Одна из немногих вещей, которая заставляет меня двигаться сейчас, это обустройство своего будущего рабочего места. Кроме расходников, лаков и оборудования нужны ещё стол, ширма, стеллаж, комодик, лампы. То-сё. И я выбираю. Чтобы было красиво именно мне, не оборачиваясь ни на кого. Чтобы было удобно - мне. Я представляю, как ко мне будут приходить девочки и мальчики, как я буду работать с их руками. Мне не терпится приступить к работе.
В остальном... Судя по всему, моя новая схема совсем не рабочая. Вообще. Я полностью вернулась в до-таблеточное состояние, и это огорчает меня. Ко врачу попаду только на следующей неделе, надеюсь, мы что-нибудь поменяем.
Сегодня в ашане и в икее я чуть не заплакала от того, насколько сложно стало ориентироваться. Так и хочется сказать, что я ничего не вижу. Но я вижу, просто недостаточно. Минус совсем маленький, но зрение точно ещё будет падать, и я не могу себе представить, как вообще с таким жить. Всё было настолько плохо, что я пошла буквально в первую попавшуюся оптику. По ценам туда-сюда, жить можно. Выбрала себе оправу. Ничего классического мне не понравилось, это всё была слишком не я. Взяла мягкий восьмиугольник. Тонкая, металлическая. Будет неплохо вписываться в мой образ, но я переживаю. С одной стороны, не терпится начать видеть лучше. Мне совсем не хотелось снимать очки с линзами, всё так чётко видно. С другой стороны - очки. Что-то лишнее на лице. Что-то, что должно быть со мной, иначе я буду хуже себя чувствовать. Очки, корсет для спины, брекеты в будущем. В плохие времена трость, в идеале - ортопедические стельки, потому что ногам капец. Да, есть вещи, которые я не могу просто так взять и принять. И в основном это то, что моё тело настолько ущербно само по себе, без каких-то дополнительных усилий. Я ничего никогда не ломала, не получала сотрясения, я не занималась чем-то, что должно бы активно сажать зрение, я не делала ничего, чтобы моё тело стало вот таким. И со мной не происходило ничего такого. Оно само. Кроме двух раз с ногами, но как раз они мне сейчас и не аукаются. Наверное, когда-нибудь я приму вот это всё. Но сейчас не могу, хоть убей.