Он сидел напротив настолько далеко, насколько позволяло пространство, и, не смотря на это, места было недостаточно, чтобы наши колени не соприкасались. В этом месте говорить мы старались тихо, как обычно бывает, если разговор принимает слишком абстрактный или откровенный характер, но тут так и заведено: ничего отдаленного и поверхностного, только самые недра собственных ощущений. Долго ли мы сидели, но в такие моменты для меня само время становится чем-то нереальным, тяжелым, вязким. Понимаете, маленькая комната, заставленная ящиками фотографий, стопками исписанных тетрадей о природе вещей человеком, который уже и забыл, где когда-то сам ставил дверь, настолько ей редко пользовался, слишком уютная кровать и его, как обычно, обеспокоенный голос - все это сдавливало нас гнетущим прессом в одно целое, как будто бы я сама была свидетелем всех тех немыслимых сценариев в голове, которым не суждено сбыться в жизни одинокого человека. Когда ритм в весках уже начал напоминать слова "Бежать" и "Душно", я вежливо положила руку ему на колено, останавливая поток его вопросов, соврала о необходимости быть в точном месте в точное время, отыскала дверь и пустилась по коридору.

Как часто в жизни нам приходится заходить в такие каморки? Как часто наши собственные мысли похожи для других на запертый изнутри чулан? И как пробить окно в стене того, кто, сам того не замечая, приделывает еще один замок на единственную щель?