Первый день. Миражи мира лжи. Ложь ходила рядом, но мы её не приняли. Привыкали друг ко другу. Учились общаться и отличать чёрное от белого. Попутно прощались с прошлым, погружались в настоящее.

Второй день. Озеро надежды. День прошёл в полудрёмном, полупьяном состоянии. Расслабило в уматинушку. Переваривание темы первого дня помогло пережить начало месячного цикла. Пережила огромную любовь и заботу со стороны команды. Дали час поспать днём, после чего смогла организовать мастер-класс на восемнадцать человек за полтора часа; конечно, мне помогали. Пропустила командную игру, капитошку, в которой надо было перекидывать шарики с водой с помощью куска ткани.

Третий день. Путь домой. Говорили о безграничной любви. Было много травм. Было искушение поверить в отсутствие любви. Но, когда я согласилась искать любовь во всём, у меня будто открылись глаза и проблемы превратились из львов в котят. Многие травмы были лёгкими, хотя ситуации, в которых они были получены, были тяжёлыми. Человек, который с маху ударился затылком, не получил сотряс. Человек, который упал на локоть, не сломал руку. Человек, который сильно затемпературил, вернулся на следующий день здоровый. Человек, у которого закусило мышцу спины, проснулся без раздражающей боли. Было много чудес.

Четвёртый день. Ворота. Погружались в любовь Отца. Шагнули в восстановление, приняли новый статус и царское достоинство, происходило переосознание того, кто мы есть.
При этом был безумный хаос и крик весь день со всех сторон. Получила шумовой шок к концу дня, аж до внутреннего раздражения и тихих слёз. Было искушение разочароваться в себе и начать всё контролировать. Но удержалась. По-царски, нежно. Все шершавости перекрыло блаженство от тихих переговоров во время вечерней свечки. Любовь победила. Я не знаю, каким чудом мы смогли перевести орущих детей на общение шёпотом.

Пятый день. Виноградник. Права и обязанности. Дары и дела. Размышляли, как мы получаем любовь: заслуживая или принимая даром? Учились не тянуть на себя одеяло, принимать и уступать, находить здоровую грань между "я хочу себе" и "я должен".

Запомнился хрупкий мальчик с огромным сердцем, который пытался успокоить плачущую семилетнюю девочку: "Давай я тебя до домика на спине донесу".

Поймала большого ночного мотылька руками. Был потрясающий тихий вечер. Молодёжь после отбоя пошла смотреть кино, запустив проектор. Я пыталась быть с ними. Поняла, что уже не молодёжь. Поняла, что сон – это ценность для меня, особенно в условиях лагеря. Наслаждалась собственной степенностью, но задумалась.

Шестой день. Судебная площадь. Отказались быть судьями. Сожгли все обиды. Помирились со всеми. Понадобились резервные карманы души и второе дыхание. Научилась использовать сон-час по максимуму. Увидели "бабочку", медведицу-кайя. Зафоткали, конечно. Кидали в воду плоские камни. Поставила личный рекорд – восемь "блинчиков".

Седьмой день. День пира. Устроили ярмарку. Жарили машмелки над свечкой. Это стало лучшим воспоминанием для девочек. Видела много счастливых лиц. Отдельная ачивка – умотала старших пацанов, придумав им задание на выносливость. Сначала я была в роли "рыбака" и они у меня прыгали через скакалку. Потом все проигравшие на одной ноге прыгали "улитку" на сорок клеток. Тот, кто наступал на границы клеток или касался второй ногой асфальта, начинал "улитку" заново. Наконец-то они устали. (В тот же день в младшем отряде пацан побил рекорд – простоял в планке 5.5 минут.)

Восьмой день. Коридор любви. Было много обнимашек, добрых пожеланий, слёз и улыбок. Отправили детей домой. Пришёл отходняк. Тюленились всей командой на берегу озера, в домике, на стульях, на качелях, на пенках и на мощных деревянных столиках. Хотелось просто лежать. Курица, жаренная на углях, была восхитительна. Маршмеллоу тоже. Даже поплавать в солёном озере чутка удалось.