Приняла идиотское решение пропасть со всех радаров и дать жизни течь, потому что мусоливание произошедших событий (с самой собой в том числе) загоняла меня в воронку травмы и гоняло в ней по кругу, по бесконечному кругу самоедства. Я ограничила все свои нерабочие социальные контакты, я пошла к психологу, я игнорировала людей, я перестала заниматься чем-либо, что отнимает мою энергию.

И все это, блять, ничерта мне не помогло.

Зато я смакую свой новый любимый термин «радикальное принятие» и возвращаюсь в жизнь. Потому что я учусь принимать ее такой, какая она мне досталась.

Для полноты существования дневника мне придется откатиться в своем рассказе на полтора месяца назад, и после 17 ноября я нормально так столовой ложкой говна поела. Не жалею себя, просто факт констатирую. 19 ноября, не помню, днем — получаю сообщение в духе «я тебя не люблю — тебе нужно это принять, чтобы тебе было легче, я тебя заблокирую». У меня в моменте не то взрывается голова, не то падает челюсть, но реакция одна: злость от несправедливости. Я тут места себе не нахожу, потому что за человека переживаю, а меня блокируют. Что ж, вообще-то, как выяснилось позже, со стороны могло показаться, что я зацикленная созависимая невротичка, а не сопереживающая заботливая партнерша.

Но волну моего праведного гнева я выносить просто не могу и вот это мало чем напоминающее нормальное, адекватное и взрослое решение в виде блокировки меня доводит до трясучки: я просто пишу наполненное злостью сообщение уже в ВК, что, мол, если тебе даже поддержка не нужна, то хватит бегать и игнорировать, возьми уже один раз себя в руки, разойдись по-человечески, объяснись, расставь все точки, прояви уважение к прошлому — звони/приходи, меня другой вариант уже не устроит. Получаю еще пару ответов в духе «ну, что мне еще сделать, я все сказал», но меня это уже не берет, и я настаиваю на обсуждении глаза в глаза.

Которого не случается, потому что в полночь звонит мой телефон, а я к этому времени сижу уже в начищенной от нервов квартире, свежайшая, как майская роза, и не выпускающая из нервных рук курилку. Написавшая на обрывке листа целый ряд вопросов, раз я такая дотошная и взывающая к справедливости расставания.

И диалог проходит... Нормально. Никто не плачет (удивительно, и я это о себе, конечно), и я даже пользуюсь своим этим позорным листком, ничего радикально нового, конечно, кроме «в данный момент я больше не вывожу и не хочу» я не слышу, зато высказываю все, что хотела высказать. Про почему не говорил раньше, почему ошарашил внезапно, а были ли чувства вообще, да и еще, наверное, что-то — мой мозг имеет свойство стирать вот такие эпизоды. Я правда не помню контекста. Помню, что как будто принимаю исход, как будто мне становится ясно, что я разбиваю лбом закрытую наглухо дверь. Естественно, куда без каких-то поисков компромиссов (это вообще моя любимая деятельность — перебрать все возможные варианты, как доктор Стрендж в войне бесконечности), но ничего в общем-то успеха не имеет.

И я замечаю какой-то бесячий и отвлекающий шум на фоне.

Что, говорю, ты там копошишь? Немного бесит.

— Я мою плиту.
— Ты переехал?...
— Да. Буквально пару дней назад.

И разговор, который должен был закончиться к чертям собачьим, растягивается в супер-неформальное русло еще часа на полтора. Про переезд, про то, что это совсем рядом со мной, про мое язвительное-поздравительное «ох, оказывается, проблемы не бывают вечными, правда?», про работу и коллег, про хиханьки и хаханьки, и заканчиваются... Моими слезами на прощании. Я так крепко держалась, но в конце начала просто заливать слезами все доступные мне пространства. Я ныла и говорила, что мне обидно, жалко, что это несправедливо. Я плакала и говорила, что мне было так хорошо и я не хочу ничего терять. Т. заметно подрасстроился и пытался меня успокоить, но ничего не выходило. Я говорила ему бросить трубку, но он отвечал, что не может, пока я плачу.

— Хочешь, приезжай в гости. Будешь моим первым гостем
— В три часа в ночь на понедельник?
— Ну, а чего нет
— Но я плачу и не могу остановиться
— Приезжай и разберемся

И я, просто взяв и наплевав на все разумные доводы и обстоятельства, беру такси и сажусь. Осознаем мы тупость этого действия примерно в одно время, когда я смотрю на время на экране телефона, а в этот минут мне еще и приходит сообщение «А ты уже выехала, да?». Неловко получилось, наверное.

По прибытию нам еще более неловко, мы как дети, которых насильно знакомят мамы. Неловко осматриваем квартиру. Неловко говорим ни о чем. Неловко ложимся в кровать, потому что время к утру, и я говорю, что я могу уехать домой, а не ночевать здесь, но в итоге вроде как остаюсь. Спрашиваю — а говорить-то будем? Говорим уже не с таким энтузиазмом, как по телефону, и с налетом безысходной неотвратимой усталости. «Не вижу перспектив». «Нет чувств».

Казалось бы, ситуация явно из категории «лучше бы ее не было», но тут, как и по телефону, тема сменяется за мгновение и мы смотрим мои фотографии на телефоне. Ну, точнее, мои-наши, и какие-то видеоролики, какие-то даже из пересылок друг-другу, лежим в тесноте, смеемся, это уже явный флирт.

После которого веселый настрой слетает с него, как сдуваемый ветром, и он засыпает, отвернувшись. Я же не могу сомкнуть глаз ни на секунду до его будильника в 8 утра. Я не шевелюсь и не дышу, проживая состояние какой-то молчаливой паники с отчаянием. У меня будто режет изнутри в легких и сдавливается в сердце, и я пишу что-то в заметки. Ни разу их не перечитывала. Сейчас гляну, что писала.

Ужас, лучше бы не открывала. Я всегда хорошо могла описывать боль, в этом мне равных нет.

Вчера не нашла минуты тут порефлексировать, зато сейчас решила отложить ебучую работу, ебучую инструкцию по ней же, ебучие дела и все-таки заглянуть, отдохнуть. Писательство, даже в дневник, конечно, тоже своего рода работа, но хотя бы отдыхает мозг.

С неприятного: уровень самого яркого стресса снижается, плавно переходя в фазу апатии, поэтому ко мне возвращается жизнедеятельность и я начала понемногу есть. Весы сразу скакнули на кило вперед, пока стараюсь не думать об этом. Осталось как-то привести сон в порядок, потому что ежедневно я засыпаю часов в 4-5 утра, и утром не могу разлепить глаза, просыпая работу до 12, если повезет, не вырубаясь еще и в течение дня где придется. Наладить сон сейчас самая первостепенная задача, потому что это ни в какие ворота и влияет на все сразу. Кортизола, поверьте, и так в моей жизни предостаточно.

Из более-мене приятного: понемногу социализируюсь, в среду ходила в офис, так и не поняла, что со мной было — реальные смехи и хехи или это истерика какая-то. Завтра тоже придется ехать, плюсом вечером собрание отдела, которое должно плавно перетечь в какое-то подобие вялой вечеринки-посиделки. Не очень хочу, но коллежку, которая пообещала прийти нашей руководительнице, не брошу. Пофиг, пойду! Что бы я дома делала? Ревела? Вышивала?

Из позорного: стоять в стороне и быть гордой женщиной не получается, потому что я так и продолжаю написывать-настрачивать Т., от великого скучания и переживания, как он там справляется со своим заебом и депрессией. Да, я прекрасно знаю, что это никому нахрен не сдалось и я играю в спасателя, и он, скорее всего, был бы счастлив, если я отстала, и сам он не пишет первый и не читает не потому, что такой весь грустный, а потому что не хочет. Я все знаю. Но я делаю. Моя совесть чище, когда я знаю, что не остаюсь в стороне и не бросаю, пусть это во что-то выльется или нет, я не оставлю человека в таком состоянии. Я не могу успокоиться.

Я просто прекрасно знаю, что именно это за состояние. У меня, конечно, не часто доходило до такого уровня равнодушия к окружающим (или это его опция только на меня распространяется — не хочу об этом думать). Мне люди наоборот всегда как-то помогали. Я могла отвергать помощь, но они продолжали обо мне заботиться, иногда насильно, и это реально работало. Я опять написала и даже предложила на выбор сходить в Punk Brew (это бар), или полежать дома с чипсами и напомнила про злосчастные пельмени, и даже предложила помощь в поиске квартиры. Отказался от всего. Что ж, я спросила, могу ли я вообще чем-то помочь? Сказала, что мне больно его таким видеть, мне по себе от своей беспомощности. Он написал, что все в порядке, ему ничего не нужно. Говорит, это нормально, такое бывает.

Я в ответ разразилась в своих самых лучших традициях тирадой про то, что все обязательно наладится, что я тут, рядом, что он не обязан проходить это все в одиночку. Может, уже утром прочтет, или нет, но мне стало прям спокойнее, что я говорю и мыслю такие теплые, правильные вещи.

Да, даже если их не оценят! Да, даже если они вообще никому не нужны.

Еще из новенького в жизни было рассуждение с подружкой о том, что же такое сраный-ебучий ресурс. Она говорит, что у нее бывает два режима — активность и неактивность, и что вот второй — когда не можешь ничего делать, и лежишь, ленишься, настроения нет.

В этот момент упала в рефлексию часа на полтора, потому что по ощущениям я просто в нем живу и смело забиваю болт на свои ощущения, желания, еще бог знает что. Я почти никогда не просыпаюсь с силами, настроение у меня зависит не от меня, а от ситуаций (вообще-то это нормально), я просто беру и делаю, пока у меня шевелятся конечности и голова в сознании. А вот если я уже ничего не делаю, то это уже крайняя стадия истощения и выгорания, это тебе не «потеря ресурса», это какая-то приостановка жизни, чтобы просто не упасть замертво где-нибудь по дороге с комнаты на кухню.

Насилие над собой, очевидно, происходит. Но я просто привыкла и вообще не обращаю на это внимания! Господи, как грустно это писать.

Отсюда цель на ближайшее время, срочная, пока у меня есть запал и желание это оставить черным на белом: надо сделать что-то, чтобы научиться понимать именно себя. Я без понятия, что это значит, но надо как-то к этому прийти. Причем в более глубоком смысле, чем «буду смотреть фильм вместо работы вечером» или «хочу съесть шаверму и иду за ней, если хочется». Что-то на более внутреннем ощущении, не могу объяснить, что-то про самоценность и глубинные желания, поступки, отношение к себе и к другим.

План хороший, но ощущение, что пытаюсь из моря сама себя за волосы вытянуть. Но кто знает! Желание что-то менять — это так-то уже очень хороший момент, позитивный, в кои-то веки.

В субботу на один день приезжает лучший друг. У меня последние две недели, с того момента, как я шоковая на полу ему написала, что у меня тут немного все разрушилось к чертям, а он вместо слов утешения и жалелок сухо отправил меня прямиком в терапию со словами «ничем не могу помочь»... Какая-то внутренняя обида. Мне действительно было обидно, потому что мне нужна была дружеская поддержка. Но я так или иначе засуну ее себе куда-нибудь подальше и проведу с ним весь день, потому что я без понятия, когда мы в следующий раз вообще увидимся. Он вот такой, нецеремонящийся, изменить его я не могу, уверена, он просто хотел действительно сделать меня лучше.

Надеюсь, хорошо проведем время, если какая-нибудь хрень снова не случится (с кем бы то ни было). Пока живем. Пока вывозим. Пока держимся.

Налепила маску на лицо и пью свои лимонно-имбирные жижи в попытке хоть как-то о себе позаботиться перед съемками завтра. Потому что опять ролики, опять пытаться совместить все дела, опять офис, опять мало сна. Радует хотя бы, что в них есть и мои идеи — должно же бесконечное сидение в рилсах мне как-то окупаться.

День сумбурный, но лучше, чем вчера, и точно лучше, чем выходные. Хотя определенная клоунада все-таки случилась вечером.

Выходные, кстати, прошли дебильно. Всю субботу я пролежала зареванная пластом на кровати, просто по традиции абсолютно без какого-либо контекста пялясь в злополучную телегу. В воскресенье дома стало прям совсем некомфортно существовать в тоскливом бардаке и я взяла себя в руки, закинула стирку, прибралась на кухне и даже почахла над вышивкой. Часов в пять мне в голову пришла идея занять себя трудом, что называется, на благо. И я пошла лепить пельмени!

Господи! Если бы я знала, что в таком убитом состоянии, как мое, это просто противопоказано, я бы десять раз подумала. Итого под всевозможные подкасты и стендапы (между прочим, последние прям могут поднять настроение: смотрела женский), часа три суммарно длилась моя кухонная медитация (нет). Я не то, чтобы в первый раз, но прямо в соло-соло точно. Месить тугое тесто руками без сил — дно. Длинными ногтями слепливать тонкие края — дно. Ну, получилось дохрена, и я сварила штук 5-6 самых уродских на пробу. Как обычно, соль отсутствует.

Пельмени меня загнали в слезы, потому что именно они никогда и ни от кроме, кроме Т., не получали стоооолько комплиментов. Такое ощущение, что он нахвалил их всем, кому только мог. Поймала себя на мысли, что я как будто для него и стояла тут, возилась. Треснула и все-таки отправила фото в телеграм с подписью «ждут тебя в любое время». Ответил что-то вроде «ого» и дальше диалог не пошел, я сама не стала отвечать.

Зато сегодня вечером наклоунячила, написав снова сама. СНОВА САМА. Привет, говорю, как дела. Как на работе. Сказал, что тяжело, но тащит. Тоже мало спит. Спросил, как моя новая ассистентка. Я рассказала, что он мне снился. Сказала, что если ему не станет морально лучше, я эти злосчастные пельмени отправлю ему курьером. Потом я ответа не дождалась, не знаю, решил игнорировать или ушел спать.

Я сама себе пытаюсь не врать, конечно, и могу честно сказать, что я не могу так быстро отвыкнуть общаться. Особенно, если не хочу! У меня нет ни одной подружки или знакомой, которая бы в теории могла бы вообще поступать, как я. У меня все «оторви да выбрось», а я нет! Ну, не могу я смириться, не могу. Возможно, рассуждала сегодня днем, что дело в том, что я категорически отрицаю значимость причины. Изменил, разлюбил, УМЕР! Чем не причины? Ничего тут не сделаешь. Вот это жиденькое «нет сил нет ресурса тяжело» — оно вообще ни разу для меня не повод. Вот совсем. Не обесцениваю, конечно, но все звучит как «переживем-переборемся» (у нормальных людей, конечно). Подруга говорит — ты понимаешь, что он это хочет сделать без тебя? Тут, конечно, больно, но я такая упертая, что меня пока в лоб не ткнешь, я не успокоюсь.

Под конец дня все-таки немного приободрилась — мечтаю думать, что это не три сухие реплики в телеге на меня так повлияли, а я сама себя взяла в руки — поторчала в душе и сделала полный комплекс миллион-ступенчатого ухода сразу на все. Три маски для лица, слыхали? Эссенции, чистки, тонеры.

Пока одна из них работала над моим лицом, я включила в moonly какую-то ознакомительную медитацию на 15 минут, села в позу лотоса, с ровной спиной, героически спокойно дышала. Это вообще первый раз в жизни, когда я подобным занимаюсь! Ну-у, я думала, что это как мертвому припарка. Но что-то в этом есть.

Последние два дня с установкой этого приложения вообще как-то стало интереснее жить. Оно, конечно, почти полностью платное, но зато дарят минутную интригу с утра своими выпадающими рунами, тремя таро и аффирмацией на день. Я даже на экран вытащила виджет с этими словами на день: сегодня было «прошлое в прошлом».

Ох, ну и подвела я тебя, медитативное-эзотерическое приложение. В любом случае, мозги у меня не появятся даже с твоей подпиской.

Традиционно сижу умытая слезами, зато получившая внезапный комплимент в сообщениях, что для личного дневника здесь пишу слишком литературно. Я вам так скажу, это все баловство, никакой я не писатель. Мне приятно, что мое «ну вот, опять полотно какое-то получилось» кто-то похвалил. Зато ссориться со мной, как уже все поняли, затея так себе — километры моих эмоций в личке выдерживать та еще нервотрепка.

Вчера не зафиксила свою клоунскую пятницу. Компании было 25 лет, к вечеру на кухне образовалась река шампанского и много кексиков-тортиков. Я взяла громоздкий бокал, налила в него доверху игристого и вернулась на рабочее место, продолжая пахать-учительствовать ассистенткам, пока не стукнуло восемь. Одну даже спешно успела реанимировать в свободной переговорке от слез, потому что ее задевала работа или правки, бог знает что. Меня в работе такие вещи не задевают уже года два. Я отрастила броню таких размеров, что сама себе уже завидую (а может, я сейчас все вру и меня просто не ругают).

За вечер выяснилось, что шампанское всем развязывает язык, у всех какие-то драмы. Ассистентка рассказывала про то, как убивалась по какому-то армянину с кофейней, а я с огромными глазами спросила, не зовут ли его * имя *? И она мне — ага, а как?... А я ей — ну, в этой кофейне он делает обалденный бамбл-кофе, а еще он хороший друг моего уже бывшего (?). И тут теперь она — а скажи, как его зовут?... О боже! Это мой бывший одногруппник!

Прекрасно, Санкт-Петербург, ты чертова большая деревня, в которой все знают друг друга через левую пятку пятого колена. Я на этих ее возгласах начала так сильно беззвучно плакать, что вся затряслась. Она тут же стала мне его красочно описывать, а я в свою очередь красочно рыдать. Не знаю, по ощущениям, когда кто-то говорит о человеке, из-за которого всю неделю ты себя чувствуешь как похороненная заживо, становится больнее примерно раз в сто. Я отошла, немного посидела, даже разморилась шампанским (ну, кусок торта мой уже привычно пустой желудок от резкого опьянения не спас). Решила, что хочу уехать на метро, и спешно засобиралась, чтобы успеть как-нибудь на поезд.

Обещанный клоунизм через 3..2..1! Я ехала в метро и мне, видимо, показалось очень забавным взять и написать ему. Но не в диалоге. А в новом сайд-чате телеги, секретном дебильном чате со словами «а я могу написать тебе в рамках пятничного оффтопа от нашей драмы?».

Звук клоуна.mp3! 🤡 Пьяная идиотка!

И тут я начала пулеметить всем подряд: а моя новая ассистентка твоя одногруппница! Она общалась с твоим другом! А еще я сходила к тарологу! Это пиздец! Я не верила но это так удивительно! Она сказала, что у тебя проблемы с сосудами! А еще нам надо наладить родовые отношения! А еще! А вот еще!.... Мне тебя не хватает! Я скучаю! Отправь мне стикер кота на ночь, как раньше!

Хочу смыть себя в унитаз, чесслово. Мне еще тогда казалось, что он мне нормально отвечает. Нет, честно говоря, перечитав все утром, его ответы были довольно на-отъебисьными. Ночью еще взяла самый позорный фрагмент, сделала скриншот, и на весь экран получила «Вы сделали скриншот!». ДА ГОСПОДИ! Утром жизнь меня ничему не научила, я снова зашла не в тот чат (не в основной), написала что-то сопливое, чтобы не отправить, но сделать скриншот-успокоение и... «Вы сделали скриншот!». ДА БОЖЕ МОЙ!

Мое «упс, я случайно» использовала как повторный повод завязать диалог. Он сказал, что ищет квартиры и занят. У меня тема интересная, говорю! И присылаю вырезку из какого-то там анализа матриц, где написано, что видите ли, 3 и 7 имеют свойство на время уединяться. Мы или не мы, говорю. Ответил, что нумерология хуйня. Сказал, что сейчас заебался, раздражен и зол.

Я в таком случае сказала, на мой взгляд, очень полезные слова: посоветовала «сначала надеть маску на себя, а потом на ребенка». Избито? Да ну. Просто в таком состоянии невозможно взять и объективно качественно решить проблемы. Кто вообще способен разгребать эверест из дел, когда находится на дне энергии? Ничего не получится, пока ты не придешь в себя. И чтобы решить дела, парадоксально, нужно их отложить. Мой личный опыт подтверждает это много-много-много моих депрессивных раз. Если выгорел — выдохни. Дай паузу себе. И что-то еще в таком духе, и много доброго да хорошего, что заслужило суховатое «спасибо, постараюсь».

Если честно, то я бы еще добавила, что это как есть суп вилкой — да, какую-никакую картошину выловишь, но тарелка останется полной, как ни крути. И вместо того, чтобы злиться на себя, на вилку, на суп... Можно просто раздобыть ложку.

Очень метафорично получилось, а еще хочется съязвить, мол, совет свой сама себе посоветуй.

Это так не работает, если что, я никогда себя не слушаю. Я сапожник без сапог: хочу решать чужие проблемы, а свои коплю, как барахольщик. Веду чужие инстаграмы, а в свой по два года ни один пост не закидываю. Прошу людей любить себя и выбирать себя, не терпеть плохого отношения, а сама себя ну просто ненавижу. Цирк, да и только!

Из реально хорошего: нравится, что я стала чаще писать. А еще пропало чувство, будто мои переживания не важны. Важны еще как! Для меня в первую очередь.

P.S. Пока искала картинку в пинтересте к посту, уревелась на добрые минут сорок. Когда я перестану быть заводом по производству соли на щеках?

Провожаю вечер воскресенья песнями The Neighbourhood и холодным (забытым на прикроватной тумбе) кофе. Ровно! Ровно неделю назад, чисто по ощущениям, часть меня просто самоуничтожилась. Неделю я вроде бы пытаюсь жить, но получается дерьмово.

За эту неделю я скинула четыре килограмма, вызвала немое и не очень беспокойство на работе, писала первая и чувствовала себя навязчивой и лишней, говорила с близкими, ощущала их поддержку и даже сходила к тарологу-нумерологу, которую мне подсунула подружка. Сюр какой-то. Перечитала это все сейчас и снова начала плакать, потому что я жалкая, жалкая, жалкая.

В четверг, пока красилась на работу, говорила с подружкой. Та начала говорить мне, мол, у меня семья дружит с какой-то женщиной уже лет 10, она какой-то там не то таролог, не то нумеролог, сходила бы ты — я предупрежу ее, что ты своя, посмотрите, что там. Я говорю, ну тогда может и к гадалке на вокзале, может, и воду у телевизора зарядить, и сразу все, на что можно в таком состоянии согласиться? В общем, поотпиралась, поехала на метро под аккомпанемент моросящего дождя.

А в метро получила, наконец, ответ на свое еще понедельничное «перечитай, что я пишу, все будет хорошо» ну и понятно, что это за опера, даже расписывать лень. Получила стандартное и уже привычное «у меня нет ресурса все это обсуждать, твои слова не меняют сути происходящего, ты ни в чем не виновата».

Я ненавижу слово «ресурс» отныне, знаете?

И начинаю градом слез капать на свои колени, поднимаюсь в офис на двадцать пятый, сразу же иду на созвон, на котором меня от нервов все без остановки потряхивает, и я аж слышу как в тумане коллежьи — ты там в порядке? Да. В полном. Еще и получаю вдогонку раздражающее сейчас «ты ела сегодня?». Обязательно вообще это так демонстративно было спрашивать? Не понимаю.

Выхожу на улицу, потрястись и покурить по-человечески, без лишних глаз. Ну и что? Правильно. Звоню подружке-то. Давай, говорю, своего таролога, блин.

— А ты ничего не отвечай, как раз, пока не послушаешь! — говорит. Так и сделала. Тот чат я вообще забросила, если честно. Но об этом цирке мы поговорим позже.

Вечером после работы пошла с другой коллегой прогуляться, попить кофе. Она сама меня позвала и я согласилась, это было очень мило с ее стороны. Мы на работе дружим втроем. Это девочка, которая дополнила наш рабочий дуэт с другой девчонкой. Я думала, что еще, возможно, не настолько близко с ней общаюсь, но в ней чувствую очень много похожего с собой и ее эмпатия меня греет. И мы как-то гуляли все вчетвером с... Ну, с ним.

Сидели в Surf Coffee часа два, наверное, пока говорили. Ей было очень интересно и важно знать, что со мной происходит. Какое-то время я рассказывала, рассказывала, но на моменте, где я сидела, как брошенная псина у двери, я уже не выдержала — начала ныть и просто вручила телефон с диалогом ей.

Мне сказали, что якобы моя искренность и гамма эмоций просто не заслуживают такого показушного равнодушия, игнорирования и все такого. Меня надо, как котеночка (цитирую), взять на ладошки, спрятать в кармашек и там носить, чтобы никакой никто и никогда больше не обидел. Посмеялась, начала, как обычно, защищать своего дорогого: он не равнодушный, не жестокий, ему просто тяжело, он не пишет, потому что не знает, что сказать.

Почему-то сейчас я уже думаю так все меньше и меньше.

Потом мы еще немного погуляли, посидели в еще одной кофейне, коллежка успешно впихнула меня еще один капучино и кейк-попс. Даже украдкой сфотографировала меня в свете фонарей. Со спины я вышла лучше, потому что эти идиотские грустные глаза никуда не годятся.

Раскладик я получила аж в одиннадцать утра в пятницу. Ну, что сказать! Хорошего прям немного. Если не сказать — совсем почти ничего. Помимо всевозможных разборов, какая у него натура, какая у меня, то в целом выглядит ситуация так: или я сама тащу инициативу конкретно этих отношений («никуда он не пропадет, будет еще встреча, помиритесь, только нужно ли оно это дальше?») или я проживаю да переживаю и иду дальше, где меня тоже что-то там ждет. Сказала, что он самовлюбленный, дает меньше, чем получает, одиночка, и ему трудно добиваться чего-то самому. Что переживает за деньги и за карьеру. «Живет по минусам с завязанными руками» — говорит. И цитата: «Есть какой-то переход в новые отношения. Ваша усталость от этих отношений убьет в вас к нему чувства».

Мне сказала — не спешите прожить жизнь, смакуйте.

Да много чего говорила. Честно говоря, очень уж было необычно. Пугающе, не знаю, стремно, интересно, со мной такое же первый раз. Разрушьте все, чтобы вам фартануло, дайте разуму преобладать над сердцем, резюмировала.

Хочу сказать, что у меня сейчас вообще никак не получается поймать фокус хотя бы на чем-нибудь. Вот вообще и совсем. У меня дли сплетаются в что-то очень длинное и обязательно грустное месиво, в котором я обязательно каждые полчаса смотрю в телефон или дергаюсь от любых уведомлений. Тяжело и все. Тяжело и больно.

Про выходные напишу завтра. Хоть я и не усну (стрелка уже перевалила за три часа ночи), но попробовать все же стоит. Завтра новая неделя, завтра моя личная карусель из серых красок жизни продолжит катать меня, пока не стошнит.

Сейчас минут сорок сидела и пыталась понять, хочу ли я писать человеку, который не читает мои насквозь пропитанные душой сообщения уже два дня. Рука писала и стирала много раз, но так и не смогла нажать на кнопку. Никакой гордости в этом жесте, просто не хочу противоречить сама себе, что ночью седьмого числа говорила «я должна дать тебе время». Если совсем будет невмоготу, напишу завтра вечером или утром по дороге на работу.

Сердце по-прежнему кровоточит.

Утром было совсем тяжело: пока собиралась (проспавшая второпях), болела от слабости каждая мышца. Неудивительно, если три дня не есть и лежать горизонтально. Даже думала о том, что не смогу своим ходом совершить марш-бросок до Беговой пешком-автобусом-метро, но все-таки попробовала. Голова кружилась только вначале, потом разошлась.

Коллеги-подружки смотрели и озабоченно, и немного равнодушно одновременно. Просто коллеги подметили, что я в последнее время сама не своя. На 1:1 созвоне руководительница сказала, что после того, как я обучу нового ассистента (плюс-минус две недели) мне стоит взять day-off за счёт компании и немного прийти в себя, потому что я вымотанная и уставшая, и по мне это сильно заметно. Сообщила, что теперь пью таблетки и могу быть еще заторможеннее, чем ранее — услышала «только чтобы все под контролем врача!». Нет у меня никакого врача, девочки. Пью что попало в надежде забыться, вот и все. Радостно вздохнула бы, если меня по дороге к вам сбил бы грузовик. Довожу нервами сама себя до истощения, как будто это что-то изменит.

Ассистент на мое место выходит завтра: еще два дня буду появляться в офисе на обучении, потом попробуем работать удаленно, если хорошо пойдет. Мне сказали, что девочка очень способная и даже слишком, но попросили снизить градус моей дотошности. Забавно, но в работе я действительно немного другой человек (в своей! а не в той, что я впопыхах пытаюсь овладеть параллельно, чтобы наконец получить повышение). Быть аккаунтом это в десять раз тяжелее, чем быть ассистентом, и я просто чувствую себя гипер-тупицей, если честно.

На обеде на фудкорте взяла овсяную кашу без сахара, только одной девочке сказала, что у меня прям бедово сейчас с нервами и поэтому снова на каше. Осилила треть тарелки, наверное. Остальные посмеялись немного обидным «тебе точно это нравится?» — раньше, в обострение РПП, очень часто ее брала из-за низкого калоража и страха переесть. Они и об этом не знали, просто отмахивалась, что хочу что-то легкое.

Ощущаю себя просто мировым клоуном, если честно. Большинство людей даже не догадываются, насколько у меня бедово все в целом, в любви к себе, в любви к жизни, ко всему такому и прочее.

Знобило весь день. Энергии нет. В 17:30 пошла в уборную, подкрасилась, нацепила этот всем надоевший розовый парик и отчалила на съемку роликов для.. Эээ, даже не знаю, можно ли это озвучивать в принципе. Одного сервиса коротких вертикальных видео. Получилось крайне убого (на мой взгляд вообще очень трудно что-то выдать лицом и голосом, когда ты буквально мертв внутри... Ну, и отключенные нейролептиками эмоции тоже здесь не последнюю роль играют). Руководительница снимала сама, вроде бы осталась довольна, но я всегда свой главный критик. Не понравилось, но работа есть работа, что сделать? Если выйдет сносно — удивлюсь. Сказали, что мне бы хорошо развиваться в этой сфере и дальше. Сниматься, фотографироваться, все такое. Мне тоже нравится, но надо как будто быть более раскрепощенной, а не выдавать 1/10 своего потенциала строго по ТЗ, я что, зря столько лет отпахала в театре?

Надо поскорее бы лечь, потому что дел завтра — мама не горюй. Постараюсь не проспать на этот раз и не плакать в ватный диск в уборной офиса, потому что опять бездумно втыкала в историю диалога. Очень хочется, чтобы кто-нибудь вправил мозги или волшебным образом исцелил мою вселенскую тоску. Пока никак.

Возвращение блудное, как говорят, но у меня всегда есть повод.

Сколько раз говорила себе — фиксируй все воспоминания, не откладывай, потом нарастет, как снежный ком, и будет уже не к месту. Но я ведь не слушаю никого, причем себя — особенно. Получай, расписывайся, времени теперь много. Теперь реальная жизнь не отнимет вечера и выходные на радости и чувства. Теперь снова предоставлена сама себе.

С воскресенья прибываю в сильнейшем стрессе, который обязан выпасть в депрессию примерно тогда же, когда наконец выпадет снег. Погодя называть причины, расскажу о своей премерзкой способности: как только я испытываю сильную негативную эмоцию, мой организм запускает процесс самоуничтожения. Смешно звучит, но вкупе с моей любовью саму себя наказывать из раза в раз получаем сильнейшее разрушение.

С воскресенья на понедельник просто провела ночь, как в тумане. Сначала затряслись руки, после этого появился судорожный плач, ноги совсем не держали, два раза от нервов прополоскало (а я только избавилась от привычки обниматься со своим белым другом), шумело в ушах. Ровно половину ночи просидела у дверного коврика, умоляюще смотря на дверь, остальную половину — у окна, вываливаясь из него наполовину при любом, похожем на автомобиль, звуке, в попытке увидеть знакомый силуэт. Оба мероприятия успехом не увенчались, и я, все это время еще и держащая в руке телефон с открытым диалогом в телеграме, так и уснула, не выпуская его из рук.

Парад унижения какой-то, просто суицид здравого смысла. Тошно писать и вспоминать.

В понедельник плакала, плакала, плакала, обнимаясь со своим телефоном. Напишет-напишет-напишет? Позвонит-позвонит-позвонит?

Шел второй день, как моим рационом был исключительно кофе. Тут уже сработала совокупность «от нервов тошнит, не могу и крошки проглотить» и моего любимого «да и не нужна тебе эта еда, страдай уж на все полномочия». К вечеру силы иссякли окончательно, а голова вспомнила, что где-то на полке валяется всеми забытый наобум выписанный мне деревенским врачом антипсихотик-нейролептик. Почитала показания. Вроде и поможет, вроде и не должен. Выпила сразу две таблетки, взяла ноутбук, села работать. Голова была ватная, но цифры считались, отчеты заполнялись, что-то да делалось. Потом даже немного стало легче, и я даже запустила на телефоне геншин, чтобы сюжетная арка заставила меня виртуально побегать.

Снова насиловала чужие глаза в диалоге огромными полотнами текста. Вообще-то я просто не умею и не хочу в данной ситуации изъясняться кратко или вовсе игнорировать. Я буду писать, подбирать слова, чтобы как можно точнее доносить мысли. Я несу за свою речь и намерения ответственность, и хотя бы за это я переживать не буду. Даже если в итоге они будут висеть непрочитанными, пока получатель горит обидным «в сети».

Уснула мертвецким сном, таким, что до 15 часов сегодняшнего дня (вторника) не могла работать, просыпалась, делала срочное мелкое поручение, и снова падала в болезненный, тягучий и тяжелый сон. Проспала из-за этого еженедельное собрание аккаунтов, еле открестилась рассеянностью и забывчивостью. С таким же трудом доработала и только к вечеру пришла в себя. Я только сейчас начинаю вспоминать, почему все прошлые попытки пропить этот чертов курс были мною брошены, причем так давно, что годовой рецепт на них истек уже месяца три как.

Снова плакала, пока стояла в обжигающем душе, пока наносила очищающую маску, пока ее смывала и наносила тканевую (завтра день офиса, в который помимо всего еще участвую в съемках), пока заваривала лимоны в кипятке. Взвесилась — с субботы потеряла примерно два килограмма, и теперь я слегка за 48 кило чистой грусти. Еще немного таких взвешиваний и кофейных рационов, и я войду во вкус, и мой рецидив РПП со мной.

«Нам нужно поставить точку», «я не могу тебе дать того, что ты хочешь и что тебе нужно», «дело не в тебе, дело во мне» и «ресурса у меня нет на это» превратили меня в свою собственную тень, которая только и может, что талдычить полотнами «мне всего хватает» и «это просто тяжелый период, я понимаю, я готова и хочу быть рядом», что остаются без ответа.

В этой тишине слышу только треск своего сердца и грохот собственного самообвинения.

В чудной стране «пиздаболия» я была бы императрицей-королевой, поэтому я уже ничего не буду обещать — ну, не пишу и не пишу, а если пишу, то окей.

Приехала в отпуск к родителям, уже в субботу (2 сентября) лететь обратно. Что-то в этой жизни всегда будет вечным — моя аэрофобия.

Кстати, впервые попробовала способ с набухиванием себя перед рейсом: удивительно, но я от него ничего абсолютно не ждала, а сработало почти на 100%! В Пулково зашла в Шоколадницу, взяла Бомбей-тоник (в котором был один чертов ЛЕД), сразу же расплатилась и всосала его просто за три секунды. Я вообще-то достаточно стойкая к алкоголю, так что сразу подумала, что это был сплошной слив денег, и расстроилась. Пошла в уборную и очень активно размахивая рукой, чтобы развеивать дым, сидела с электронкой. Ничего не чувствовала. Пошла к своему гейту и наткнулась на холодильник с сидрами: решила, что опыт борьбы с фобией мне дороже, чем последние бабки, и купила отвратительный сухой сидр. Тоже выпила его двумя залпами с бумажных стаканчиков и наконец! Почувствовала! Что голову расслабило.

Взлетала, все равно пробило на слезы, но без истеричной паники. Просто поливала слезами бумажную салфетку и достаточно быстро успокоилась, а потом — чудо! Положила опьяневшую сонную голову на сложенные на откидном столике руки и проспала практически три часа от четырех часов полета. Я вообще никогда не сплю в полете! Очень удивилась. Сели супер-мягко и тоже практически без стресса, без слез точно.

Вердиктую, что метод реально рабочий, но больной для кошелька. Надо искать какие-то алко-альтернативы, иначе это разорение чистой воды.

Вообще за лето множество странных вещей произошло. Даже не знаю, есть ли у меня желание или интерес их все вспоминать и рассказывать.

В своем маленьком отпуске успела съездить с родителями в Домбай, в горы; два раза ездили на горячие источники, нравится. Устраивали барбекю, а я отчаянно пытаюсь войти в ремиссию и/или перестать устраивать свидание с двумя пальцами в уборной после любой еды. Отек с лица постепенно сходит. Радуюсь, как новогоднему подарку. Вес, конечно, станет больше, но для меня сейчас важнее искоренить эту привычку, а потом можно уже все это сбросить любым способом, кроме бесконечных блевов.

Вообще весь этот хаотичный текст я пишу припитая от домашнего вина! Кто бы мог подумать, что отец стал реально намба ван виноделом, и постоянно мутит какие-то супер-крутые вещи, какие-то очень классные вина? Тема на десять из десяти для отпуска и для вечерних посиделок семейных.

Возможно, улетать отсюда буду, спрятав где-нибудь сто грамм домашнего вина для крепости духа и остановки бесконтрольного потока слез.

Писательский-в-дневник челлендж продолжается, хотя структуру своих рассказов я еще в голове не выстроила.

А вот если бы не филонила и честно и своевременно записывала бы сюда свою остросюжетную жизнь, то сейчас бы не ломала голову с тем, что накопила и с тем, что не знаю, куда это все девать и в какой хронологии рассказывать.

День был предсказуемо суетливый и в работе — отложу структурные стенания на попозже и пока поговорю тут об отвлеченном, о мелком. Я снова начала читать книги.

Блин, звучит дико, но мне вообще-то не стыдно. Да, иногда людям становится лень что-то делать. Вот так и меня после адского одиннадцатого класса и его судорожной подготовкой к ЕГЭ по литературе как-то отбило напрочь от чтения любой литературы в принципе. Ну, лень вот было, натурально лень. Помню, только когда приезжала в отпуск к родителям, брала свои старые любимые книги из серии «Дневники принцессы», которые в детстве затерла до дыр, листала, умилялась, смеялась, ностальгировала, проглатывала все за пару дней и снова в долгий ящик.

Хочу тут влезть посреди всего и сказать, что рановато было девятилетке начинать читать в свое время эту серию! Написано, блин, для старшего школьного возраста. Иногда мне кажется, что начитавшись, как старшеклассница Миа пытается достигнуть Юнговской самоактуализации и переживает по поводу того, что ей придется заниматься — цитата — «этим делом» со своим парнем-студентом.. Так вот, начитавшись этого неприлично рано я в то время была какой-то заумной душнилой. Вспоминать смешно. Но спасибо, что вырастила меня, принцесса Дженовии!

В общем, осенью рекомендации в тт вернули меня снова на фикбук как запойного читателя и как автора, пишущего в стол. Это до сих пор со мной, иногда мне кажется, что я свои глаза уже хороню от мелкого фикбучного шрифта. А в марте, во время поездки в Ереван, умирающая от скуки в номере, я одолжила у своего временного сожителя-соседа-любовника что-то с книжной полки и все. Понеслась.

Ладно, давайте не будем лукавить. Я могла скрасить свою скуку чем угодно, но видя, как он каждый вечер перед сном и утром после пробуждения хватается за какую-нибудь заумную книгу (а если нет, то включает какую-то заумную аудиолекцию), я почувствовала, что как будто нахожусь на ступень ниже эволюцией. Чтобы казаться тоже из себя очень уж умной и деловой, демонстративно сидела с книгой тоже. Мимикрируем, чтобы понравиться, знакомы с таким? Созависимые, поднимите свои руки...

Додемонстративничалась я до того, что вообще-то вспомнила, что мне не обязательно изображать из себя читаку. Я и есть читака, только взявшая неопределенный перерыв. Который, судя по всему, закончился. В Ереване за пару дней я вцепилась в «Чуму» Камю. В первый же день после возвращения в СПб я помчалась в «буквоед», вцепилась в стенд с книгами по 159 рублей и накидала полную пластиковую корзиночку всякого всего без разбора. Взяла Горького «На дне»; «Яму» Куприна; три книги Фромма (одну, и после прочтения еще две, потому что на них очень уж часто в первой ссылались) «Искусство любить», «Бегство от свободы» и «Человек для себя»; «Идиота» Достоевского; «Три сестры» Чехова; «Гордость и предубеждение» Остин и «Очерки по психологии сексуальности» Фрейда.

Теперь каждый раз, когда я прохожу мимо книжного, я захожу в него и просто чуть ли не часами слоняюсь бесцельно между полок, держу в руках что-нибудь и бесконечно думаю — надо оно мне, не надо оно мне, я же еще прошлое не открыла даже, или взять уже, пусть ждет свою очередь.

Очень странное, в общем, чувство. Уверена, что пропадет так же быстро, как и возникло... Но хотелось бы, чтобы задержалось со мной подольше. Читать — здорово.

А после последней записи я успела побыть в отпуске неделю в Турции и уехать к родителями в деревню.

Именно поэтому мне, кажется, нужен писательский челлендж сюда, чтобы все-все рассказывать и ничего-ничего не утаивать (сладкие обещания, все, как мы любим).

О поездках, наверное, потом. О работе потом, о друзьях потом, о тех, кто ими был, и о тех, кто ими так и не стал — тоже потом. Лучше поставить точку отсчета на том, как я себя сейчас чувствую. Задать тон рассказам, так сказать.

Х Е Р О В О!

Господи, боже мой! Не было ни одного спокойного дня, чтобы я не варилась в котле из собственных деструктивных мыслей, бодро подталкивающих меня острыми вилами прямо к эшафоту. Ни одного спокойного дня, чтобы хорошо себя чувствовать, думать о хорошем, о приятном, не трогать свое бедное измученное тело, не издеваться сама над собой в своей же голове. Как изматывает постоянно ощущать себя какой-то неправильной, ненормальной, недостойной, еще бог знает какой, как изматывает!...

На данный момент ощущаю полную внутреннюю опустошенность и отсутствие какого-либо адекватного желания проживать жизнь (а не просто существовать). Ничего с этим сделать не могу, как бы ни старалась.

Добавим к этому ощущение не то безответной влюбленности, не то вымученного влечения к любому, кто просто пересечется невзначай взглядом... Получим комбо-набор «не вывожу». Это уже смешно, а не грустно, потому что грустить по бесконечно повторяемому состоянию — тяжело и выматывает. Смеяться над ним намного легче, правда же? Смех вообще продлевает не очень стабильную жизнь.

Продолжаю кошмариться над состоянием собственного тела, поддаваться любого вида слабостям, а потом обещать себе, что больше никогда такого не повторится, продолжаю не спать, пока голова не будет соскальзывать с ладони, на которую так ненадежно опирается, продолжаю забивать на собственные эмоции, а потом рыдать так регулярно, что это становится чем-то будничным, и, конечно, отрицать происходящее и делать вид, что все это происходит с кем угодно, только не со мной.

Если бы была какая-то национальная премия на звание клоуна года, я бы, несомненно, забрала бы все статуэтки во всех номинациях. На этих статуэтках клоун бы обязательно плакал. А я бы смеялась.