Мои родители не были верующими. Кроме разноцветных яиц на Пасху у нас не было никаких постоянных традиций.
Но я помню каждый переломный момент, в который во мне что-то кардинально менялось. Я не верю, что могла бы провернуть такое своими силами. Мои мысли и мой опыт всё-таки ограничены. Многое просто не уложилось бы в мою голову.
•••
Когда-то в раннем детстве меня крестили. Само действие мне мало объяснили, просто повесили на шею крестик. Сказали, что надо носить, иначе может случиться что-то плохое. В тот день я невольно подслушала разговор мамы с батюшкой. Она спрашивала, нужно ли ей ставить свечку за мою сестру. Это был единственный раз, когда моей семьи как-то коснулась религия. Тогда я и узнала впервые, что родилась вместе с семимесячной близняшкой, но она не выжила. Я это запомнила.
Чуть позже мама рассказала мне подробнее о том, что она четыре месяца лежала на сохранении. Роды были трудные. Пришлось делать кесарево сечение. Дети были слабые, недоношенные. Близняшка не выжила. Я могла тоже не выжить. Мне делали переливание крови. Врачи говорили, что я скорее всего не смогу писать без орфографических ошибок и навряд ли буду нормально ходить.
Я, и правда, до трёх с половиной лет только ползала, зато в три года научилась сама читать. Мама научила меня буквам и звукам, а я, глядя в книгу, сама попробовала буквы по порядку произнести. Помню тот момент, когда у меня случайно впервые получилось слово. Я была в восторге. Надо ли говорить, что книги плотно вошли в мою жизнь. Соответственно, с орфографией у меня тоже проблем никаких не было. И с сознательностью тоже.
Переварив в своей маленькой голове чудесные обстоятельства своего рождения, я поняла, что выжила не просто так. Тогда и начался поиск смысла: "А всё-таки зачем?"
•••
Потом был момент в 6 лет, когда мама перестала быть ласковой и стала требовать во всём послушания. Я помню, как стояла в углу, ревела от бессилия, и, драматизируя всё до крайности, спрашивала внутри себя: "Что мне делать? Я не выживу без мамы! А если она меня выгонит из дома? долгие рыдания Что делать? Пойти работать куда-нибудь за еду и жить на улице? Я даже это смогу. Уже один раз выжила, значит выживу ещё. Но это придётся делать, только если мама меня действительно выгонит из дома. А если не выгонит? приступ рыданий Как мне всё это вытерпеть? Что мне делать? Или лучше остаться? Попытаться научить маму постепенно... Она ведь так почему-то делает? Но я ведь ребёнок, чему я смогу её научить? Что мне делать? Я так люблю её! Я не знаю, что делать!"
И так мои рассуждения зашли в полный тупик. Но неожиданно в мою голову пришла как будто не моя мысль, новая: "Смириться". Это слово тоже вызвало рыдания. Я думала: "Если я смирюсь, это значит я сдамся, мне придётся полностью отказаться от себя! Во мне ничего не останется хорошего! Я буду просто исполнять всё, что говорит мама! Буду тихой, исполнительной и буду ненавидеть себя за каждое моё желание! Каждый раз буду отказываться от себя?! Это же смерть! Что мне делать? Мне что, нужно умереть внутри и остаться жить механически, ради мамы? Разве это правильно?"
\ Важное замечание: моя мама меня любила. Она хорошо заботилась обо мне. Моя жизнь была ценной. Моё рождение и всё раннее детство были завоеваны потом и кровью мамы. Она герой. Всё не было настолько страшно. Просто многие вещи в моей голове всегда взрывались бурей эмоций. Конечно, я всё несколько драматизирую. Навряд ли у кого-либо из детей в голове происходило такое из-за простого маминого крика.
В общем, когда я совсем обессилела и устала, ко мне пришло понимание, что смириться — это единственный грамотный выход. И в то же время, для полной уверенности, мне нужно было положиться на что-то сверхъестественное. А ведь уже тогда я знала, что человек никогда не бывает покинут. Случайности случались, но при невероятном количестве трудностей в жизни человека, никто внезапно от проблем не умирал. Да что там говорить. Я выжила! Благодаря маме. Для меня это было самое большое свидетельство! Всё могло повернуться как угодно. Мама могла не справиться. Ей было по-настоящему тяжело. Но она подарила мне жизнь, боролась за мою жизнь и не бросила меня. Если на свете есть такая сильная, невозможная любовь, значит её мог дать только Бог.
И я доверилась той силе жизни, которая управляет всем. Я не знала, как это назвать. Я просто знала, что она есть.
Я решила, что если взаправду откажусь от всех своих желаний, то тем самым проявлю любовь к маме (как я и хотела). Она хотела, чтобы я стала послушной, значит я должна была стать послушной. Не было надежды, что мама изменит своё отношение ко мне, станет более мягкой, начнёт меня обнимать и любить просто так. Я поняла, что это от меня не зависит, поэтому просто решила сделать свою часть, отказаться от своих желаний, утешая себя мыслью, что это не навечно, что мне когда-нибудь стукнет 18 лет и я наконец-то уеду из родительского дома.
После этого случая любые перемены и переломы в жизни воспринимались как собственная смерть.
И это всё родила именно моя голова.
•••
Когда из-за какой-то очередной оплошности моя мама единственный раз в жизни решила взаправду выгнать меня из дома, для меня это уже не было такой уж нескончаемой трагедией. Мне было примерно шесть. Я надевала вещи. Мама ждала, когда я бурно раскаюсь. Я одевалась теплее. Она открыла дверь. Я вышла в подъезд. Дверь закрылась. Я спустилась по лестнице, вышла на улицу, дошла до соседнего подъезда и села на лавочку.
Села и начала думать. Я уже знала, что просто так я не умру. Мысли были холодные и расчетливые. Опять пришла идея про поиск работы. Но я решила просто сидеть и ждать, когда всё совершится само. Никаких новых решений было не нужно. Начинали мерзнуть руки. Я никогда не могла долго сидеть на месте, не замерзая при этом. Но я упорно сидела.
Не знаю, сколько прошло времени. Может, минут двадцать. Мамино лицо появилось с балкона и она оттуда крикнула: "Ты что домой не идёшь? Ну-ка быстро домой!" И я пошла.
Не помню, о чём мы потом разговаривали. Не помню, просила ли я прощения. Кажется, просила. Не помню, было ли это искренне.
Больше такого в моей жизни не повторялось.
•••
В детстве я много читала, сама уроки делала вовремя, ходила в музыкальную школу, училась играть на фортепиано, дома занималась рукоделием и уборкой (не очень прилежно), в четвёртом классе перестала ходить гулять и решила, что друзья — это не моё, я не достойна быть хорошим другом и быть лидером. Мне вдруг стало тяжело с людьми, общение стало невыносимым. Друзья вдруг потеряли всякую ценность. Я смотрела на людей и думала: "Зачем это всё?" Так в одиннадцать лет я замкнулась, ушла в себя.
В какой-то момент мне попалась под руки подборка энциклопедий "Я познаю мир" и произвела на меня колоссальное впечатление. Сначала я прочитала том "Животные", потому что с ранних лет мне нравилось наблюдать за всем живым. К тому же, в книге было много интересных картинок. Потом я прочитала "Растения". Потом "Насекомые". Потом "Лошади". Сейчас я понимаю, что именно это стало моей первой ступенькой к познанию того, кто такой Бог. Полагаю, что именно тогда в моём сердце ожило в виде знания то, о чём писал Павел в послании к римлянам: "Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы. И потому нет оправдания людям в творимом ими зле, ибо, хотя они и знали Бога, но не почитали Его, как должно. Вместо этого они предавались суетным размышлениям, и их несмысленные сердца помрачились." (Римлянам 1:20-21) В этих словах мало осуждения и много печали.
И вот, я наблюдала за тем, как всё устроено в мире и задавала кучу вопросов. Мой ум не смог объяснить совершенства, величия и красоты природы, так я пришла к пониманию, что в нашем мире есть очень много необъятного, а значит нужно обязательно во что-то верить.
Потом я прочитала том "Мир загадочного". На этом этапе мою фантазию понесло в мир сверхъестественного, я начала верить в приметы, в сонники, в астралогию, в гадание, в обереги. Я начала воображать себе дружеских духов-помощников в образе животных. Спрашивала их: "Мне пойти туда или туда?" Зачастую услышать какой-либо ответ у меня не получалось. В голове просто чернела пустота.
Так сработало то, о чём Павел тоже писал в своём послании: "И хотя они считали себя умными, стали глупыми, и променяли славу Бога бессмертного на поклонение идолам, изображающим смертного человека, птиц, животных и гадов ползучих. И потому Бог покинул их, оставив во власти дурных желаний, плотских и нечистых, и не препятствовал им осквернять свои тела друг с другом. Они заменили истину Божию ложью, и поклонялись, и служили твари вместо Творца, Который благословен во веки, аминь." (Римлянам 1:22-25) В этих словах тоже мало осуждения и ещё больше печали.
Тем временем эмоции выражать было некуда. Их просто запрещено было выражать в семье. Стало копиться напряжение. Мне было всего 12 лет, а моя жизнь превратилась в зебру, изрезанную на чёрные и белые полосы. Я вставала по утрам со слабой надеждой, что сегодня не произойдёт ничего болезненного, что всё будет хорошо. Плелась в школу. Отсиживала уроки. Со страхом шла домой обедать. Медленно так. Неохотно. За обедом оказывалось, что я всё-таки где-то что-то напортачила. Носки где-то в углу оставила. Вещи в шкафу комком сложила. Посуду плохо помыла. Каждый раз что-то находилось.
А у меня в этот момент взрывалась мысль: "Ну всё, какой-то проклятый день!!! Сегодня - тоже испорченный! Не будет ничего хорошего!" Меня захлестывало отчаяние. Единственным мои желанием было — лечь спать и перемотать этот день до следующего утра. Авось, завтра будет лучше.
Но лучше не было. На следующий день уже с утра находился какой-нибудь промах, выливавшийся в споры, ссоры, ругань и истерику со слезами. День оказывался испорченным ещё до 8:00 и остальная его часть была просто для выживания.
В какой-то из таких тяжелых дней я не выдержала и начала мысленно готовиться к самоубийству. В 12 лет я попробовала себя убить. У нас дома был прекрасный турник. Но ремень, который я нашла в шкафу, был недостаточно крепкий. А все крепкие ремни либо были зашвырнуты мною за пианино, либо моей силы было недостаточно, чтобы завязать на них узел.
В общем, ремень, который я взяла, просто порвался от лёгкого повисания на нём.
Но в этот момент мне пришла неожиданная, ясная, светлая новая мысль. Она возникла из ниоткуда. Как будто в голове щелкнул переключатель. Я подумала: "А за окном ведь солнышко, птички поют... Тут хотя бы птички есть, а там — даже их не будет. ... Стоп, так ведь не обязательно вешать на дни клеймо чёрного цвета, даже если всё плохо!" У меня словно открылись глаза.
Разочарованная своей провальной детской попыткой самоубийства я села на табуретку думать: "Ну ладно, и что мне делать? Если день не чёрный, то какой? В нём, конечно, есть радость — птички, солнышко, но что мне с того, если мне плохо? Наверное, я просто могу извлекать уроки из каждого дня. Пусть я сделала кучу ошибок, так ведь чему-то я и научилась. А если мне плохо, я могу пойти на улицу и найти ТАМ что-то хорошее. То есть хорошее есть всегда? ...А я не замечала этого?! ...То есть я сама могу называть что-то хорошим и что-то плохим?! То есть это всё неоднозначно?! И если день начался плохо, то я могу усиленней искать что-то хорошее, сделать что-то хорошее и тогда день станет хорошим?!!"
Это было открытие выше моего разума. Слёзы раскаяния текли по щекам. Меня тогда надолго отпустило. Тогда в моей жизни впервые за долгое время появилась радость.
А ещё я навсегда зареклась носить украдкой талисманы и воображать себе духов животных. Ничто из этого не защитило меня в самый ответственный и опасный момент. Все талисманы, все выдуманные духи-помощники, все они подставили меня. Но Бог хранил меня лично, в этом я убедилась.
•••
В какой-то из обычных весенних тёплых дней я шла по дороге в школу. По утрам уже было очень светло. Я шла и рассуждала о том, что же мне делать в жизни. Мне вспомнилась история моего рождения и история моего неудавшегося самоубийства. Я предположила, что в этом всём есть определённый смысл. Если я до сих пор живу, значит кому-то до сих пор нужна. И я сказала себе: "Пора тебе подумать на эту тему основательно".
А какой может вообще быть смысл жизни? Как его вообще найти?
Наверное, он должен быть всем доступен. Или, по крайней мере, люди должны его каким-то образом искать.
Тогда я подумала, что радикально люди разделяют только понятия добра и зла. Везде звучит эта тема. Хоть в сказках, хоть в новостях, хоть в рекламе, во всех книгах, в разговорах... везде. Значит она важна для людей.
"Ну и что же ты выберешь?" - обратилась я к себе.
Вопрос был сложный. Оказалось, что разные люди по-разному могут оценивать один и тот же поступок или предмет. Например, кто-то любит тюльпаны, а у кого-то на них аллергия и от этого человек даже умереть может. Для меня тихо вести себя дома и ничего не делать — это хорошо (натворишь меньше ошибок). А для мамы — плохо, потому что я не сделаю что-то полезное. И даже самые банальные вещи для одних будут добром, а для других — злом.
Я запуталась. То есть добро и зло равнозначны, но людям всё равно важно их разделять. Как так?! Где же критерий достоверной оценки? Как тогда судить, что плохо, а что хорошо?
Должно быть что-то в природе, что обладает явными характеристиками! Должно же быть какое-то логичное объяснение. Должен быть ответ.
О, точно! Тьма и свет полярны друг другу! Хм, но ведь свет даже в небольшом количестве проникает во всякий угол. Значит ли это, что во всякой темноте содержится свет, любая темнота немного светлая и все оценки неоднозначны? Хорошее одновременно чуть-чуть и плохое, а плохое одновременно чуть-чуть и хорошее?
Нет. Если мы говорим "тьма", значит там для нас совсем нет света. А если свет проникает во тьму, тьма однозначно перестаёт быть собой.
То есть я могу выбрать, какую-то сторону...
Хм, интересно. Если я выберу зло, то получается неоднозначный эффект. Для кого-то опосредованно я всё равно буду благом. Даже если я резко стану самой вредной, самой грубой, самой жестокой, люди вокруг меня начнуть сплочаться, они соберутся вместе против меня. Чем больше я буду творить гадостей, тем больше людей будет объединяться! То есть моё зло станет причиной возникновения единства и добра! Круто!
Тогда зачем мне выбирать свет, если укрепление в добрых делах неизбежно позволит кому-то расслабиться и творить зло? Что же хорошего?
Выходит и то, и то одинаково?! И не важно, что я выберу?
Ладно, хорошо, если нет разницы, значит я действительно сама могу выбрать добро или зло!
И если это логический тупик, то чего бы хотело моё сердце?
Удивительно, но я поняла, что моё сердце хотело побеждать на стороне добра, даже если всё зло мира ополчится против него. Почему? Потому что быть на стороне добра гораздо приятней и веселее, что ли. Даже по приколу.
Зла и так в мире хватает. А добрые дела - это вызов. Злым быть легко. Злым быть приходится из-за... при-хо-дит-ся Как будто из-под палки. Я бы устала быть злом. Мне пришлось бы лгать, что я зло.
В этот момент мне стало так весело. Я с таким облегчением вздохнула! "Фух! Мне не нужно быть злом! Я ни на кого не обязана злиться, обижаться. Не обязана грубить. Не обязана вредить."
Столько радости появилось. Всё вокруг таким красивым вдруг показалось!
Я помню, как остановилась, посмотрела на небо, на верхушки огромных тополей. Я была счастлива. Мою душу как будто залил свет и тепло. Как будто в небе открылось окно и оттуда всепроникающий свет спустился и коснулся моего сердца. Как будто во мне разом не осталось потаённых углов — везде был свет. Как будто его налили в меня. Это не было похоже на солнечный свет. Я специально проверила, в какой стороне солнце. Свет был живой. Тепло захватило и физически, и эмоционально, обняло каждую клеточку, каждый уголок души. Это было очень похоже на любовь. Невероятную, огромную любовь. Я даже испугалась, не брежу ли. Попыталась отмахнуться, отделаться от накрывающих меня ощущений, как от фантазии, но мне это не удалось. Ощущения были более чем реальными. Я непрестанно чувствовала, что меня очень сильно любят. Чувствовала Свет вокруг и по всему телу, и по всей душе. Одновременно с этим появилась невероятная смелость. Я почувствовала, что мне не нужно больше выслуживаться перед мамой, не нужно никому мстить, не нужно ни на кого обижаться, не нужно больше переживать за свою жизнь. Всё стало настолько мелким и неважным по сравнению с этой всезаполняющей любовью.
Может, это было глупо, но тогда я решила спросить: "Ты кто?... Ты Свет?"
Всё моё переживание уместилось в этом вопросе.
Всё во мне ликовало: "Ты Свет! Ты Свет!"
Можете считать меня сумасшедшей, но тогда я поверила, что всеобъемлющая сила жизни, управляющая всем миром, называется Свет. Называть Свет Богом я как-то побоялась, поскольку была не уверенна в том, что такое Бог. Я помнила, что в мире у каждого народа сложилось какое-то своё понимание Бога. Мне не хотелось делать из своего переживания какие-то догмы. Я даже не стала никому рассказывать об этом странном происшествии, поскольку после того, как меня "отпустило", я решила, что могу быть сумасшедшей, что мой мозг может как-то неправильно работать.
В каком именно это было классе, уже не помню. Старше четвёртого и младше восьмого.
•••
Потом в серии "Я познаю мир" меня увлекли два тома: "ОБЖ" и "Изобретения". Так начался период моей влюбленности в науку.
Обряды и астрология меня уже не интересовали, надо было чем-то объяснять окружающий мир. В школе как раз вовремя добавили физику и химию.
Про Свет я помнила, пыталась осмыслить и по-прежнему никому не рассказывала о нём, поскольку это было всего лишь моё личное переживание, которое требовало проверки временем.
Очень долго я не решалась думать на тему веры, хотя уже кое-что слышала о буддизме, православии и исламе в рамках истории и обществознания. Но тогда вера была для меня чем-то на грани ереси, которую придумали люди. Я думала, что верить опасно, вера вводит людей в заблуждение. И какой-то Свет тоже доказательствам не поддавался. У меня не было гарантии, что я не схожу с ума.
Поэтому я и решила сделать науку и чужой разум своей опорой, как это делало большинство людей.
Но позже оказалось, что наука не может ответить на мои внутренние вопросы. Она не помогла мне бороться со страхами, которые меня разрушали изнутри. Не помогла в отношениях с родителями. Она просто объяснила мне некоторые детали, заставила потренировать логику и показала пропасть под названием "мир сложный". Как жить в этом сложном мире, наука не сказала. Она деликатно отошла в сторонку.
Не удивительно, что моя голова вскоре снова начала пухнуть от количества вопросов. Снова стало невыносимо на душе. Снова пришлось искать источник информации.
Я очень долго не бралась за "Я познаю мир", том "Религии". Но в какой-то момент решила, что должна быть по-научному осведомленной во всем, чтобы судить обо всём объективно. Хотелось понять, почему люди вообще верят. Я была в лагере тех, кто считал, что религия — это мерзость, но я знала, что есть и такие, кто готов был отдать жизнь за какого-то неведомого Бога.
Я поймала себя на мысли, что начинаю ненавидеть верующих людей, и это меня смущало. Вся внутренность говорила мне о том, что ненависть не может быть объективной. Это стало последней каплей для моей решимости найти ответы.
Я прочитала томик "Религии", поняла, что не всё так страшно, как говорят. Хотя сама по себе вера с обрядами очень долго не укладывалась в моей голове. Я не могла понять, зачем нужны побрякушки в виде икон, ковриков, колоколов, оранжевых балахонов и прочего.
Но я почувствовала, что часть моих вопросов точно отпадёт, если я выберу себе какую-то религию. Мне хотелось смоделировать в воображении образ себя верующей, чтобы понять, как думают верующие люди, как они вообще смотрят на мир, почему принимают настолько странные решения. Моделирование давало мне возможность бесконечно экспериментировать и не обязывало меня становиться верующей.
Я стала думать, что лучше всего может подойти именно мне. И через минуту отказалась от такой оценки, потому что в личных предпочтениях было много корыстной глупости.
Я подумала: *"Разве так выбирают основание для жизни? Я же собираюсь представить религию частью себя? Буду по-честному рассуждать. Как будто я уже верю. Может, тогда я пойму верующих людей и отвечу на свои вопросы.
На что можно посмотреть? На лидеров конфессий, конечно. Мухамед и Будда были простыми людьми, а народ им поклонялся. Вопрос. Зачем людям нужны поклонники? Ради своих целей. К тому же, даже если цели возвышенные, человек всегда ошибается. Даже когда люди пытаются вести других к очень хорошей цели, они не могут объективно оценивать, что есть добро, а значит могут неожиданно завести всех во зло. Такс. Отложим пока.
Что же с христианством? Всё ещё запутаннее. Христиане думают, что Иисус - это не просто человек, а ещё и Бог. Как так?! Где логика? Он был либо мошенником с манией величия, либо психическим больным, либо каким-то колдуном, который вытворяет чудеса.
Так, в магию я по-научному не верю. Её не бывает от слова совсем. Люди просто разводят людей на деньги и ищут личной славы, окей.
Как обосновать чудеса пока не знаю, но посмотрим на чисто человеческие мотивы. Ни один колдун не согласится быть убитым. Если он умрёт, как тогда он будет пользоваться славой и деньгами? Он просто вовремя скроется.
А если Иисус аферист? Ну так мошенника бы наверняка разоблачили. Кругом ходили свидетели. Достаточно было одного слова, чтобы люди перестали ходить толпами за Иисусом. Да и не могут люди на протяжении двух тысяч лет поклоняться мошеннику. Это не реально. Он кто угодно, но не мошенник. Он бы не смог ни разу не соврать, в конце концов. Он бы точно где-то прокололся. Столько людей желало его убить! Да он бы три тысячи раз сдался и сбежал! Струсил бы, скрылся бы с деньгами и подпольным влиянием.
А если он умер за идею? За какую-то сильную, безумную идею? Что если он обычный псих? Псих бы точно не выдержал таких испытаний. Он не смог бы остаться абсолютно спокойным, ни разу не впасть в истерику. Он не был бы мудрым, это точно. Он сделал бы глупость. И испугался бы. Зачем какому-то психу умирать на реальном кресте? Чтобы герой мог спасти мир, он должен хотеть жить.
А если Иисус был просто святым, безгрешным? Тогда в чем его отличие от других святых? Почему его почитают превыше всех? Не он один умирал в мучениях.
Что главное в вере христиан? Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына своего Единородного, чтобы всякий верующий в него не погиб, но имел жизнь вечную. Плевать даже на вечную жизнь. Кого ещё Бог называл своим Единородным Сыном? Какого святого? Может, Иисус всё-таки Бог?
Хм, не знаю как, а ведь в этом есть смысл. Возможно смерть безгрешного действительно могла бы искупить все грехи людей. Если бы Иисус был просто человек, то не было бы никакой разницы, кого убивать. Хоть всех. И ничего бы не поменялось. А он ещё и добровольно решил погибнуть от рук тех, кого любил. Интересно. Возможно это единственная религия, в которой есть логика."*
Так я выбрала христианство. Но решила, что в церковь ходить не буду, буду проверять ещё эту религию. Меня по-прежнему смущали иконы.
•••
А потом мне случайным образом у знакомых, посреди всякого хлама, попался старый псалтырь с мягкой обложкой. Неприглядная такая книжечка.
Я попробовала её читать, ничего особо не поняла. Пролистала в конец, а там была понятная молитва покаяния. Прочитала её. И так она в сердце отозвалась, что я, и правда, раскаялась.
Это было в старших классах. После начался тернистый путь избавления от страхов, работы над собой. Я училась прощать других и прощать себя, училась признавать ценность каждого человека, училась слушать других людей внимательно, училась поддерживать и выдерживать. Это был новый уровень.
В процессе мне удалось избавиться от страха одиночества, чувства вины стало меньше, страха осуждения стало меньше. Я нашла в своей любви к самоуничижению нарциссизм и стала меньше себя унижать.
Но мне по-прежнему не хватало терминологии, чтобы разобраться с экзистенциальными проблемами и оценить свою систему мировоззрения целиком.
Позже мне дала ответы современная философия.
•••
И лишь в 23 года благодаря одному хорошему человеку с ужасными поступками я увидела церковь протестантов. Вот это была радость! Я не знала, что такое бывает. Церковь без икон, где люди поют, славят Бога и говорят с Богом без посредника, напрямую. По сути, не важно, в какую христианскую церковь будет ходить человек, но я нашла свою.
Там я повторила молитву покаяния вслух, прилюдно. Сказала, что хочу изменить свою жизнь и хочу следовать за Христом. Это было 1 января 2017 года. Я специально выбрала эту дату, чтобы был шанс её запомнить. У меня не очень с датами. К слову, до этого я два раза уже была в церкви, но лишь наблюдала.
Было очень сложно отвернуться от старого, освободиться от многих разрушительных вещей в моей жизни. Потребовалось много времени, чтобы поверить в то, что Бог меня действительно любит, и услышать, что Бог для меня хочет сделать.
Через какое-то время произошла революция моего доверия.
Спустя полтора года со дня покаяния я решила креститься с полным погружением в воду, чтобы окончательно умереть для греха. В детстве это не было сознательным решением. Я вообще тогда не знала, что такое вера.
Так началась ещё более глубокая внутренняя переработка.
В какой-то момент мы с Богом победили Море Скорби, а потом и Море Страха в моей душе.
Ко мне наконец-то вернулась безусловная радость и умение любить.
Наконец-то стала проявляться хоть какая-то мудрость. Я начала смотреть на ситуации по-другому.
Отпала потребность искать Истину где-то "за горами", далеко. Она стала близкой и понятной.
Мы с Иисусом победили любовь к браузерным играм. Раньше я очень много в них залипала.
Мы победили блуд, сожительство и попытки самоутвердиться за счёт мужчин. Мне больше не нужно завоевывать поддержку и заботу в чужих сердцах. Мне больше не нужно греться об других людей. Мне не нужно больше просить, чтобы меня полюбили. У меня есть, куда идти и к Кому.
Я наконец-то стала хоть немножко себя любить. Наконец-то разобралась, какие у меня есть потребности и как правильно их восполнять.
Мы победили шрамирование и попытки себя покалечить. Я стала теплее одеваться, лучше питаться. Появилось вдохновение работать. Ушла прокрастинация.
Я перестала шарахаться от родителей. Сейчас впервые за многие годы мы с папой обнимаемся. Мамины эмоциональные срывы перестали меня ранить. Я уже не принимаю их на личный счёт. Но тоже есть, в чём совершенствоваться.
Я стала больше любить людей, ценить людей. Мне стало проще давать поддержку. У меня появилась собственная опора.
Я перестала болеть простудой каждый сезон. Теперь - не чаще раза в год, и то пару дней.
Из моей жизни ушли панические атаки.
Я перестала пытаться контролировать неконтролируемое. Проблемы, по большей части, перестали вносить хаос в мою жизнь и выбивать меня из колеи. Да, иногда непредсказуемость огорошивает, но теперь я всегда могу поделиться с Богом мыслями и спросить направление.
Я стала молиться за других людей. Это стало для меня настоящей радостью и удовольствием.
Моё лицо стало счастливее. Я стала улыбаться. Смеха стало больше. Иногда я даже зажмуриваюсь и болтаю ногами, когда очень смешно.
Я часто пою по дороге на работу. Мне улыбаются дети.
Я стала больше помогать людям. Просто так, потому что хочется делиться чем-то, чего во мне много.
Это был нелёгкий путь. И не всегда изменения были приятным процессом. Но я рада, что моя жизнь меняется. Многие проблемы, возникающие из-за грехов, ошибок, просто отпали вместе с грехами. И это умирание старого продолжается. Я возрождаюсь как феникс.
Вера стала моей волей к жизни, жизнью, вечностью, всем. Вера позволила мне обрести себя. Соединила все кусочки, как клей, как любовь. Спасибо Небесному Папе за то, что Он есть, за то, что всегда рядом, за то, что я — Его дочь. И за каждого человека спасибо.
// P.S. Моя мама никогда не узнает историю моего детства. ХDD