Пара сидит за столиком в баре.
Официантка подходит принять заказ.
Она заказывает сухой мартини, он заказывает чашку кофе. Чуть погодя, официантка приходит обратно с напитками.
Говорит:

• Я запуталась, кто есть кто?
  Она говорит:
• Я мартини.
  Он говорит:
• Я кофе.
  Официантка ставит напитки на стол и уходит.
  Она - джин. Холодный, опьяняющий. Заводит, заставляет терять голову, становится тепло внутри. Если переберёшь, станет плохо и ты вырубишься.
  Он - кофе. Горячий, дымящийся, фильтрованный. Можешь добавить в него что - ни будь для улучшения вкуса. Портит желудок, возбуждает, напрягает. Бодрит, выжигает.
  Кофе и джин не смешиваются никогда, каждый всё время старается улучшить свой вкус.

У меня никогда не было CD плеера.
Но я застал тот момент, когда дома у родителей была Радиола и можно было слушать на ней виниловые пластинки.
С технической точки зрения на компакт-диске нет никакой музыки — да, там содержится какая-то информация, но не музыка.
А вот в дорожках виниловой пластинки содержится конкретно музыка.
Когда ты слушаешь пластинку, ты вместе с иголкой проходишь большие расстояния — ты словно путешествуешь и слушаешь экскурсовода, рассказывающего тебе то, что для тебя очень важно и интересно.
Прослушивание наедине с самим собой компакт-диска — это пребывание в одиночестве. Прослушивание наедине с самим собой потрескивающей пластинки — это наслаждение уединением.

Время с тобой было идеальным, никогда - скучным, никогда - потраченным зря.
Ты всегда была одной и той же глубокой и прекрасной, восхитительной.
Я смотрел на тебя когда мы сидели где - ни будь, ты внушала в меня трепет одним своим присутствием.
Когда я был далеко от тебя, я бесконечно пялился на твое фото.
Один факт.
Я бы сделал все для тебя, зная, что это может быть использовано против меня.
Для тебя я бы извлек солнечный свет из воздуха и снял бы проклятия с твоей жизни.
Сейчас это уже как трагедия.
Непрерывные похороны для меня.
Ты где - то там. И иногда я чувствую себя медленно умирающим, зная, что ты такая живая. Где - то и кто - то еще нюхает твои волосы и трогает твою шею.
Ты не обещала держать мои руки и превращать в кровь мою сталь.
Ты знаешь, как эти когтистые ночи могут проходить.
Они срывают мясо прямо с твоей спины, загоняют тебя в угол чтобы ты смог встретить еще одну грохочущую ночь в одиночестве.

Друг написал на днях: Читать голосом Дроздова.
Olegopupsicus unicum занесенный в Красную книгу представитель рода желтокурточников.
Для данного вида характерен довольно высокий рост о 186 до 198 см, удлиненные ярко - желтый окраски надкрылья и уникальные рисунки на передних частях лапок.
Ареал преимущественно в удалении от городов, в светлых подлесках или лугах.
Но редкий представитель вида может встретиться в городских парках при условии хорошей солнечной погоды.

Я случайно подслушал разговор в компании.
Девушка говорила, что вынуждена раскошеливаться всякий раз, когда наступают месячные.
Она сказала, что «Мидол» и тампоны нужно раздавать в благотворительных коробках.
Я раньше об этом не думал.
Тут она права.
Я подумал, а что, если придётся выкладывать монету всякий раз, когда надо пописать?
Вначале ничего, а потом эти монеты станут накапливаться, и будешь напрягаться, чтобы их хватило подольше.
Представьте, вы говорите: «Чёрт, я проссал сегодня сотку!»
А если пиво любите? А если денег не будет, пИсать по кредитке?
Сущий ад мочевого пузыря, подумать только.

Этикетки на сигаретных пачках слишком лайтовые.
Хорошо, если бы писали к примеру, так: употребление этого продукта может вызвать рвоту, туман в глазах, потерю контроля, сильные головные боли, сухость во рту.
А не все эти картинки с пресной надписью: “Курение убивает”.
Вот моя этикетка для любви: Длительное употребление этого продукта может привести к зависимости.
Длительное употребление этого продукта может привести к утрате уверенности в себе.
Длительное употребление этого продукта может привести к полной потере самоуважения.
Длительное употребление этого продукта приводит к разрушению души.

Я иду завтракать.
Всё та же сцена: назойливая, шумная семья достаёт официанта по поводу каждого пункта меню. Дёргают его как какого-то «подай - принеси».
На этот раз я готов - пришёл вооружённый наушниками. Вижу маленькую девочку, показывающую на меня и трогающую свою голову. Думаю, что она так делает потому что у неё нет наушников.
Возможно, она расстроена тем, что не может нарушить моё безмятежное звуковое окружение. Её мама удостаивает меня взглядом. Я улыбаюсь ей и произношу «fuck you», качая головой в такт музыке.
Это Bad Religion - Fuck You.
Что может быть лучше во время завтрака?
Дитё стучит кружкой по столу, словно заключённый, намеревающийся поднять бунт.
Я ее не слышу.
Я оглушён рёвом гитар.

Иногда я слушаю очень тяжелую музыку.
Мне пришла в голову мысль, что музыка может быть такой тяжёлой, что уничтожает тех, кто её играет.
Считаю, что это честь - быть уничтоженным своей музыкой.
И ты вынужден укреплять свое тело, чтобы противостоять музыке, в создании которой ты участвовал.
Музыке нет дела.
Музыка вырвет тебе кишки и рассмеётся тебе в лицо.

Я люблю свой рюкзак, постоянно с ним хожу. Мне нравится сама идея его существования.
Меня изумляет тот факт, что все необходимое мне для выживания можно нести на спине.
И удивительнее всего то, что я могу это нести.
Что я могу вынести то, что кажется невыносимым.

Каждый однажды говорит себе: "хочется бросить всё и уйти".
Многие говорят это просто для снятия стресса, некоторые, действительно, бросают и уходят.
Самая идиотская ситуация - когда и бросать нечего, и идти, в общем, некуда.