Шипение облизывающих камни волн наполняло пространство вокруг. Сквозь облака едва пробивался свет луны и только вдоль берега с обеих сторон на небольшом отдалении виднелись огни туристических городков. Всё остальное было пожрано тьмой. Но нас с Настей это не смущало. Мы сидели на кучах больших камней и смотрели в горизонт, где не было видно ни зги, но было слышно море. У нас оставалась одна бутылка heiniken и тем для разговоров по количеству звёзд на небе.

— Как думаешь, а кто целуется лучше? — спросила она меня не оборачиваясь.

— Ну... Наверное парни — не думая ответил я.

— Нет, не парни. Парни думают, что целуются лучше. А девушки просто молчат. Лучше всего целуются девушки, нам легче испытывать эмпатию — в её голосе было что-то озорное.

—... Логично. лучше всего наполняет то, что может менять формы и подстраиваться.

— Не только. Когда я пробовала целоваться с девушкой, это было как... Взрыв эмоций. А действия - лишь вторили этим чувствам. Это было чем-то... откровенным. Тёплым. Страстным... Таким ярким, что после первого поцелуя, я как в фильмах потянулась за вторым, который оказался ещё слаще.

Когда она заговорила, я задумался. В действительности к тому времени у меня был очень маленький опыт в поцелуях. И я явно не умел этого делать правильно. Ещё недавно я начитавшись советов из интернета учился целоваться на помидоре. И это тогда казалось невероятно правильным решением. А потом первый поцелуй... "А что, нужно ещё языком что-то делать? Нужно им обвиваться или поглубже просовывать? А можно касаться щёк? А зубов? А что нельзя?". Так глупо и смешно. Но так много жизни.

Я посмотрел на горящий тёплыми жёлтыми огоньками город. Он был статичен и не хотел манить меня к себе. Между нами будто была стена. Я не понимал тот мир, что движется и извивается там. Но я прекрасно понимал тот мир, что создавался здеась, в полутора метрах каменной насыпи друг от друга. Между платьем и шляпой. Между взрывом одной волны и наступлением новой.

— У тебя ещё осталось пиво? — спросила меня девушка.

Я ощупал сумку и убедился в том, что свою будытку я так и не открыл. Затем достал её и протянул своему собеседнику.

— Ты что, даже не открывал её? Ну ты и правильный... Давай сюда снова ключи.

Она взяла мои ключи и ловко открыла ими крышку. Не думал, что так бывает: человек, как мне казалось тогда, пьющий алкоголь должен быть неадекватным, но она была отнюдь не такой. Здравомыслящая и мечтательная. Я восхищался этим. Это было ещё одно небольшое чудо.

— А я думал, ты скучная школьная отличница - наконец проронил я. Она рассмеялась и ничего не ответила. Сделала глоток. Ещё глоток... Я не видел, только слышал это. Тёмный силуэт на фоне остального окружения. А затем сорвалась, и спрыгнув с камней решила размяться. Кажется она вальсировала. Я не видел.

Где-то в далеке залаяла свора собак, которую мы миновали придя сюда. Они были невероятно страшными и огромными. Как стая церберов. Я явно не проявлял чудеса мужества, проходя мимо них с девушкой за ручку. Но я всё-же шёл не остонавливаясь. И вот мы уже несколько часов были здесь. А путь назад лежал через тех-же собак, которые о себе напомнили. Это не пугало, больше пугала невозможность остаться здесь.

Пытаясь сохранить этот момент в вечности грядущих дней, я достал фотоаппарат и сделал несколько крайне смазанных снимков. Фокус и выдержка не хотели оставлять чётких следов на ленте истории. Но кое-что всё-же осталось мне на память. Запах моря смешенный со свободным запахом heiniken green и белое платье кружащееся только для себя в далеке от всего мира. В кромешной тьме. Где никто её не увидит. Где она может быть собой со случайным человеком из толпы. Там я понял. Крылья и полёты - это не признаки счастья и свободы. Главное быть единым целым с самим собой и знать, что именно тебе говорит море каждой своей волной.