Когда люди вступают в тесное общение между собой, то их поведение напоминает дикобразов, пытающихся согреться в холодную зимнюю ночь. Им холодно, они прижимаются друг к другу, но чем сильнее они это делают, тем больнее они колют друг друга своими длинными иглами. Вынужденные из-за боли уколов разойтись, они вновь сближаются из-за холода, и так — все ночи напролет.
Когда тебе запрещают играть в свои "психологические игры" с "неодушевленными предметами".
"Господи! Господи!!! Я этого не вынесу! Я обосрусь, но не вынесу!!!"
Говорит о большем, чем вы думаете
Одним из существенных препятствий для развития рода человеческого следует считать то, что люди слушаются не того, кто умнее других, а того, кто громче всех говорит
Как бы это лучше сказать? Ну, пожалуй, так: развращенность Клер не уступала ее гениальности. И эти свои качества она отнюдь не держала на разных полочках. Напротив, секс и интеллект сочетались в ней так, что постороннего это могло шокировать и привести в замешательство. Для меня же – признаюсь с краской на лице – это сочетание оказалось идеальным.
Цивилизация настигнет все народы, кроме тех, у кого нечего украсть.
Написанное матом
В подъезде пророчество...
Ты мрамор? Или глыба льда?
Ты сердце окружил бронёю?
Ты жалости лишён? Тогда,
Сойди в мой ад. Иди за мною.
Я людоед.
Душитель старый.
Я обществом себя назвал.
Смертельны все мои удары.
Я убиваю наповал.
Как склеп темна моя берлога.
Она полна людских костей.
Твоих загрыз я братьев много.
И загрызу твоих детей.
Вот поле битвы, смерти поле.
Гуляла здесь коса её.
Рубили и штыком кололи,
Потом слетелось вороньё.
Здесь, где в долине плодородной
Хлебов густых желтел ковёр
Теперь удел семей голодных
Искать снопы под грудой тел.
Ты встал перед публичным домом
К убогой роскоши,
Сюда как будто в морг путём знакомым
Приводит женщину нужда
Взгляни на эту в платье белом,
На эту с ужасом в зрачках,
С душой оплёванной и телом,
В кровоподтёках и плевках.
Тюрьма. Перед тобой воочию бунтарь с разбойничьим ножом
Пред висельцей тёмной ночью преступник шутит с палачом.
И если от нужды тяжёлой украл лишь хлеба он кусок
Убийцей из тюремной школы выходит он отбыв свой срок.
Войди в завод под сводом тёмным
Здесь каторга огонь и дым.
И сплющен человек огромным прокатом молотом стальным
Машина став хозяйкой века владеет телом и душой
И думает за человека, а он вертится шестернёй
Сойдешь ли ты в глубины ада
Едва проникнешь в мозг людской
Увидишь, что он полон яда
Испепеляемый тоской
Ты в душу заглянул людскую
Льёт ненависть в неё свинец
И скорбь язвит её немую
И убивает наконец
Я людоед на мне две маски
Зовут их собственность, «семья»
Боясь преступных дел огласки,
Когда убью скрываюсь я
Живу я мрачно и богато
В берлоге средь людских костей
Где твоего зарезал брата
И загрызу твоих детей
Тебе даны ключи,
Они от двух дверей:
От счастья моего
И от беды моей.
Открой любую дверь —
Твоя на это власть.
Я не страшусь потерь,
Я не боюсь пропасть.
Тебе даны ключи —
Их не вернешь назад:
Один — от входа в рай,
Другой — от входа в ад.
Войдя в судьбу мою,
Что видишь ты во сне?
Гремучую змею
Иль птицу в вышине?
Тебе даны ключи
Судьбой без лишних слов:
Ключи от двух дверей,
От двух моих миров.
Тебе даны ключи —
Не выпусти из рук:
Один от сладких снов,
Другой от горьких мук.
Любую дверь открой —
На радость, на беду…
Но только будь со мной —
Иначе пропаду…
Пуст день, если не ждешь больше легких шагов, если не расцветает на твоем пороге улыбка, медовую сладость которой в тишине и тайне собирала для тебя любовь и которой ты сейчас насладишься. День пуст, если нет рокового часа прощанья. Пуст, если нет забвения сна, когда страсть набирается сил.
Нет храма, есть груда камней. Нет и тебя тоже.
