Книга Карины Добротворской - "Кто-нибудь видел мою девчонку? 100 писем к Сереже"

Я вообще до безумия люблю книги в письмах, читаю их взахлеб, с надеждой, что они не закончатся. Изрисовываю их своей ручкой, на предмет нужных мне слов. Обращаюсь в тот момент, когда кажется, что не знаю ответов, и каждый раз их там нахожу.

Сегодня расскажу о письмах Сереже Добротворскому, написанных его женой.

Книга о противоречивой (на мой взгляд), но безумной и красивой паре 90-х годов.

Карина - молодая и перспективная студентка театрального института. Сережа - "Тот самый Сергей Добротворский!", гениальный критик той современности.

После того, как она увидела его на пешеходном переходе, ее жизнь уже никогда не станет прежней, он заметит ее позже, представит друзьям и скажет, что это теперь "его девчонка, которую ему подарили".

Потрясающая, завораживаю и пугающая любовь - вот как я могу это охарактеризовать. Такой любовью любят такие, как он, как этот самый Сережа - Иванчик.

Карина любила только одного Сережу, хоть у нее потом еще был Лёшенька и еще один Сережа, но все было не то. Она всегда жила с ним, даже когда он умер. Он всегда был с ней и не отпускал, высшая болезненная степень непринятия отсутствия человека - проносить его с собой всю свою жизнь и не видеть из-за него остальных.

Книга наполнена огромным потоком мыслей, чувств, переживаний. Я прочла ее даже не за два дня, а за два присеста. Я не могла оторваться.

Приведу вам свои любимые цитаты, а дальше, вы сами решайте, захотите ее прочесть или нет.

P.s. Я не осуждаю Карину за то, что она не смогла отпустить. Я жалею ее только за то, что она не ушла от него раньше.

"Я так свыклась с этой макабрической связью, с этой Хиросимой, моей любовью, с жизнью, в которой прошлое важнее настоящего, что почти не задумывалась о том, что жизнь может быть совсем другой. И что я снова могу быть живой. И - страшно подумать - счастливой. А потом, я влюбилась."

" Но странным образом это невесомое чувство, ни на что в моей душе не претендующее, вдруг открыло в ней какие-то шлюзы, откуда хлынуло то, что копилось годами. Хлынули слезы, неожиданно горячие. Хлынуло счастье, перемешанное с несчастьем."

"Почему мы не писали друг другу писем? Просто потому, что всегда были вместе?"

"Разлука была неизбежной данностью, и люди, даже нетерпеливо влюбленные, умели ждать."

"Электричество текло между нами, не отключаясь ни на секунду, но это был не только чувственный, но и интеллектуальный заряд."

"Я никогда тебе этого не говорила, но ты казался мне очень красивым. Особенно дома, где ты был соразмерен пространству."

"Ревновала к прошлому, где меня не было? Была равнодушна ко всему, что меня непосредственно не касалось? Или – как всегда – боялась любого подполья, чувствуя опасность, понимая, что мне там не место, что там ты ускользаешь от меня – и туда в конце концов и уйдешь?"

"Ничего никогда я так и не спросила, по-свински редактируя твою жизнь, которая в мою схему не укладывалась."

"Сам он, одуревший от этой дикой пляски и от количества выпитого, уверял, что я самая порочная и самая сексуальная женщина на свете. Удивительным образом я, вся слепленная из комплексов, такой себя и чувствовала – и ничего не боялась."

"Ревность к прошлому — едва ли не самая острая, теперь я это знаю. Ревнуешь не к мимолетному сегодняшнему вниманию и даже не к постели. Ревнуешь к тем чувствам, которые когда-то были отданы другому."

"Это был переходный период — между безумием и спокойствием. Мы сказали друг другу: “Я люблю тебя”, — и нам больше нечего было бояться."

"Жизнь с тобой была наполнена внутренней энергией такой силы, что взбадривать себя мне было ни к чему. Мне вообще ничего особенного было не нужно. У меня почти ничего не было — но у меня было всё. Ты любил повторять: “Жизнь — это то, что проживается”. Я кивала, но не понимала, уверенная в том, что просто жить такой полной жизнью и просто любить такой пульсирующей любовью — недостаточно, нужно еще чего-то добиться, еще что-то ухватить."

"Счастье было легким, естественным и таким близким — на расстоянии вытянутой руки."

"Быть вместе было так же естественно, как дышать или есть."

"Когда я думаю о рецепте удачного брака, мне кажется, что вот это он и есть — должно быть всегда интересно."

"Я ревновала тебя к твоей маме. А к кому еще мне было тебя ревновать? Сейчас я ненавижу себя за это. Но тогда просто ревновала к тому, что твою любовь приходится делить с кем-то еще."

"Мне нравится эта притча о несправедливости любви, о королевстве кривых зеркал, об оттопыренных ушах Каренина. В “Смысле любви” Владимир Соловьев утверждал, что слепота влюбленных, заставляющая их идеализировать предмет обожания, — на самом деле не обман, а прозрение. А что, если люди такие и есть, какими их видят любящие глаза в момент наивысшей влюбленности? Что, если этот любовный свет высвечивает их сущность?"

"И оба мы — я тогда, а он сейчас — гордились, что у нас есть особая власть над тем, кто владеет всеми. Он — владеет всеми. А я владею им. От этого ведь можно с ума сойти."

"...между близкими людьми возникает доверие, которое позволяет расслабляться и спокойно засыпать
в объятиях друг друга."

"...столько лет прошло — пора бы научиться принимать и любить то, что мне дано, во всем его несовершенстве. Понять, что собак, и людей совершенными делает только любовь."

"Борхес сказал, что “общий язык предполагает общее с собеседником прошлое”."

"Дело в том, что на тебя смотрят влюбленными глазами — и в этих глазах, как в волшебном зеркале, ты самая красивая. Мой Сережа на меня так и смотрит. Однажды я спросила его, считает ли он француженок хорошенькими. Он ответил удивленно: — Не знаю. Я же здесь всегда с тобой. Я не смотрю на них, я смотрю на тебя. Ну и какое мороженое мне после этого нужно?"

"Сама я по-настоящему боялась — и боюсь — только людей."

"С ним я осознала, что душевная тонкость и чуткость не связаны ни с уровнем образования, ни с количеством прочитанных книг. И что рефлексия бывает интеллектуальная, а бывает эмоциональная — и последняя часто оказывается глубже. Меня восхищает его способность мгновенно добывать нужные сведения из огромного мутного информационного потока. В нем срабатывает какая-то удивительная интуиция, благодаря которой он постигает системное устройство окружающего мира. И я думаю, что столкнулась здесь с каким-то совсем новым для меня типом интеллекта."

"Несколько раз в жизни у меня случались истерические приступы, когда мне хотелось выбросить большую часть своих вещей — а вместе с ними выбросить и часть своего прошлого. Если бы это было так легко..."

"Я с тобой много смеялась, а ведь смех — лучшее топливо для счастливого брака."

"Так легко обмануть человека, который тебя любит." - для себя пометила "Читать в контексте". Интересно.

"Так много лет я жила в каком-то коконе, в который завернулась, защищаясь от боли. Этот кокон я плела очень тщательно — вот слой работы, вот слой семьи, вот слой недвижимости. А Сережа появился и стал осторожно снимать слой за слоем. И я теперь как будто голая. Больно, страшно, стыдно. Но зато я чувствую себя уязвимой, а значит — живой. Достоевский говорил, что человеку для счастья нужно столько же несчастья. Кажется, я впервые понимаю, что это значит."

Все дело в силе моих чувств - хочется без кавычек и цитат. А главная мысль, что любовь не уходит.