Суеверия и мистика в жизни Александра Пушкина
Александр Пушкин был известен своей склонностью к суевериям. Поэт никогда не садился за стол, где было 13 человек, не оставался в комнате с тремя свечами (эта примета предвещала смерть) и не пересекал дороги, через которую пробегал… заяц! Так уж получалось: или зайцев в те времена была тьма-тьмущая, или Пушкину как-то особенно не везло, но эти ушастики точно караулили его, приводя в трепет и бешенство.
«Опять я в Симбирске, - пишет Пушкин жене. - Третьего дня, выехав ночью, отправился я к Оренбургу. Только выехали на большую дорогу, заяц перебежал мне её. Чёрт его побери, дорого бы дал я, чтобы его затравить. На третьей станции стали закладывать мне лошадей - гляжу, нет ямщиков - один слеп, другой пьян и спрятался. Пошумев из всей мочи, решил я возвратиться и ехать другой дорогою... Повезли меня обратно - я заснул - просыпаюсь утром - что же? Не отъехал я и пяти вёрст. Гора - лошади не везут - около меня человек 20 мужиков. Чёрт знает, как Бог помог - наконец взъехали мы, и я воротился в Симбирск. … Дорого бы дал я, чтоб быть борзой собакой; уж этого зайца я бы отыскал. Теперь еду опять другим трактом. Авось без приключений».
Болдинское имение в Нижегородской области, где Пушкин провёл три осени в 1830, 1833 и 1834 годах, находится в нескольких верстах от села Апраксина, принадлежавшего семейству Новосельцевых, которых поэт очень любил, в особенности и хозяйку дома, милую и добрую старушку. Как-то госпожа Новосельцева праздновала свои именины, и Пушкин обещал приехать к обеду, но его долго и напрасно ждали и решили сесть за стол без него. Опоздавший Пушкин объяснил причину своей задержки тем, что заяц перебежал ему дорогу, и потому он был вынужден вернуться домой, выйти из коляски, сесть в неё снова и приехать на именины…
Всюду - в переписке, в воспоминаниях современников, на протяжении всей жизни поэта встречались следы его суеверности. Весьма пристрастный биограф Пушкина, его племянник Лев Павлищев, сын сестры Ольги Сергеевны, описывает следующее: «Многим покажется очень странным, что Пушкин, при всём своём умственном развитии... придавал подобные значения и февральским дням, и встрече с попами и зайцами. Он также терпеть не мог подавать или принимать от знакомых руку, особенно левую, и особенно через порог, не выносил ни числа тринадцати за столом, ни просыпанной на стол соли, ни подачи ему за столом ножа. Почешется у него правый глаз - ожидает он в течение суток неприятностей. Встретит ли, выйдя из дома, похороны, - говорит: «Слава Богу! Будет удача». Если же, находясь в пути, увидит месяц от себя не с правой, а с левой стороны, - призадумается и непременно прочтёт про себя «Отче наш» да три раза перекрестится».
Кроме того, у Пушкина имелся список «несчастливых дней», составленный им собственноручно. Обнаружив в этом списке день своего рождения, 26 мая, Пушкин чрезвычайно расстроился. Теперь каждый раз, когда его одолевала беспричинная хандра, он жаловался близким: «Что же делать! Так уж мне на роду написано: В несчастный день родиться...». А во время венчания в церкви с Натальей Гончаровой, 18 февраля 1831 года, в Москве, он вдруг вспомнил, что нынче - один из трёх в этом месяце дней несчастий, но было уже поздно - хор пел: Исайя, ликуй!». Кстати говоря, сам обряд венчания поэта с прекрасной Натали сопровождался плохими приметами…
В церкви упали крест и Евангелие, когда по традиции обряда молодые обходили вокруг аналоя, венчальная свеча в руке поэта потухла, а его обручальное кольцо упало на пол и со звоном покатилось по каменному полу. Все эти обстоятельства встревожили Пушкина, он произнёс по-французски: «Tous les mauvais augures!», что значит «плохие предзнаменования!»…
А однажды мистическое предсказание промелькнуло в зеркале, в котором Пушкин увидел Натали с её вторым мужем, офицером Ланским.
Дочь Натальи Пушкиной и Петра Ланского спустя годы записала рассказ матери:
«Мать сидела за работою; он (Пушкин) провёл весь день в непривычном ему вялом настроении. Смутная тоска обуяла его; перо не слушалось, в гости не тянуло и, изредка перекидываясь с нею словом, он бродил по комнате из угла в угол. Вдруг шаги умолкли и, машинально приподняв голову, она увидела его стоявшим перед большим зеркалом и с напряжённым вниманием что-то разглядывающим в него. — Наташа! — позвал он странным сдавленным голосом. — Что это значит? Я ясно вижу тебя и рядом, — так близко! — стоит мужчина, военный… Но не он, не он! Этого я не знаю, никогда не встречал. Средних лет, генерал, темноволосый, черты неправильны, но недурён, стройный, в свитской форме. С какой любовью он на тебя глядит! Да кто же это может быть? Наташа, погляди!
Она, поспешно вскочив, подбежала к зеркалу, на гладкой поверхности которого увидела лишь слабое отражение горевших ламп, а Пушкин долго ещё стоял неподвижно, проводя рукою по побледневшему лбу… Лишь восемь лет спустя, когда отец (Пётр Ланской) предстал пред ней с той беззаветной любовью, которая и у могилы не угасла, и она услышала его предложение, картина прошлого воскресла перед ней с неотразимой ясностью».
Непостижимым образом, но те приметы и суеверия, которые сопровождали Пушкина всю жизнь, нередко сбывались! Не поверил бы им Александр Сергеевич в декабре 1825 года, и как раз очутился бы на Сенатской площади. Заяц на его дороге появился как нельзя кстати.
«Вот однажды, под вечер, зимой — сидели мы все в зале, чуть ли не за чаем. Пушкин стоял у этой самой печки. Вдруг матушке докладывают, что приехал Арсений. У нас был такой человек, Арсений — повар. Обыкновенно, каждую зиму посылали мы его с яблоками в Петербург; там эти яблоки и разную деревенскую провизию Арсений продавал и на вырученные деньги покупал сахар, чай, вино и т. п. нужные для деревни запасы. На этот раз он явился назад совершенно неожиданно: яблоки продал и деньги привёз, ничего на них не купив. Оказалось, что он в переполохе, приехал даже на почтовых. Что за оказия! Стали расспрашивать — Арсений рассказал, что в Петербурге бунт, что он страшно перепугался, всюду разъезды и караулы, насилу выбрался за заставу, нанял почтовых и поспешил в деревню. Пушкин, услышав рассказ Арсения, страшно побледнел. В этот вечер он был очень скучен, говорил кое-что о существовании тайного общества, но что именно — не помню. На другой день — слышим, Пушкин быстро собрался в дорогу и поехал; но, доехав до погоста Врева, вернулся назад. Гораздо позднее мы узнали, что он отправился было в Петербург, но на пути заяц три раза перебегал ему дорогу, а при самом выезде из Михайловского Пушкину попался навстречу священник. И кучер, и сам барин сочли это дурным предзнаменованием, Пушкин отложил свою поездку в Петербург, а между тем подоспело известие о начавшихся в столице арестах, что окончательно отбило в нём желание ехать туда». (Из рассказов о Пушкине, записанных Михаилом Семевским).
В ответ на шутки по поводу его веры в различные приметы Пушкин любил рассказывать об одном случившимся с ним происшествии. В декабре 1819 года состоялась встреча поэта с Александрой Филипповной Кирхгоф, известной в Петербурге того времени гадалкой. Она нагадала ему, что скоро он получит деньги, что ему будет сделано неожиданное предложение, что он прославится, будет дважды отправлен в ссылку и проживёт долго, если на 37-м году жизни не случится с ним какой беды от белой лошади или белой головы, или белого человека.
Как писал ближайший друг поэта, Сергей Соболевский, первое предсказание о получении денег сбылось в тот же вечер: «Пушкин, возвратясь домой, нашёл совершенно неожиданное письмо от лицейского товарища, который извещал его о высылке карточного долга, уже забытого Пушкиным. Товарищ этот был Корсаков, вскоре потом умерший в Италии. Такое быстрое исполнение первого предсказания сильно поразило Александра Сергеевича; не менее странно было для него и то, что несколько дней спустя в театре его подозвал к себе А.Ф. Орлов (генерал от кавалерии) и стал отговаривать от поступления в гусары, о чём прежде уже была у него речь с Н.Киселевым, а, напротив, предлагал служить в конной гвардии. Вскоре после этого Пушкин был отправлен на юг (первая ссылка за вольнолюбивые стихи), а оттуда через 4 года в псковскую деревню (Михайловское), что и было вторичною ссылкой. Как же ему, человеку крайне впечатлительному, было не ожидать и не бояться конца предсказания, которое дотоле исполнялось с такой буквальною точностью?!»
Этого «белого человека» Пушкин страшился все следующие 18 лет и перебирал все возможные варианты предсказания. Его приятель Алексей Вульф вспоминал, как, готовясь к дуэли со знаменитым графом Толстым-Американцем, Пушкин в Михайловском стрелял в цель и повторял: «Этот меня не убьёт, а убьёт белокурый, - так колдунья пророчила». В 1830-м, когда свадьба с Натали Гончаровой стала откладываться из-за претензий её матери, поэт решил с горя уехать в Польшу, сражаться с мятежниками. Остудило его пыл то, что среди предводителей бунтарей был некий Вайскопф («белая голова» в переводе с немецкого). «Он, наверное, убьёт меня, и пророчество сбудется!» - признался Пушкин другу Нащокину. И не поехал воевать. А когда он был приглашён на встречу со светловолосым императором Николаем I, то и вовсе вздрогнул: «Не это ли - тот самый белый человек, от которого зависит моя судьба?» В действительности же Александру Сергеевичу было суждено погибнуть в 37 лет в от руки 25-летнего блондина, носившего белый парадный мундир кавалергарда. Кроме того, Дантес был высоким для своего времени - 180 см роста. Полное совпадение предсказаниям гадалки.
Многим известен портрет Пушкина, написанный известным русским живописцем Василием Тропининым. Художник изобразил его в домашнем халате, ворот рубашки охвачен шейным платком, а непокорные волосы не стеснены причёской. Таким Пушкин был дома, когда работал. И вряд ли кому бросится в глаза массивный золотой перстень на большом пальце правой руки, украшенный изумрудом. Этот перстень был предметом особого внимания и любви поэта - именно его Пушкин именовал талисманом и скучал без него. Так, находясь в Михайловской ссылке в октябре 1824 года, поэт просит своего брата Льва прислать «рукописную мою книгу, да портрет Чаадаева, да перстень» и добавляет: «Мне скучно без него». Бытует мнение, что среди владельцев этого кольца были многие известные исторические личности, в том числе царь Иван III и дочь Бориса Годунова, и существовало поверье, что этот перстень якобы наделял своего обладателя исключительным литературным талантом. В тот роковой день Пушкин забыл надеть любимый перстень, а умирая, подарил его Владимиру Далю.
На другом знаменитом портрете Пушкина - кисти Ореста Кипренского - мы можем заметить у поэта неплохой маникюр: удлинённые ногти аккуратной одинаковой формы, будто после посещения салона. Современники неоднократно описывали эту его любовь к длинным ногтям. «Я преодолел робость, подошёл к прилавку, у которого Пушкин остановился, и начал внимательно и в подробности рассматривать поэта. Прежде всего меня поразили огромные ногти Пушкина, походившие более на когти», - писал Иван Панаев. На вопрос о том, зачем поэт отращивает ногти такой длины, он говорил: чтобы вскрывать конверт с письмом или снимать сургучную печать, когда под рукой нет специального ножа, однако, многие считали, что причиной тому снова были суеверия. Считалось, что длинный ноготь на мизинце оберегает от сглаза и несчастий.
Однажды между книгиней Долгоруковой и императором Николаем I произошёл такой разговор о ногтях Пушкина:
— Я прошу вас, княгиня, обрежьте свои ногти, но не поступите так, как ваш муж с бородой. Он слишком над ней постарался. Есть некто, — прибавил государь, — у кого на мизинце руки ноготь длины почти с вершок. Он связывает с этим ногтем удачу, он смотрит на него, как на своего хранителя, свой талисман. Говорят, он даже надевает ночью некий специальный чехол на мизинец с длинным ногтем, чтобы не сломать его во сне. Угадайте, кто это?
— Но как угадать, государь? Может быть, я не знакома с этой персоной.
— О! Вы знаете и его внешность, и имя, угадайте!
— Я, право, его не знаю… Не Пушкин ли, Ваше Величество?
— …Пушкин, Пушкин.
По воспоминаниям Веры Нащокиной (жены Павла Нащокина, друга Пушкина), однажды у них в гостях за ужином поэт пролил на скатерть масло. Опасаясь плохой приметы, Пушкин послал за каретой только после 12 часов ночи. По поверью, примета утрачивает силу на следующий день после происшествия. Однако, этот ужин у друзей оказался прощальным. Всего через несколько месяцев поэт был смертельно ранен на дуэли, проигнорировав предсказание гадалки - честь для него была важнее жизни. Но, видимо, Пушкин до последнего надеялся избежать этой страшной участи и перед дуэлью не составил никакого завещания – «плохая примета, можно накликать смерть»…
А вы верите в приметы?
