иногда я думаю. или не думаю. мои мысли вообще можно назвать мыслями? мыслями, к которым можно применить столь высокое слово, как "думать". порой я считаю себя настолько.. никаким? возможно. как-то меня убедили в том, что без моей жизни мир стал бы лучше, хотя я, вроде, не сделал ничего плохого. когда прощаешь кому-то чью-то еблю, это плохо? открою этим свой курс философии ахах. и.. боишься. безумно боишься, пытаясь сделать хоть что-то.. боишься, что это что-то - всегда плохое. максимально плохое, что затягивает тебя в свою чернь, загоняя в самую глубь лабиринта, где ты и Минотавр, и жертва. а красная нить Ариадны - всего лишь метафора к твоему подсознанию, которое ты пытаешься распутать, а в итоге приходишь к тому, что клубок-то внутри пуст. и ты стоишь, смотря на этот чёртов потрепанный кончик и понимаешь, что перед тобой тупик, а минотавр уже в семнадцати (отсылка!!1!) дюймах от тебя. приплыли, казалось бы, да?
и нужно тебе было топать за этим красным концом тесьмы-то? нужно. нужно, чтобы понять, что никакого клубка нет. и, что лабиринт-то это ты сам выстроил, пригласив туда этого бычка-переростка. а быть может, бред всё это? и люди, что настрадались, действительно могут выстроить что-то хорошее? и их страх.. совместный страх в какой-то момент становится силой. и для их мыслей - слово думать, уже кажется слишком слабым. и тогда.. вдруг осознаешь, что выход есть. главное помнить одно - самая тёмная ночь перед рассветом.
и, подобно этой ночи, выйти из лабиринта можно, лишь зайдя в него глубже и дальше всего. ведь иначе и невозможно понять, что ты сам его выстроил, архитектор-любитель ты мой. ведь иначе невозможно понять, что сам лабиринт - это и есть Ты.
я не знаю, насколько ты глубоко в своих кустах, что заботливо выстрижены и выстраданы тобою же, садовником.знай и помни: я жду тебя в самой глубине.
там, где выход. там, где всё хорошо.
и ты прекрасно знаешь, по какому это адресу.