мы вчера ездили в соседний город писать репортаж с акции, где кормят бездомных и людей, которые оказались в сложной жизненной ситуации и не могут сами найти для себя еду.

поговорили с организаторкой. потом я отошла в сторону чуть-чуть погреть руки. присматривалась, с кем из пришедших можно поговорить, хотели собрать истории на отдельный текст.

ходит довольно интеллигентного вида мужчина с пакетом (у них у всех пакеты, чтобы взять часть еды с собой, акцию проводят раз в неделю). подхожу, представляюсь, спрашиваю имя. отвечает: Сергей. говорю: можно с вами поговорить? он что-то бубнит и уходит. иду за ним, повторяю вопрос. он встает в очередь за чаем и ко мне не поворачивается. не поговорили, в общем, минута тишины на диктофоне.

стоят трое: мужчина и две женщины. подхожу, представляюсь, говорю: хотим рассказать истории людей, которые сюда приходят. мужчина лет 50, выглядящий как базовый работяга, отвечает: мы сами себя в это загнали. одна из женщин от нас отходит. потом узнаю, что она освободилась из колонии четыре дня назад.

рядом с мужчиной молодая девушка в красной куртке. стоит, смотрит, молчит. алкоголем от нее не пахнет. мужчина спрашивает меня: как думаешь, сколько ей лет? отвечаю: ну, 25, может. он поворачивается к девушке и говорит: отгадала? она отвечает: не знаю. так просто, будто ее спросили, как пройти по нужному адресу, а она не знает.

и имени своего она не помнит. говорит, ее свели с ума. говорит, что убеждали, будто она провидица, и бог, и дьявол, и что в ней дьявол. говорит, что ее изнасиловал инкуб — демон-соблазнитель. говорит, что раньше в бога верила, а теперь приходит в храм и спрашивает: почему я? за что мне всё это? говорит, что ее убеждали, будто ее околдовали. кто убеждал — не помнит. говорит без запинок, и с таким искренним непониманием: за что?

мужчина ее обнимает, просит: спустись на землю. спрашиваю его: как вас зовут? отвечает: Азазель. и уходят в обнимку.

дождь на улице, холодно, все разошлись, даже организаторы. а я бы слушала ее бесконечно, где-нибудь в тепле, смотрела в ее круглые глаза и придумала бы ей имя. потому что с именем жить как-то легче.