Крыша, стой.

Ух! Только в нашей церкви такое возможно: прийти на пятничный субботник и неожиданно закончить его жарением сосисок на углях и песнями под гитару у костра. Всё-таки мы крутая молодёжь.

•••

Мне всё ещё непривычно взаимодействовать с Пашей. Я мыслю себя отдельно, не вместе. Мы не виделись три недели и я понимаю, откуда это чувство разделённости. Просто общаться надо.

Но мне так хорошо без Паши!

Я с удовольствием отвыкаю от него. Живу, дышу, радуюсь. А он — как другая планета.

Он — за пределами моего разума, моего понимания. То, что он говорит, и то, как он говорит, настолько многогранно и многослойно по смыслам, что я просто теряюсь.

Мы не сходимся. Он говорит одно — я понимаю другое. Почти на каждую его фразу у меня есть несколько вариантов понимания, что он имел в виду. Думаю, это нормально. Мы ещё слишком мало времени провели вместе, чтобы я могла понимать его язык автоматически.

Догадываюсь, что он меня не понимает так же. Особенно, когда я начинаю загибать метафоры после полуночи. Ночью мой мозг входит в особый ассоциативный режим и выдаёт фразы, полные сложных образов. Немногие способны понимать этот язык. Художница может и Птичка.

Поэтому я стараюсь общаться с людьми днём. Но с Пашей днём не получается общаться! Хахаха! Поэтому ему достаётся самая сложная часть меня. Хорошо, хоть общаемся не через интернет.

После трёх с половиной недель молчания случилось чудо — мне захотелось ему позвонить.

Я вообще не против того, чтобы звонить первой. Но мне настолько хорошо живётся в одиночку, что я не могу себя заставить пойти на контакт с кем-то. Хорошо, что взаимоотношения – это двусторонний процесс, похожий на строительство моста. Это значит, что общение не обязательно должно складываться сразу. Нужно время.

Меня вообще успокаивает мысль: "Есть время собирать камни, есть время разбрасывать камни". Для всякой вещи есть своё место и время под небом.

Сегодня, на удивление, мне удалось сказать Паше две суперважные вещи. Во-первых, признаться, что мне непривычно с ним общаться. А, во-вторых, сказать, что моё счастье не строится из материальных вещей. Я радуюсь, если у меня появляются какие-то "плюшки" этого мира, но если их нет, меня это не делает менее счастливой. Поэтому, если у нас будет только шалаш, я не буду переживать. Главное, чтобы у нас был Иисус. Иисус в шалаше стоит намного больше двухэтажного дома и крутой многоместной тачки.

А то, знаю я мужчин, будет внутри переживать, что надо обеспечить семью. А я не переживаю. Я верю и знаю, что Бог совершит.

Вообще, очень хочется иметь еврейское мышление. Они живут так, как будто их папа — Бог. У них есть грамотность во всём, вера в обеспечение, стремление к лучшему и посвящение своей семье. Аминь, в общем-то.

А пока мы с Пашей просто присматриваемся друг к другу. Учимся дружить. Мне всё ещё странно вспоминать тот день, когда он предложил строить отношения. Может, не надо было соглашаться?

С одной стороны, я рада, что тогда между нами обозначились определённые взаимоотношения и конкретные границы. Не знаю, что бы я делала, если бы вопрос отношений не был поставлен ребром. Душа бы металась. Было бы тяжело общаться в дружеской форме.

А, с другой стороны, это вызов и ответственность — строить мост. Вот опять я серьёзна, как скворчиха! Нет бы, как ребёнок, проживать все моменты в доверии и радости.

Да, в общем-то, я бы давно бросила это дело — строительство взаимоотношений, если бы не видела, как реагирует моя душа на Пашу. Три недели не виделись, а душа при встрече виляет хвостиком, как щенок, и вертится вокруг. Улыбка сама собой появляется. Я много смеюсь. Мир становится красочней. Вот и как после этого быть одинокой и независимой?

Главное, чтобы эти реакции не были попыткой привлечь к себе внимание из-за недостатка услышанности и ласки.

Всего у меня хватает. Каждый день любви становится больше. Перманентно. Даже без Паши. Я настолько обласканная и любимая! Я это чувствую всегда.

Ничто не может отлучить меня от любви. Ни смерть, ни ад, ни глубина, ни высота.