Коллеги пишут: хороших выходных! Я отвечаю: спасибо, и вам тоже.
Потом встаю, как обычно, в восемь. Иду в душ, пишу запись, завтракаю, читаю учебник по истории, еду в учебный центр, пишу контрольную. Оттуда иду в знакомую кофейню - ждать созвона по одной работе, и по ней же корректировать карточку в системе учёта, а по другой редактировать документы для проекта. Когда созвон отменяется, иду искать те самые мои заветные трусы. Нашла в юникло компромиссный вариант - я знаю, что можно лучше, но за четыреста рублей прямщас я вполне согласна на то, что есть. Купила одни, дома поняла, что куплю таких же ещё несколько штук в ближайшие пару месяцев. Поскольку несмотря ни на что деньги потихоньку откладывались и на нужды там всякие, купила ещё рубашку по скидке. Она сильно оверсайз, но с чёрными джинсами и приличными туфлями хорошо пойдёт для работы на проектах. Не всё же в платье гонять, я от него подустала. Потом я еду домой. По дороге читаю Бориса Годунова, которого написал Пушкин, чтобы с помощью художественной литературы лучше запомнить фамилии, даты и кто-кого-чего-о-о. Приезжаю домой, расслабляюсь двадцать минут в ванне. А потом снова сажусь редактировать документы, и в десять вечера наконец их отправляю.
Завтра рабочий день продлится с 11 до 21, если мы берём оптимистичный прогноз. Я ставлю на то, что не выйду из офиса раньше 22. Всё это время стоят встречи с людьми, и надо быть очаровательной профессиональной милахой. А поздно уйду я, скорее всего, потому что нужно будет по-новому оформлять людей в срм-системе, в которой я и без этого ещё не до конца освоилась. СРМ-ки придумал дьявол, кажется, потому что я не видела ещё ни одной удобной.
В понедельник формально выходной, но тоже с самого утра нужно будет ехать-делать-решать. Я стараюсь отнестись к этому как к потоку воды во время дождя. Он идёт, идёт, идёт, а потом всё же прекращается. И я просто стараюсь делать всё, что в моих силах. И это логично, ведь я не могу делать больше. Я не знаю, почему я испытываю последние пару дней такое спокойствие. Может быть, у меня снова просто не осталось сил волноваться? Я знаю, что некоторых беспокоят мои слова о себе и о моём режиме, но я уже больше не чувствую это как "и всё горит, и ты в аду". Наверное, и правда больше нет сил переживать.
Июль отсюда выглядит, как оранжевый огонёк костра далеко-далеко впереди в ночном лесу. Как далёкий маяк. Как горячая ванна после недельного похода. Освобождение. Выход. Выдох.