Есть такое интересное (и очень женское, кстати) желание. Отдаться. Отдать себя кому-нибудь сильному, но доброму, в руки всю.
Я помню, когда я была маленькая, папа на прощание меня обнимал, присев на корточки. И, наверное, он мог бы спрятать меня, полностью накрыв собой. В эти мгновения, когда он меня так обнимал, я была защищена от всего. То же было, когда мы спали с Егором в одной постели. Он гораздо больше меня, и ночью имел привычку загребать под себя. Это очень милый жест, и тоже про защиту.
Сейчас у меня нет толком внешней защиты. Да и ладно вроде. Но что делать со своей головой? Что делать с тем, что внутри меня? Есть вещи, которые я знаю академически. Небо сверху, земля снизу, меня любят. Вот я читаю: меня любит мама. И милейшая девушка. И сестра. И папа. И вообще. Я знаю это. Но я не ощущаю. И это только в моей голове.
Очень много чего только в моей голове. Я в своей голове некрасивая и угловатая. Тупая. Ни на что не годная. Нелюбимая. Неуклюжая. Растяпа. Истеричка. В своей голове я самый худший человек из тех, что я знаю. В своей голове я боюсь, что облажаюсь. Перед мамой, папой, школьной учительницей и перед всеми. Я знаю, что это объективно невозможно, но я же не про реальность, я про свою голову.
Люди пишут, что это лечится настоящей, неподдельной, хоть и слегка насильной на первых порах, любовью к себе. И ещё окружающими, которые любят безусловно, даже когда пиздец, и пиздец уже не первый месяц. Когда происходит что-то, что в голове стыдное и не должно было попасться на глаза этим людям, и эти люди видят и всё равно любят. Даже не делая над собой усилий.
Со мной обычно такого не происходит. Единственная штука, за которую мне стыдно, за которой меня можно застать - рёв во весь голос. Но я предусмотрительно делаю это только в пустой запертой на ключ квартире, зная, что никто не придёт. Потому что последнее, чего я хочу - проверять кого бы то ни было на прочность чувств ко мне. Это того не стоит.