Краткая выжимка последних дней в деревне: жара выжала из меня все соки, начался отчетный период на работе (я работаю удаленно), позвали на свадьбу в четверг к каким-то друзьям родителей, со слезами купила билет на самолет и случайно оказалась на приеме у невролога.

Плодотворненько, однако!

Больше всего из этого меня выбивает из колеи предстоящий полет домой в субботу вечером. Каждый раз меня просто трясет, стоит только подумать о самолетах или об аэропорте. В общем, вместо двух недель отпуска и двух недель удаленки я застряла в деревне на добрых два месяца, и я чую, что только нежелание проделывать путь домой меня здесь держало.

Расскажу, как летела сюда. У меня был когда-то давно полученный от сестры-медика транк, который я честно принимала только при полетах или когда мучала бессонница... Ну или когда рыдала до темноты в глазах. Он, конечно, закончился! И причем очень давно, наверное, год назад. Я побежала в аптеки выпрашивать чего-нибудь, но все упорно совали мне свои новопасситы и персены, которые курам на смех, и только в одной аптеке посоветовали хорошенько напиться корвалолом. Мол, там внутри что-то имеется.

Через сутки я судорожно хлебала из горла эту гадость в туалете аэропорта вперемешку со своими слезами. Конечно, ничего чудодейственного, кроме его вони на 5 метров вперед, не случилось. В самолете мне попались молодые соседи и они меня то пытались успокоить, то поговорить со мной: мужчина разрешал хвататься за его руку, а девочка рассказывала о своей учебе и потом даже попросила мой инстаграм. Но все равно все 4 часа мои слезы катились без остановки, мне казалось, что они уже размером с горошины! Как только мы сели, я целовала землю и радовалась, что никому не придется узнавать обо мне плохие новости.

Теперь мне придется пережить это заново, как бы я того не хотела — на поезде я ни разу сама не ездила, да и не сама всего два раза между Москвой и Петербургом, да и билетов нет. По этому поводу деревенские связи оказались очень полезной вещью! Сестра запихнула меня к знакомому врачу, сказав, что «обо всем договорилась» и я «просто зайду и заберу рецепт».

Захожу я, значит, и вместо 3-минутной условности начинается самый настоящий прием с долгими расспросами, каким-то анкетированием, стучанием молоточками по коленках и прочее, прочее. Без задней мысли рассказываю все подряд, потому что еще надеюсь, что это все вытворяется только для вида, и... Получаю огромный мелко исписанный листок с назначениями, направлениями, рецептами (даже не на то, за чем я шла!) и рекомендациями.

Уже второй день смотрю на запись «тревожно-депрессивный синдром», которую можно различить, в отличие от всего остального написанного. Ну ладно, еще на «неподтвержденную анемию», ее тоже видно. Остальное даже разглядывать не хочется. И на трехмесячный курс лечения, который в общем-то мне не горел!

Сестра говорит, что я должна быть благодарна милой женщине-врачу за то, что она так добросовестно исполняет свою работу. Я вообще-то благодарна, но не от всего сердца, особенно после того, как прочитала список побочных эффектов и противопоказаний на время приема. Никаких тебе рабочих корпоративов, получается, и все свои послеотпускные встречи тоже отмени.

Пока не знаю, что в итоге буду делать, но первым делом куплю рецептурные препараты, чтобы обняться с ними в самолете. Надеюсь, моя голова отключится на добрые четыре часа, и обязательно включится обратно, когда я приземлюсь. А вот тревожные мысли до полета не убрать ничем, буду с ними как-то жить.

И лопать бабушкины голубцы с пирожками, пока не уехала, конечно же.