Столько мыслей всяких. Про перемены.
Часто сравниваю себя с той девочкой, которая приехала в Москву. С одной стороны, она ничего не боялась - ни жить одна, ни расстояний с любимыми, ни работы, ни быта, ни маленьких денег, и даже ходить поздно-поздно вечером по митинским дворам, в лютый холод в тонком пальто. С другой - боялась всего. Что с любой стороны ударят, что ничего не получится, что всегда будет как сейчас, что наберёт вес, что заболеет, что оставят одну, что не разлюбят, что близкие уйдут, умрут, никогда не вернутся.
Всё было с этой девочкой. Всё было - чего боялась и чего не боялась. Даже больше, конечно. Войны в свои восемнадцать было бояться как-то даже странно, как и того, что друзей могут посадить, если они не уедут из страны вовремя. Но это детали, да?
Когда я собрала свои шмотки, взяла в охапку кошку и в последний раз обняла человека, с которым была шесть лет, я всё ещё очень многого боялась. Наверное оттого, что была на дне только одного, скажем так, типа. Там было даже не дно, там просто рядом со мной появилась чёрная дыра, куда улетело моё ментальное здоровье, деньги, нормальные отношения. Смерть близкого делает чёрную дыру. Рядом или прямо в твоей грудной клетке, как повезёт. А потом, позже, когда я вот уходила тогда, я была на другом дне. Тогда я уже была не девочкой, а вполне себе взрослой девушкой.
У меня за душой было целое ничего. Целое ничего, кошка и деструктивное поведение на фоне маниакального приступа. Очень весело, очень классно, никому не рекомендую. Несмотря на то, что до сих пор это время воспринимается как очень весёлое и в какой-то степени даже счастливое, здорового поведения там было ноль. Гулянки, пьянки, отказ от таблеток, мало сна, мало еды, много очень разных людей, много контактов, много работы, чтобы были на всё это деньги, которые подозрительно быстро утекали из рук. К осени стало лучше.
Третья осень уже после того лета. Смотрю в зеркало - вижу женщину. Молодую, но женщину. Я поправилась, волосы начали седеть, и иногда люди уже это замечают, черты лица стали какие-то другие - как у сестры, которая тоже в этом возрасте что-то такое потеряла из лица. Юность? Для двадцатилетних парней я - та самая "постарше", с которой любопытно, и хочется, и непонятно, как подкатить. Для тридцатилетних я - вполне себе вариант, чуть больше трёх лет разницы, было бы о чём говорить, как ты, кстати, к детям относишься?
Всё страньше и страньше.
Но, кажется, теперь вообще почти ничего не боюсь. Уже столько всего было, что осталось ещё? Только близкие, с которыми могут случаться ужасные вещи. Всё остальное, да и это, будем честны, можно пережить. С нервными срывами, депрессиями многолетними, врачами и таблетками, но можно. Я пробовала. Плавали, знаем.
Наверное, это то, что появляется в лице, когда становишься взрослым - знание, что всё можно пережить, и даже понимание, как это будет. И принятие, да. Потому что принимай - не принимай, оно всё равно с тобой произойдёт. Рано или поздно, так или иначе.