Совершенно неожиданно осознала, что не общаюсь с сестрой уже год. Вообще, никак. Я знаю о её жизни от мамы, мама знает от бабушки, бабушка всегда знала очень немного. Яна куда-то ездила, она всё ещё живёт с двумя котами, у неё есть какая-то работа, она не бедствует. Вот и всё, что я теперь знаю о своей сестре.
Было время, когда мне казалось, что мы никогда не поладим, потому что она обижается и злится на какую-то херню. Лет до шестнадцати, наверное. Потом мне было более-менее всё равно. Потом она внезапно начала меня любить, опекать и воспитывать. Это был последний класс школы. К этому времени я уже успела пожить одна, без денег, пошататься в полном одиночестве по врачам и ныть только друзьям, потому что с мамой мы списывались примерно раз в неделю. Я уже начала входить во взрослую трудную жизнь, а тут кто-то, кто никогда, в моих глазах, не имел права меня воспитывать, начинает это делать. Я уехала из Питера, и мы начали общаться от случая к случаю. Начали нащупывать контакт. А потом Яна снова обиделась на какую-то херню. Потом я снова дала шанс нашим сестринским отношениям. И мы довольно неплохо общались. Я была единственной в семье, кто видел всех её парней. Она делилась со мной мыслями, которых было очень много. Ей всегда было сложно найти подруг, и она сделала меня своей подругой. Я старалась поддерживать её изо всех сил, когда она выражала свою боль. Мы нашли много общих травм и обид на маму. Я до сих пор считаю, что я в этом отношении вела (и веду) себя взрослее.
Я до сих пор плачу, когда в фильмах, мультиках или всяких там тиктоках вижу, как мама безусловно любит ребёнка, и говорит ему, что гордится им. Или когда папа или старший брат просто присутствуют в жизни девочки. Стараются для неё, холят-лелеют. У меня никогда этого не было. Это чуть-чуть началось, когда мне было уже двадцать. То есть очень поздно, и уже ничего не исправит. Мне ужасно обидно, и я обижаюсь на родителей. Но не на тех, что сейчас, а на тех, что были в моём детстве.
Мы обе выросли с комплексом отличницы. Мы обе имеем тенденцию вляпываться в плохие отношения. Нам обеим нужен "папа", и нужны постоянные доказательства любви со стороны партнёра, потому что ежедневно мы обе сомневаемся, что нас любят. Мы ведёмся на что попало, но при этом не способны толком пустить человека близко.
Но вот, в очередной раз, Яна обиделась на херню. Ладно бы я ещё правда накосячила, и обида просто была бы не соразмерной. Нет. Это был случай "сама придумала - сама обиделась". Почему я так думаю? Во время всего последнего диалога рядом сидела моя подруга, которая давно лечит кукушечку и сильно в курсе того, где начинаются и заканчиваются личные границы.
Насколько я могу понять, Яна так и не осознала, что это она виновата в прекращении нашего общения. По её мнению, это я вспыхнула и перегнула палку. Она даже написала мне один раз - "ну что, остыла?" Да, конечно. Ведь это всё, очевидно, моя вина. Я ничего ей не ответила. Больше мы друг другу не писали.
Не знаю, что должно произойти, чтобы я снова начала с ней дружить и поддерживать хоть какой-то контакт. Если к тридцати годам человек не научился общаться даже с теми, кто готов был терпеть его почти в любых состояниях, и поддерживать всеми силами, и бросать всё, чтобы приехать в другой город и поддержать, то чего ждать? Что она внезапно всё поймёт? Не думаю.
Была сестра, и нет сестры. Уже год.