Я бросаю в большую кружку какао эти маленькие маршмеллоу как на всяких уютных фотографиях, а потом гоняю ложкой эту шапочку туда-сюда. Вряд ли это вообще способно помочь настроиться на рабочий лад, но я по крайней мере согнал себя с постели и даже сделал все основные дела, которые внезапно появились.
Между этим, впрочем, наконец-то завёл через госуслуги заявление на замену своего загранпаспорта, который с вероятностью 99,9% не будет готов к предстоящему отпуску. Мне хочется к морю, чтобы плавать и собирать ракушки (или опять обрывать все растения в попытках вырастить их потом дома), но не настолько, чтобы соваться на курорты краснодарского края. К холодному морю тоже не очень хочется. На удивление не люблю путешествовать по России, хотя ведь ездил от университета, и это было достаточно интересно. Наверно, в моём представлении оно просто не стоит затраченных усилий и денег для меня.

В выходные ездил на ВДНХ, в леденцовом домике появилось новое мороженое, и конечно же я немедленно устремился его попробовать. Сорбеты с облепихой, чёрной и красной смородиной. Слишком сладко, но интересно. И всё равно с ромом мне нравится больше.
Прогноз погоды уверял меня, что тучи над головой - это безоблачное небо. Под дождь, конечно, не попал, но и то потому, что он был очень коротким, а я в этот момент сидел на веранде шашлычной с ценами столь же неприличными, как вкус приятный их шашлыка.
Когда бродил меж клумб, люди постоянно спрашивали в пустоту, что это за цветы, и в большинстве случаев я отвечал на этот клич. Мимо пронёсся ребёнок на самокате, проникновенно крича: «Спасите меня! Помогите меня!», и я подумал, что это же я, когда сижу в офисе по глаза в бумажках.

Мне снятся улочки в сумерках, отражения в лужах и наползающий даже в комнатах туман. Мне пишут никогда не существовавшие люди, и я до последнего им не отвечаю, а потом диалог завязывается, и я просыпаюсь с мыслью, что мне не нужно проверять сообщения - это всего лишь сны. Я стал часто видеть аптеки, и фармацевты обычно в них пьют чай в первом часу ночи, потому что я неизменно шатаюсь по окрестностям после двенадцати, но я не помню, что там ищу. Иногда снятся вершины гор, и внутренний голос мне что-то рассказывает, после чего я засыпаю крепче. Помню, как готовлю еду, как засорилась раковина, какие-то неумные советы под руку, поле у дома с незабудками и мухоморами, как сильно мне хочется сходить в лес на поиски грибов, как я брожу около старого дома по строительным лесам, пока внутри меняется конфигурация так, что я едва смогу найти там понятную логически, а не интуитивно дорогу, снятся растения и колючки в пальцах, улица после дождя и ощущение застывшего воздуха... Много всего. Оно витает мутными образами в памяти, когда я неприлично долго пытаюсь проснуться. В последние дни я просыпаюсь дольше, чем непосредственно сплю.
Кроме того мне снилось тёплое море, вместо берега - не острые, но скалы, и голубая вода постоянно шла высокими и низкими волнами. Пару раз меня с размаху припечатывало к берегу, но я даже слишком легко отплывал обратно. Снилось, что как в детстве я плаваю со своим дедом, и он рассказывает мне о путешествиях и своей жизни, только в более взрослой версии, потому что я уже вырос и могу спросить про любовницу и прочие эпизоды, что ни к чему было знать маленькому мне. Он спрашивает меня и о том, какие планы у меня, как вообще дела, а я фоном думаю, что мне снится мёртвый человек таким, каким он, вероятно, хотел бы остаться в памяти. Мне не снятся о нём плохие сны, ни разу - только что-то тёплое из детства.
Лучше всего я помню, однако, небольшую вставку про детский лагерь в каком-то абсолютно убитом дворе, где за вожатым бегает толпа влюблённой детворы обоих полов, а один мальчик расчёсывает волосы влажными салфетками и делает это тем чаще, чем больше нервничает - это выливается в желание лучше выглядеть. Второй взрослый парень, что помрачнее и похозяйственнее, приглядывает за ними со стороны, метя двор, таская продукты на полевую кухню и иногда - сидя рядом с вожатым и обсуждая детей. У всего этого особая атмосфера убитых дворов многоэтажек, в которых я рос.

В каких-нибудь интересных фактах можно найти описание гриба-паразита кордицепса. Как правило рассказывается о его интересном влиянии на муравьёв, но вот кордицепс китайский предпочитает гусениц бабочек тонкопряда, позднее превращая их в своё плодовое тело. Впрочем, меня больше увлекли фотографии зелёной моли Geometra papilionaria - у неё очень красивый цвет. Я бы может перечитал ту странную книгу про бабочек, если бы хотел сейчас читать.
Получил очередные горстки камней - авантюрины, аметисты и флюориты. Храню их в вазочке и иногда шебуршу там рукой, перебирая и разглядывая содержимое. У каждого, наверно, были знакомые, которые наделяют эти камни "особым смыслом", и я вспоминаю, как на черноморском побережье продавцы самозабвенно об этом вещали, навешивая каждому прохожему кулон с целью тот впарить. Мне они нравились без сакральных смыслов, просто за внешний вид. Всё хочу съездить вновь в музей минералогии и попялиться вдоволь на экспонаты, особенно на огромную аметистовую друзу.
Пока я выполз из дома только до ближайшего торгового центра и то лишь потому, что нужен был банкомат. За героические приключения и ради укрепления морального духа купил себе грушевый раф в какой-то кофейной точке и коробку булочек в Синнабон. На улице вкусно пахнет влажными травой и землёй, меж деревьев видны грибы - уже очень хочется в лес.

Мне нравится, что сейчас за окном большую часть времени достаточно мрачно. Дэви самозабвенно спит на подушке, от подоконника пахнет влажной землёй. На кухне стоят три черенка граната в чашке, и я без понятия, хотят ли они в итоге дать корни, но терпеливо подливаю воду. Иногда поглядываю на мандарин, который висит на деревце и не зреет - скоро будет год с момента его появления.
Какао согревает, хотя мне это совсем не нужно. Симулятор Культиста вещает мне про странные эликсиры, память мёртвых и мисс Нению, потому что я решил перепройти игру за медиума. В первый раз эта история понравилась мне меньше прочих, но в итоге вернулся я именно к ней.

Кожа мисс Нении темна, но ее коротко остриженные волосы белее слоновой кости, а глаза подобны снегу. Я прихожу каждый день, надеясь узнать, почему меня сюда так тянет. Картина не произносит ни слова — разумеется, ведь это картина! — но потом я словно бы вспоминаю ее слова.
Я вспоминаю, как мы с мисс Ненией обсуждали низко повисшее, мудрое красное солнце, бледную радость полета. У меня родилось убеждение, что, если принести ей одно из сокровищ моей памяти, она подарит мне иное сокровище взамен.