Второго октября я собиралась выложить пост в инстаграм. Пост про моего мёртвого друга - Ваню. Рассказать, какой он хороший, как он жил, кем для меня был, показать его фото. Второго - потому что год назад в этот день он всё ещё был. Здесь, со мной на одной планете, в одном часовом поясе. Я могла быть рядом с ним или позвонить, и услышать его, потрогать, обнять. Второй пост я собиралась выложить третьего октября. О том, как Ваня умер, как я об этом узнала, и что со мной происходило и происходит по этому поводу.
Но я не знаю, как это сделать. Месяц назад знала, а сейчас я снова начала сильно горевать, и отсюда, из этого состояния, я не хочу писать на широкий круг лиц. Такие вещи нужно писать открыто, когда стало легче, когда стало понятно, как с этим жить. А не когда пишешь "Ваня умер", и потом уже целый абзац цепляешься за это глазами - несостыковка какая-то. Как умер? Куда умер? Не мог. Так и зависла на отрицании.
Психолог настояла на разборе и проработке именно этой темы, потому что именно она болит сильнее всего. У меня хренолион проблем, но эта просто разрывает меня на куски. Спустя год разрывает, будто я одновременно в двух моментах - там, где узнаю, что Ваня мёртв и в настоящем. Он умирает каждую минуту каждого дня. И я не хотела брать это в работу, потому что это загнать куда-то глубоко в себя это гораздо проще, чем вытаскивать кусок за куском наружу. Когда мне приходится думать или говорить об этом, я забываю дышать, закрываю глаза и сама будто бы сжимаюсь, становлюсь маленькой плотной чёрной дырой. Говорить об этом с психологом чертовски сложно. Но я стараюсь.
Если открыть ориентировку и перечитать снова про обнаружение трупа гражданина Ивана и так далее, то начинает кружиться голова. Как и в первый раз. Я думала, меня немного отпустит. Но этого не произошло.
Так больно, будто бы и не было этого года.