Информация
  • давай не будем
  • Страна: Россия
  • С нами: 1148 дней
  • Приглашен: Mindwell
  • Записи открыты: всем
  • В рейтинге: 872

Уран накидывает траурную фату из vantablack, разражаясь жидким водородом, под чьим натиском обугленной розой эмпиреев сворачивается осанна седьмого неба, сменяясь громовыми плетьми. В душу блаженных вглядывается тьма. Радуга улыбки осыпается сломанным леденцом, оставляя воронку отчаяния. Миллеровская волна паники разбивает стёкла глаз, летящие вникуда разобранным витражом. Но мир не кончается всхлипом. Чёрный дом. Камера видеодомофона линзирует ледовито-голодную синеву души, находящуюся за сажево-угольной бездной глаз. Где-то там, в поисках ключей, суетятся острые локти айсбергов, пигмалионы оригами, прежде спешащие запеленать тебя в лёд. Чёрная дыра подъезда со сгоревшим плафоном. В кадре никого. В ровную линию дефисов морзянки дождя вклиниваются точки ударов в дверь, переводя белый шум, как шёпот из шкатулки проклятия, в Wow!-сигнал. Пронзительный скрип ржавых петель страдальческими синтами взмывает в бездну лестничного колодца, сменяясь злорадными аплодисментами хлопнувшей двери. Эхо больше не способно отвлекать людей на измене. Меха чудовища в шахте лифта надсадно вздыхают и начинают реветь. Сердце на секунду отвлекается от партии ударных, но мир не кончается вздрогом. Можно было бы нырнуть вниз, в фантасмагорическую топологию эшеровских ступеней, но вы абсолютно уверены, что спускаетесь? В конце концов, что наверху, то и внизу - под стать этому герметичному аду. Ледяной скальпель рассудка не справляясь с хаосом противоречий, заполняет мысли жидким азотом. Холодный синтез. Точка сборки - небольшая группа нейронов, локализующих надежду. Снежный узор кристаллизации вгрызается атомным грибом разлапистых крон адансоний в сознание, разрывая крошечную планетку мозга. В сети, постепенно стягивающиеся гравитацией, попадает даже спасательный челнок вояджера, а капсула-послание настолько искорёжена, что может породить эхопраксию даже в ближнем. Айфон из дрожащих рук срывается в темноту. Прощай, Сири. Щёки краснеют до обжигающей белизны. Искры из глаз конвертируются в лучи в мегатеслах. Раскалённая жопа исходит релятивистскими струями в гамма-всплесках ремня. Ты крутишься вокруг своей оси не хуже, чем нейтронная звезда, которой ты был сегодня на родительском собрании.

Мама уже здесь.

0
1

Эпоха так лихо торговалась на рынках, что мне казалось, будто потёмкинская вселенная неоправданно раздута. Обесценивание въелось в подкорку, став личным сортом профдеформации. Раз вокруг кольцо отцепления из институциональных инфраструктур, выход грезился в авангардной метафизике с вкраплениями экспериментальной психологии и лингвистики, пока не стало ясно, что мы вещи в себе, съевшие собаку(-поводыря) в убегании от собственной тени. Я городил лабиринты - лишь бы спрятаться от самого себя. Запутывал, водя по закуткам, собственных минотавров. Красной нитью связал Ариадну и оставил в тупике. Мои бесконечные замки из песка в замках из стекла - тщета, выставленная напоказ. И даже в тебя я въедливо и настойчиво заронял эти ядовитые семена, но ты из упрямства продолжала смотреть на моих кошек, скребущих на душе, и бог случая не переставал играть в бильярд с электронами, веря в сильное взаимодействие. И иммунный ответ на отчаяние в виде надежды не заставлял себя ждать: раз последний кирпичик что-то весит, раз последний кирпичик чего-то стоит, значит, можно выстроить нечто ценное. Нечто весомое. И пока ты смотришь, я строю из себя хуй пойми что.

1
0

Однажды ты узнаешь, что не чувствовать ничего, гораздо хуже, чем боль. И с имитацией жизнерадостной интонации истерично заорёшь, что-де есть эффект зловещей долины, но вы посмотрите и оцените мой эффект добродушной. И кассирша в Стройдворе отшатнётся, сказав, что ты похож на Чикатило. И, наверное, именно ты виноват в том, что в ней однажды умер ребёнок. После поблагодаришь её за сервис и, чтобы успокоить, добавишь, что отбываешь пожизненное в ментальной тюрьме. Возможно, она всё поймёт - и расстреляет тебя своим взглядом.

1
0

Помнишь, как закрыли тасти? Мы негодовали, бомбили, будто у нас отнимали берлогу, отнимали частичку нашего детства, даже, быть может, души. тасти - наше затхлое смердящее болото из вульгарной обнажёнки, водянистого дерьма и биопроблем. Сплошная ряска, лягушки, охраняющие свои пределы, и редкие лотосы. Мв как машина времени, как зеркало, в котором я узнаю себя вчерашнего - и сквозь водянистый слой моего сознания проступает та неуверенность, боль, страхи, поражения и всепоглощающая неопределённость будущего. Наверное, жизни в целом. Одни уссываются от смеха, другие млеют от соплей, третьи преют от слёз - когда ты уже осушишь это болото? Забьёшь армированные сваи внутренним стержнем. И возведёшь среди безжизненной топи сияющий город? И тут Тёма проливает на мой ноут чай, поэтому я не застану, как спустя пару мгновений падёт бастион нашей юности. И остров анонимок провалится трусливыми кроликами в заячью нору, чтобы, спустя вечность, вынырнуть с другой стороны неприступной крепостью. Поначалу тебе покажется, что этот камень - тяжесть на сердце, но на самом деле это огромный валун, замковый камень, фундамент, грёбанный астероид, убивший динозавров, и осушивший всё это дерьмо.

3
0

Одну девочку жизнь согнула в три погибели. Как сейчас помню. Но это была пьезоэлектрическая девочка. Ей нужно было просто разогнуться хотя бы в одну погибель, чтобы заискриться, засиять. В ней был огромный потенциал. Всё, что не убивало её, делало сильней. С таким оптимистичным вольтажом не замыкаться в себе, чтобы не перегореть, - вот что было важным. Она протягивала руку тусклой жизни и та озарялась светом. На моей третьей пересдаче, она влепила мне неуд. Не разогнулась, в общем, девочка. Короткое замыкание. Слишком много воды.

6
1

Главная добродетель - не бухать, как выразился работодатель.
Работа - дно шахты социального лифта, где обычно лежат ключи, которыми больше ничего не отпереть: замки заменены. Отсюда нет выхода. Дальше либо в мусор, либо на переплавку в адскую кузню.
А бухал он, чтобы не чувствовать тяжести креста на плечах. Свинцовое небо ложилось на перекладины окна. То ли Иисус, то ли Атлас.
Работодатель требовал осознанно пройти через Ад, он же хотел...
Понимаешь, - как-то сказал он мне, - когда реальность напоминает бэд-трип, а ты чист, что-то внутри ломается, нарушается вселенская логика, наступает когнитивный диссонанс. И надо это исправить. Уравновесить.
И он бухал.
С работы не увольняли: отсутствие желающих и мало-мальский опыт брали своё. Начальство по-апостольски журило, но в конце концов снисходительно прощало.
Умер он в овраге. Свалился бухим по зиме, навсегда вмерзнув нелепой фигурой в мою память.
Что сказать-то хотел, спросил он меня как-то. Я как раз предвосхищал весну, вслух закрашивая окружающий контур пейзажа.
Это уже неважно, дружище.

7
0
arrow