Как только лето напомнило о себе действительно тёплыми и солнечными днями, мне пришлось отметить это дело порцией цитрамона, потому что ясное синее небо слишком больно падает на голову. К счастью прохладный ветер сдул жару, а в моём районе закончилась пора самого популярного туризма этим летом - в поисках горячей воды - и теперь вне дома нормально дышится. Кажется, у меня на что-то вялотекущая аллергия, во всяком случае офтальмолог говорит, что мой непроходящий конъюнктивит похож на аллергический, но я без понятия, на что пытаться сдать тест. У меня никогда не было аллергий до случая, когда мне заклеили руку пластырем с зелёнкой - ровно на месте квадратика я обзавёлся кожной реакцией, слово тело после ветрянки запомнило, что если что-то под зелёнкой, то оно должно зудеть.
Вообще за этот месяц я успел сдать анализов крови больше, чем за все годы до, и даже ни разу не попытался выключиться, хоть и приходилось обмахиваться нашатырём. Пока пытался выгнать что-то из глаз успел, видимо, загнать это ниже, потому что обзавёлся таким гайморитом, что из-за него не чувствовал даже нашатырь, пока не утыкался в салфетку носом. У меня никогда не было таких крутых анализов, но организм продолжает говорить, что ему как-то не очень, и врачи как в старых историях с кмп разводят руками. Ничего не нашли, но сказали продолжать наблюдение, потому что что-то в этом всём есть, и вряд ли оно хорошее.

На работе я успел поработать винраром, сдав в архив почти все наши документы. Мы переехали на другой этаж, и вот уже две недели к нам приходят на экскурсию, спрашивают как мы устроились, и являются по первому же зову. Оно и не мудрено - завтра, например, у нас восемь увольнений, и то потому, что часть отпустили чуть раньше. Мы всё-таки дождались решения глобальной команды, но выдаётся оно порционно, и пока известно об определённой квоте в месяц. Первыми выпустили добровольцев, кто уезжает за границу или просто нашёл другое место, но случились и грустные прощания с людьми, у которых карьера здесь - моя ровесница. Что до меня, так я буду там находиться, пока что-то не случится с контрактом, или пока штат не сожмётся до необслуживаемых единиц, а потом, может, мигрирую в какой-то другой офис. Параллельно разбираюсь в нюансах новых правил игры в воинском учёте, и я пока единственный, кто попытался прочитать законодательство, а не работать как работалось раньше. Самое паршивое, что этот год у нас проверочный, но мы ещё не получали весточку от своего надзорного органа о том, что едет ревизор. Вот гадаем - они забыли, не планировали изначально или просто заняты своими важными делами где-то ещё? На всякий случай всё ещё переделываю документы.

Мои сны всё больше похожи на фильмы, которые я смотрю фоном за закрытыми глазами. Голос мыслей перестал стихать даже в них, и наблюдая за происходящим я могу как разбирать, из каких воспоминаний это собрано, так и осознавать, что если мне во сне в ногу тычется нечто среднее между рыбой, пингвином и цветным шлёпанцем, то в реальности у меня в ногах устраивается подремать Дэви. Не прерывая сны я могу поправить подушку, поудобнее закинуть ногу на икеевскую акулу или даже оценить, насколько сейчас светло (хотя я, чёрт возьми, сплю в маске). Качество сна отвратительное, как и его количество, и по утрам я подолгу выключаю будильники до того, как они сработают, но всё равно не хочу вставать.
Недавно во сне было очень темно и сухо, много полумёртвых людей и атмосфера преследования, оформленная под игру. То и дело события напоминали, что если откупиться, внести депозит, оплатить подписку или что ещё - всё прекратится. Я в сердцах воскликнул своими настоящими мыслями, что пусть сон тогда присылает реквизиты, раз он так настаивает. Посмотрев сюжет ещё немного я проснулся, потому что сон прекращать навязчивое вымогательство не планировал. Почувствовал себя как в чёрном зеркале, где за герою постоянно крутили рекламу, но если ту можно было отключать, то что делать с бессмысленной имитацией? В общем, мой мозг даже сам у себя средства вымогает, но это так не работает.
В моих снах поддерживается баланс трупов, крови и заброшенных мест с тёплыми и абсолютно обычными фрагментами несуществующих дней, но изнутри большинство снов абсолютно обычны и комфортны. Я всё ещё помню многие места оттуда, недосмотренные фильмы в существующих только там телевизорах, что было в повторяющемся сне пару лет назад и замечаю, если на здании сменилась облупившаяся краска. Возможно, мой мозг заставляет меня думать, что я всё помню, однако есть и то, о чём я делал записи, и то, что разблокируется лишь когда я вижу этот сон вновь - от таких на первый раз у меня остаются мутные клочки, а потом они уже чётче проявляются в памяти. Я не знаю, зачем помню всё это, хотя не могу запихать себе в голову какой-нибудь номер телефона или свой список дел.
Многие меня спрашивали, бывают ли у меня осознанные сны, и да, бывают, но я всегда по другую от них сторону. Те, кто летает во сне, осознают себя внутри сна, а я - осознаю сон внутри себя. Мир моего разума, порождающий картинки, гораздо больше того, что он порождает. Впрочем, мне и не интересно вмешиваться, я бы как раз хотел забывать, что я сплю.

За этот месяц я часто посещал аптекарский огород и ботанический сад, во всех деталях запоминая цветы и красоту зелени. Очень непривычно, что некоторые пионы отцвели быстрее, чем ландыши. Всё ещё не отучился измерять сезоны по своему родному городу, где на мой день рождения цвели ландыши и морозник, а тут я застал их в самом конце мая. Будучи в лесу в их поисках я добрёл и до симпатичного места на реке, где теперь хотелось бы просто лежать на мели, подставив лицо солнцу, но чувствую, что там будет слишком уж зябко. Надо будет, когда жара снова переборет комфортные для меня температуры, на пляж сходить. От идеи поехать к морю я отказался - цена на билеты давит, как и цена на отели за границей, а ехать на наше побережье я всё ещё не хочу. Может, в отпуск просто устрою себе тур по московским аквапаркам и бассейнам, кто знает.
Я уже не знаю, что не так с растениями, но у меня откинулись два кактуса и внезапно алоэ, проеденное грибком. Не хотят приживаться бананы, и даже неубиваемый казалось бы мирт решил показать, что моё искусство умерщвления всего сущего на высоте. Впрочем, спатифиллум зацвёл, как и некоторые анютины глазки, а мелисса опять самовольно посеялась во всех соседних горшках. Я тут посмтриваю в магазинах цены на кактусы, и они вгоняют меня в экзистенциальный кризис.
Остальное время я самозабвенно играю в Library Of Ruina, где чем сильнее застреваю, тем больше пробую новые комбинации. Шутка ли, но я до сих пор до конца не понимаю некоторые механики в бою, так что исследую стратегии методом научного и не очень тыка. К счастью, вторая часть намного более дружелюбна к неудачникам, чем Lobotomy Corporation.

Стоило бы сходить попить кофе в приятной компании знакомых или ещё не узнанных мною людей, завести себе не чёрную футболку на лето и подновить закончившийся парфюм с ароматом травы. В жизни нужны приятные мелочи, чтобы она оставалась жизнью.

Когда я подхожу к мисс Нении, кажется, как будто вокруг ее рта и глаз играют бледные отсветы.
Позднее я вспоминаю, как мы с мисс Ненией рука об руку прогуливались по запертой галерее. Она несла свечу, свет пламени которой плясал на лицах других портретов. «Память о нас живет, — выдохнула она, — пока живы наши образы».