Тыквенный пирог с корицей. Крепкий кофе. Мелки пастели. Расширяющаяся мечта. Трёхчасовой разговор. Солнечный, сочный акцент с приветом из Греции. Искусство. Жемчужины в руках.

— Мне подарили деревянный пенал для карандашей! И листочки! И трубочки с кремом!
— Странно. Чего это тебя радует то, чего ты не зарабатывала своим трудом? Мне было бы неприятно взять что-то у человека просто так. Я б не взял.
— Почему ты не радуешься так же, когда для тебя готовят завтрак, стирают вещи и убираются дома родные люди?
— Я думала, если начну выражать свою бешеную радость дома по любому поводу, вы отправите меня в дурку, ахах.

(Надо рассказать родителям про пять языков любви. На самом деле, в нашей семье всегда было принято выражать любовь делами, имеющими практическую ценность. И, по факту, я просто не знаю, что можно было бы сделать достойного и приятного для близких. Как не знаю до сих пор, заметили ли они добавившуюся мелочь в коробочке "на проезд".)

Поздний четырехчасовой разговор об особенностях христианской веры, о моих чувствах, о моих страхах. От начала и до конца. Без "кидания тапками". Я впервые за многое время разговариваю с родителями. Последний раз это было ещё до универа. Бессонница. Вспугнутая синица.

Уснуть в 4 утра. Проснуться в 8 утра. Совершенно бодрой. С предвкушением надвигающегося чуда. Будто новый день уже приготовил волшебство и подарки под ёлкой. Ух ты! Так бывает?!

Что? Что ты приготовил, новый день?
(прыгаю и восторгаюсь заранее)