В мою квартиру весна уже пришла - зацвёл гранат. На столе стоят фиолетовые крокусы и жёлтые нарциссы, пришедшие на смену увядшему по прошествии времени белому гиацинту, появилась очередная опунция. Кусты мелиссы разрастаются с новой силой, хотя пару лет назад я верил надписи на пачке семян, что эти сорта - однолетники.
По утрам я встаю только потому, что кофе не сварится сам собой, и даже кошка не выпрашивает еду, лениво растянувшись на соседней подушке. Ей уже не так интересно сидеть у открытого окна, наблюдая за недоступными птицами, и от солнечного света клонит в сон. Я наоборот сплю хуже обычного, хотя понятие "хуже" при моих расстройствах сна довольно размытое.

Я наконец-то увидел свою коллегу, и первое время было даже неловко работать буквально за одним столом, пытаясь покоситься друг на друга из-за мониторов, чтобы разглядеть и запомнить. Потом, впрочем, мы начали вести и пустые разговоры, и я учил её пользоваться кофемашиной на кухне, а к вечеру пятницы мы удовлетворённо заключили, что оба можем сказать крепкое словцо, если очень хочется, а люди вокруг представляют нас ну слишком приличными. Вообще я рад её видеть, и работать рядом намного удобнее, чем постоянно написывать в чате и планировать время для звонков. На следующей неделе она в отпуске, и я буду заниматься разнообразной документацией, и возможно ещё кучей сторонних поручений. В пятницу мы готовили списки защищённых работников, а это скверный знак.

Снилась лекция в университете, на которой рассказывали о случае вопиющей эволюционной глупости: лягушки-наполеоны получили название за то, что захватывая новые территории потеряли в размере, но сделались очень вкусными. На фото в энциклопедии была наполовину шоколадная лягушка.
В другом сне все люди переехали под землю, и самые богатые жили в подвальных этажах, где по легенде можно было застать лучик солнца через крошечное окошко под самым потолком, а все остальные жили в канализации, коллекторах, шахтах для обслуживания коммуникаций. Это мир, где всегда темно, влажно, неприятно, негде встать в полный рост, но даже так тебя продолжает прессовать элита, пытающаяся выжать все блага. В моём сне полиция загнала женщину в угол и обещала скормить крысам, если она не отдаст им сумочку. Неприятное зрелище.
В другом сне тепло, курорт, вкусная еда в кафе, храмы на фоне и слышен шум синего моря, ласкающего солнечного цвета песок. До наступления ночи мне снится, что я отдыхаю - экскурсия по городу, небольшой отельчик, апельсиновый сок в номере. Вечером открываются другие краски - множество ремонтных работ, и я пробираюсь местами впритык к строительным лесам, полным заноз, и всё-таки прижимаюсь к ним ногами, думая, что сидеть теперь не вариант - надо как-то извлечь щепки. Впрочем, мне и не суждено - сон сменяется на сцену в беседке, где хмурая девушка, весёлый парень и загадочная незнакомка ждут кого-то с важной деловой встречи. Они болтают ни о чём, пытаются производить друг на друга впечатление, и в конце концов хмурая девушка дарит незнакомке цветок, но та спешно исчезает. Когда она возвращается с огромным букетом пару минут спустя, девушка сбегает прямо в подобие окна беседки, и незнакомка задумчиво смотрит ей вслед, рассыпая букет по столу. Парень пытается её утешить, но она лишь говорит: "Я никогда не боюсь делать шаг навстречу, если человек мне нравится, но это всегда заканчивается подобным образом".
Снился очень тёмный лес по берегам петляющей реки. На опушке с высокими и облезлыми елями раскачивались на тарзанках люди, распыляющие удобрения над своим экспериментальным участком, а след поломанных веток уводил глубоко в чащу. Там на берегу сидел мужчина с кошачьим ушами и шикарным почти лисьим хвостом, жадно вгрызаясь в наспех пожаренную рыбу. Эдакая смесь обычного человека с необычными атрибутами, кого-то вроде кицунэ и ещё бог весть чего. Так вот, он нервно вздрагивает, заслышав шаги издалека, но не имеет сил убежать, когда к нему подходит один из тех садоводов, обмотанный своими тросами. Я не слышу их разговор, хотя они шевелят губами на своих непрорисованных лицах, а мужчина прижимает уши к голове и агрессивно размахивает хвостом, как обычный напуганный кот. Но он подпускает второго ближе. Значительно позже, недели спустя, они сидят на пороге хижины, прямо из которой рыбачат, и оба укрыты хвостом. Кажется, им хорошо вместе. В то же время сон перемещается в музей Востока, где одетая в красный шёлк девушка с такими же кошачьими атрибутами гневно кричит отцу, что больше не будет жить в музее, а уйдёт куда глаза глядят, а он станет бездомным. За этой короткой сценой следует другой дом на берегу, гораздо более добротный, и из его окон льётся свет от горящего камина, в то время как в реке от молодой девушки пытается скрыться парень с ушами кошки, едва торчащими над водой, а женский голос с берега советует осторожно почесать за ушами и выманить его тем самым на берег лаской, и это действительно работает. Вдалеке между деревьев мелькает красное шелковое платье, а рядом с ним - голубое, и у второй девушки видно длинные чёрные волосы с кучей хвоинок в них. Истории становятся все короче, но по-прежнему привязаны к этому лесу, реке в нём и сбежавшим существам, находящим своё счастье в дружбе с людьми.

В Макдональдсе, конечно, ажиотаж, и я тоже подбавил, хоть и не собираюсь забивать холодильник едой и торговать ей на авито. Не то чтобы я фанат их блюд и буду чертовски скучать, но как-то глупо отрицать, что мне нравилось иногда там бывать, и я совсем не замечу, что какое-то время они работать не будут. Вообще с этими санкциями много чего творится, например я успел таки заказать кофе до подорожания, и сейчас страшновато смотреть на цены того, что уже лежит в моём кухонном шкафчике.
Добрался до Глобуса, купил там бутылку ежевичного сока и вкуснейший муссовый торт. Буду считать, что выходные удались на славу - я отдыхаю, ничем не загруженный, и самозабвенно играю в Лоботомию, пытаясь забраться как можно дальше перед очередным рестартом. Я всё ещё слишком берегу своих людей, а потому не могу продвигаться по заданиям, но когда-нибудь станет легче. Ну или я признаю, что игру не добью, и открою что-нибудь другое - сейчас самое время проходить всё то, что есть на аккаунте.

В Полуденном порту неизвестная рука оставила на самом конце волнореза кусок киновари в память о цветочнице по имени Коэль, тело которой вынесло здесь на землю, когда она утопилась. Она не была первой, не будет и последней. Моё волчье второе я устроится здесь на ночь, и Рассечённый Волк придёт ко мне и приведёт в трепет своей ненавистью.