется, упирается чувствование как круторогий бык перед жертвенником.
Иди, Эдип, до конца, в жутком узнавании своего жребия. И будь достойным.
Это Атропос, последняя мойра, уже шепчет финал.
Неотвратимо.
Жена (она же его мать) Иокаста повесится, когда узнает правду.
Дальше разразится война между сыновьями-братьями за власть.
Антигона (дочь) пойдет с Эдипом в изгнание.
Но он этого всего уже не увидит, ибо решит ослепить себя. И то было предначертано.
Только в Колоне найдёт он покой, место его захоронения станет священным.
Почему, спрашивается? Был ли Эдип отважным судьбаиспытателем? Был ли он спесивым самодуром? У Софокла он какой-то человечный, вот и всё.
Расходимся, мойры. Зрителям нужно подумать.
Всё это время мы сидим втроем у маленькой сцены. Время идёт, начинаются какие-то приготовления, кажется, будет театр. Пора собираться. Мы поднимаемся в приоткрытое заведение на втором этаже, путь преграждают сложенные в кучу колоны.
- Вот колоны, - говорю. - А где Эдип?
Эдип спит вечным сном в пригороде Афин, в Колоне, не тревожься, сердце.
Мне верится, что судьба - это свобода, сшитая по лекалам характера. И всё это твоё, живи и пользуйся.
Да будет так, боги, пусть будет то, на что хватит смелости и стойкости.
