Что-то странное происходит. Я без таблеток, без терапии. И у меня довольно нехило так сил. И, кажется, даже довольно ровно нехило так сил. Я делаю целую уйму разного - и люди, и подработка, и дом, и кошка, и уход за собой.
Сегодня гостиная уже не выглядит, как склад. Сложила всё аккуратно, лежит, ждёт своего часа. Вернула к жизни мясорубку советскую, ту, которую делали так, чтобы 50%  рисков в руках русских избежать. То есть её невозможно сломать, можно только потерять. Налепила-нажарила котлет. А чтобы это сделать, дошла до магазина, и притаранила своём горбу ну очень много всякого, потому что дома нуничо нет, а человек приболел очень неприятно. Сказал, что внезапно в этом месяце куда лучше с деньгами, чем в предыдущих. Вместе прикинули, как так могло получиться, то-сё. Сказал, что мой вклад, безусловно, тоже есть, причём не столько в самих деньгах, сколько в умении делать еду из ничего. Ну, в общем, да. Я наловчилась. Ужасно приятно, что это отметили. Ещё бы вот чаще звучало что-то формата "ах, как хорошо и уютно стало в доме", и цены бы не было ему.) Ладно, это всё пустяки.
Я отвлекаюсь бытом, косами, кошкой, человеком, всем. Отвлекаюсь от страха. От внутреннего напряжения, от не-готовности слышать с завтрашнего дня и на несколько недель вперёд о невыразимо огромной куче человеческих страданий. Я не сомневаюсь (но очень хочется, чтобы я ошиблась, конечно), что снова будут избитые, арестованные ни за что, снова будут уголовные дела, очень вероятно, что снова будет Сахарово и ещё что-то в этом роде. Надолго, надолго, надолго. Мне заранее так больно за всех. Я буду волонтёрить. Кое-кто, вероятно, осудил бы это с усмешкой, мол, чего ж не вышла, но я знаю, что волонтёров не хватает абсолютно всегда. И с учётом отсутствия у меня постоянной занятости, я на этом месте буду эффективней многих, кому утром в четверг и в пятницу на работу. Два дня, когда можно искать людей, привозить еду, воду, книги и прочее, что будет нужно. И ночь со среды на четверг, конечно. Я обнимаю всех, кто боится сейчас.