"Что будет дальше?" - последняя запись в Синей тетради. Риторический вопрос, с которого появилось то (так редко) пронзающее чувство, что нет времени сомневаться, что Пора..

А дальше - Жизнь. (жить = жуть)
Жизнь, какой я никогда ее не проживала, какую я боялась (и все еще боюсь).

Роман с преподавателем захлестнул меня. Я изначально понимала, что это не История, оттого прожила весну и начало лета с ним легко, как стрекоза в Крыловой басне.
Мне, выслушивающей в последнее время, лишь грубость и пошлость - от избранника (недовольства, ругательства - от себя) - было приятно слышать культурную речь и вовлеченность в мои скромные интересы. По прошествии четырех лет с С., два из которых уже были невозможными, подкупало, что человек способен видеть глубже того, что лежит на поверхности. Позорно до смешного.
Кандидат философских наук, дважды разведен, содержит двух котов, ненавидит свою мать, чертовски хорош собой - анекдот. В общем, я впечатлилась так сильно, что читала одновременно несколько его любимых книг, чтобы при встрече не показаться невеждой. Влюбленная я всегда покоряет образованностью, никогда - внешним обликом. Озираясь на себя ту, очарованную, расплываюсь в снисходительной улыбке - всё это глупость, но безобидная, даже трогательная для меня самой.
Было решено, что первое свидание состоится классически в кинотеатре, в прокате шел "На игле" 96 года. Мы оба любим этот фильм, поэтому вид, вылезающего из загаженного унитаза, Марка Рентона, не испортил бы впечатления от первого поцелуя, даже напротив - поэзия; маргинально, всё как мы любим.
Но я, возбужденная и взволнованная перед первой встречей, написала ему прямо перед началом сеанса следующее : "Неопределенная я, но определенно хочу пьянствовать". Маршрут был перестроен с кинотеатра "Родина" на проклятую Профсоюзную улицу.
Подруга уже сыпала подколами вроде тех, чтобы я обязательно поделилась тем, хорош ли он в постели, а я неуверенно отнекивалась. Тогда совсем позабылось то прекрасное смятение, когда совершенно не знаешь, куда приведет встреча (я жила жизнь абсолютно механично, словно отыгрывала сценарий унылой постановки). Спойлер: встреча привела к нему в постель.
Мы повстречались, обменялись любезностями и побрели. Я сразу же заметила его взгляд - пристальный, металлический. Мне такого взгляда не победить, я старалась не попадаться в объектив его камеры обскура, любовалась украдкой. Тембр его голоса превращал любую фразу в заклинание - сразу заклял. Любое слово, будто не изо рта вырвавшееся, а из склянки старого чародея - витало и вмиг очаровывало (вкупе с глазами-кинжалами).
Проходя мимо милых дам, предположительно моего возраста, была поймана в спину фраза, произнесенная вполголоса - "..смотри, это же препод..". "Ну, - думаю, - хотели кина в жизни, Карина Вадимовна - получите, распишитесь - "Прекрасная смоковница".
Говорили одинаково много, молчали одинаково мало. Пришли в бар, где мужчина средних лет, за обшарпанной кафедрой чересчур выразительно декламировал стихотворения Есенина и Высоцкого, фоном ему как бы аккомпанировал хардкор из колонок, амбалистого вида армяне в классических рубашках внемлили ему с детским упованием, но напускной серьезностью, выражающейся в сжатых кулаках.
Мы хихикали. Этот-то сюр окончательно приблизил нас друг к другу. Если Вы повстречали человека, с которым Вам кажутся абсурдны одинаковые вещи - это уже приятный прогноз.
Мой тактичный преподаватель, сконфузившись, не знавший как бы не обидеть приглашением поехать к нему, начал что-то мямлить. Я оборвала его : "Едем скорее". И мы уехали.
Пили текилу, скорбели по мертвой Лоре, страстно целовались. Он познакомил меня со своими котами: черный с гетерохромией - Мэнсон, названный в честь серийного убийцы, и черно-белая Мушка, потому что с мушкой; гордо продемонстрировал свою инсталляцию об обществе потребления - конфета, прибитая гвоздём к наличнику; обнажил "скелет" из шкафа - веревки для шибари (всегда хотела попробовать, но смутилась); я внимательно изучала его библиотеку, возбуждаясь объемом его знаний (каждая книга прочитана, ожидающих своего часа - не было).
Он непрестанно что-то говорил - привлекал (известное заблуждение мужчин - что Они, а не Их). Что ж, и, заранее заготовленное слово, имело место быть, однако мне от него не становилось ни тепло, ни холодно. Конечно, это не то Слово, которое если не сказать, то непременно заболеешь.. Я всё равно ничего не помню, кроме властных рук. Рук, желающих наказать обидчика, но обидчика нет - приходится такими руками неудержимо, враждебно - любить.
Проснулась я уже обессилевшая. Немного пристыженная Утром - оно всегда судья, жрец нравственности и морали - так и норовит заглянуть первыми лучами своего прислужника Солнца в бессовестные глаза. Кошки то и дело пытались забраться мне на голову, я же - пыталась скрыться/скрыть свою радость, свой триумф - я свободна. Пока мой нежный (только спящий и немного спросонья) преподаватель смотрел сны, я переживала конфликт принципов и действий. После обеда наспех собралась и, не посмев поцеловать на прощание, уехала.
Как странно было делить постель не с С. Возненавидела, вскипела и поставила точку, но заявила ему об этом позже. С. был раздавлен, я - тоже, но не сильнее, чем раздавленной была ранее им же. Ушла к другому - сухой факт для С., а правда - ушла к Себе. Вернулась.
С. приехал ко мне забрать вещи, я предложила войти. Нервный, не знающий куда себя деть, старался держаться молодцом, но все-таки разрыдался, как дитя. И я разрыдалась, но не от любви.
Бывших у меня нет, есть - случившиеся. Помню каждого, каждого люблю. Ни один последующий не ослабит любви к предыдущему. Так же и с дружбой.
Каждая новая История не подарок судьбы, а Удар судьбы. Прощание тоже удар, но, который мне снести тяжелее, если это мой выбор.
Родной и любимый С., ненавистный С. Перманентная амбивалентность относительно всего. Так и существую - сотканная из противоречий. Живу наощупь - никогда не Знаю, всегда Чувствую.
На какое-то время С. обезумел от расставания: говорил гадости, просил прощения, пытался спровоцировать ревность, я в свою очередь желала ему поскорее обрести новую любовь. Он отступил совсем скоро, а я - вспыхнула спичкою.
У товарища С. есть жена. Говоря о товарище, слово это я применяю с натяжкой, как бы авансом, никакие они не товарищи - всегда соперники, не дружат - паразитируют. Жена его лисица в человеческом облике. Получаю от нее уже после расставания с С. приглашение на вечерний променад. Мне сразу стало ясно - или выведать, или рассказать, но скорее - первое. Так и вышло. Удовлетворившись моим НЕнамерением, быстро сосватала С. со своей подругой.
Приезжала к нему не раз и он ко мне. Спрошу, как у него дела с дамой, ответит, что хорошо и потянется за моим поцелуем. Знали оба - быть вместе нельзя, но негласно установили срок, когда еще немного можно - то, о чем говорят "надышаться перед смертью". Надышаться, чтобы понять - нельзя, иначе задохнемся.
Мой уход - всегда работает стрелой амура, Человек встречает лучшее. Так случится и с С.
Но усвоенное правило - "никогда ни о чем не жалеть", разве что иногда пожалеть саму себя, самоутешиться, потому что чужое утешение - вред, за ним следует совет почти всегда - советчиков, как огня, избегаю.
Что до амурных дел с преподавателем, то я разочаровалась в нем так же быстро, как и очаровалась, как и завещала себе эти чувства задолго До. В начале августа мы повстречались случайно на той же проклятой улице, где и сошлись весной. Я была во хмелю, всё время "выкала", обращалась по имени-отчеству, а посреди диалога бесстыже сбежала, за что и получила выговор после:

• А чего вы, Карина Вадимовна, все меня по имени-отчеству, после всего, что между нами было?
• После всего, что между нами было мне позволительны уменьшительно-ласкательные
• Да хоть ласкательно-унизительные.
  За мной ответа не последовало. Да и какой ответ, если уже неинтересно? Дурное кокетство нужно уметь дозировать, как и все неискреннее - оно от Лукавого.