В этом заголовке, наверное, претенциозности на тему века, такой можно было бы придумать сюда текст, глубокий и со смыслом, как я, на самом-то деле, и не умею. Но сейчас мне хочется всего лишь повздыхать о прошлом, пусть и не совсем далеком.

В начале декабря мне снова нужно было съездить в Питер к мастеру, добить то, что не добили в прошлый раз из-за нехватки времени. А в оставшееся время, ни много ни мало целых два дня, оставил на прогулки по городу.
Не сочтите меня попусту романтичным, но есть в Северной Пальмире свой особенный шарм, атмосфера, которая так манит туда романтически настроенных девушек и молодых людей. Который, будь я чуть помладше, буквально лет на пять — сорвал бы крышу и мне самому. Не знаю, что в нем находит каждый из тех, что только и грезит приехать в Петербург вновь. И почему я сам не попал туда в те самые, свои 19 лет? Может, гранитные набережные и реки, лениво плещущиеся в каменных каналах, которым, кажется, нет конца до самого моря — это и впрямь романтично? Романтично не как поход с девушкой в кафе на месяц вашего знакомства, а наделено совершенно иным романтизмом, каким, наверное, и должна быть пропитана юность, еще только начало по-настоящему взрослой жизни... Кхм, нет, звучит как-то... сладковато. На мой вкус.
Речь, впрочем, не о том, и лучше остановится, пока я снова не испортил этот соус, под которым хочется подать хотя бы маленький отрывок текста.
Может, так влияют на людей волшебные сфинксы, Медный всадник, купола и колоннады соборов, спящая громадина Авроры, а может особый европейский манер застройки города, где плотно прижавшись боками, фасад к фасаду, выстроились небольшие дома. Может есть в этом городе какой-то свой предел, набранная масса предметов искусства, истории, образцов эстетики, парадных, уходящих потолками на такую высоту, что приходится запрокидывать голову, что необъяснимым образом тянет людей? Может, дух старой интеллигенции, может... да все может быть.
Живи я в Питере, историй было бы куда больше, а этого холодного и постылого отношения к тому, что сейчас так тянет туда кого-то другого меньше. И все же... речь о музыкантах.
Я люблю, да и всегда любил, когда люди, играли на улицах, в парках, в метро что-то знакомое. Даже спрашивал у знакомых, прежде чем снова оказаться на Старом Арбате, как они относятся к уличным музыкантам. И песни, мне казалось, едва ли не все, знал наизусть. А если уж не песни, так припевы точно. В какой-то вечер Маша одернет меня с недовольным лицом:
— Ты что, собрался всем песням что ли подпевать? Я уже и так поняла, что ты их знаешь. — Ах, Мария, вечно ей казалось, что я нет-нет, да пытаюсь перед ней каким-нибудь дурацким способом продемонстрировать свое превосходство. Это было одновременно и смешно, и глупо, (неужели мне нечего больше делать, гуляя с девушкой, как пытаться продемонстрировать знание репертуара уличных музыкантов? Видимо так) и даже как-то немного обидно.
Но что поделать, она не любила песни на русском языке, а я не мог ее в этом упрекнуть. Она не застала эту музыку и настроение, это не ее, и не ее окружения. У нее была своя музыка, а эти "ребята на улицах создавали только лишний шум". Я уже много писал о том, как порой интересно и как порой неприятно мы были с ней непохожи. Не здесь, правда, но повторять себя не буду. Может, как-нибудь потом добавлю старый пост. Ей хотелось, чтобы в это не попадал и я. А я отчаянно сопротивлялся.
На самом деле, раз уж зашла речь о музыке, надо сказать, что мне самому никогда не хотелось найти и заслушать до дыр нашумевшие группы, эти далекие, да простят мне их фанаты, забугорные, коллективы, сделавшие себе мировую славу. Нет-нет, я не тот неподатливый упрямец, который считает, что если тексты песен не написаны кириллицей, то им грош цена. Просто как-то это все обошло меня стороной. Не знаю почему, но вся эта пестрая круговерть бесконечных всемирно известных коллективов обрушилась на мою голову разом, годам к 15-ти. Причем беспощадно. И мой бедный мозг явно не справился. Классе в седьмом нужно было любить и слушать Rolling Stones, AC/DC, Nirvana, Beatles etc. и желательно что-нибудь еще не менее достойное, чтобы ни у кого не было сомнений в том, что ты классный.
Боже, какой же хуйней я занимался в 15 лет в школе, пытаясь понравиться девочке, которая нравилась всем. Хотя, посмотрел бы я, как ты бы выкрутился на моем месте. А я... я загрузил на новенький черный плеер кучу песен, которые мне никогда так и не понравились, зато появился лишний повод кивать в диалоге, изо всех сил пытаясь вспомнить какую-то ничем не отпечатавшуюся песню, в тему разговора.
А еще, эта девочка любила Земфиру, о которой я имел хоть какое-то представление. Ее песни были в фильмах нулевых, и, знаете, в какой-то момент у нас даже была своя дурацкая игра в заслушанные до дыр песни. Ты называешь слово — а тебе строчку из песни. Можно было играть часами, когда становилось не о чем говорить гуляя в сквере. Еще она знала Агату Кристи, Крематорий и Наутилус, и как восьмиклассница Цоя мечтала явно не о своем ровеснике в лице меня.
Потом, уже через пару лет меня спросит обо всех известных на весь мир группах Мора:
— А Queen?
— Не, ничего не приходит в голову, — ей, почему-то, мне совершенно не хотелось приврать. Может, потому что в том и был весь прикол, что мы были противоположные с головы до ног, с тем сходством, что слегка сумасшедшие. Впрочем, как и все в то время.
— Что? А Kiss? — качаю головой, — the Doors? Pink Floyd? — не сдавалась она, а мне приходил на ум только компакт-диск, лежащий в комнате матери, где-то на самой дальней полке, альбом "The Wall", если это, конечно, те ребята, и я ничего не путаю. Я правда включал его, но до сих пор не помню ни единой песни. — Scorpions?
— Не-а, может, слышал случайно пару песен.
— Да ты гонишь... Френка Синатру хоть слышал?
— Слышал, конечно, Раммов еще слышал, ну там, про субмарину было что-то у Битлов...
— Ну даешь, — Мора удивленно качала головой, — ну я тобой займусь...
И знаете что? Не оставила на словах, занялась. Кидала мне свои любимые песни упомянутых выше и многих других групп, что я так бессовестно пропустил. Писала что-то о них, оставляя за мной право проигнорировать все это, оставив даже без скупых комментариев. А я взял и не проигнорировал. Заполняли пробелы в моих вопиюще неполноценных знаниях.

Ну так вот. Питер, декабрь и уличные музыканты. Я стоял в неожиданно плотной толпе народа, задумчиво глядя на исполнителя. По виду, он едва ли старше меня, но все как надо, чтобы быть музыкантом, о которых мечтают девушки. Нет-нет, это не зависть, скорее попытка описать образ. Он пел какую-то песню, пел по-русски, и вся немалая публика ему подпевала. Одна, другая, третья... Я смотрел на него, должно быть, как потерянный щенок, в ожидании хоть чего-то знакомого. И не дождался. Звучало что-то совершенно новое.
— Ты знаешь эти песни? — Друг задумался, но его ответ мало что изменил бы.
— Ну, вроде знаю пару из них, — он называет группу, которая, должно быть, всем уже примелькалась в интернетах. Я киваю и слушаю дальше.
Пропущу здесь всевозможные соло на гитаре, мелодии, знакомые и нет, смешались в одну кучу, так что теперь не разобрать. Что-то из них я смутно помнил, что-то слышал. Но сколько же всего играло нового... Наверное, так и должно было быть. И все же, к музыкантам в Питере я на следующий день подходил с опаской.

Я думал у нас в запасе еще как минимум лет пять,
Я был просто уверен, что у нас хватит время попить пиво и поболтать,
Но, но вот я вижу твою спину, с трафаретом "Не скучай".
Стой, задержись, хотя б на день.

— О чем эта песня? — Я даже не задумываюсь, все это — о взрослении. Не про сознательность и ответственность, а про время, которое нет-нет, да оставляет нас немного позади с песнями, которые мы привыкли слышать, с привычками еще не переросшими во взрослое слово «старомодность», а просто чем-то таким привычным и знакомым, что все больше удаляется от нас.
На улицах Питера играют совсем чужие песни, ты слышишь?

Кто бы знал, как меня достало. Кто бы знал. Просто невозможно уже.
Как бы вылезти из этой жопы? Не знаешь? Вот и я не знаю.
Давай подождем.

Глаза слипаются, в голове каша.
Люди думают, что могут сочувствовать, но они даже не понимают чему.
Так по-идиотски. Мне неприятно использовать слово «депрессия», хотя врач выписывает мне таблетки. Нет, не потому, что моя история гораздо обширнее этих периодов. А потому что в этом есть какая-то нестерпимая пошлость и попса.
Картинки в интернете, нытье вокруг. В свое время всем нравилось быть «асобенными». А еще было модно, когда у тебя шиза. Когда тебя никто не понимает. Когда родители — мудаки. Когда ты одинокий одиночка. Много всякого. А сейчас... модно смотреть аниме, модно когда у тебя депрессия. Модно кричать про обесценивание. Ну давайте, вот вам повод.
Люди подхватывают новые темы так же быстро, как и теряют интерес к предыдущим. Но в данном случае мне совершенно все равно. Пусть делают что хотят. Нет, правда. Со временем приходишь к этому внутреннему дзену, когда популяризация твоих увлечений огорчает лишь большим количеством дилетантов, а не потерей какой-то собственной неповторимости. А ведь это даже не увлечение, так, скорее понуждающее явление.
Жалость, для меня, — вещь, прежде всего, унизительная. Сменив точку зрения, жить станет проще, но что-то это не так просто.
Потому, когда мне говорят: о, наверное тебе так плохо сейчас, ну ничего, %вставьте какое-нибудь милое успокаивающее продолжение, а то я не могу%, — в глубине души прямо таки передергивает, а еще я чувствую себя идиотом. Ну или говорящего.
Когда у меня кхм... язык все еще не поворачивается, возникает понуждающее явление, плохо, обычно, в первую очередь, всем вокруг. У меня было немало близких людей со свистом прокатившихся на этих качелях несколько раз. Скандалы в глухую стену, как стаканы в бетонную стену квартиры. А я стряхиваю стеклянную крошку с кресла, сажусь закинув ногу на ногу и хмыкаю. Бесконечные ссоры в чатах вконтактика, полотна неизменных упреков, обязательно с фразой «ты мне что-нибудь ответишь?/ты это тоже проигнорируешь?» Нет, я бы хотел, правда, хотел что-нибудь придумать в свое оправдание или извиниться за очередной косяк, которых я сотворю еще такую кучу, что это даже как-то смешно. Но я не хочу. Мне сегодня так не хочется ничего объяснять, что я лучше пойду прогуляюсь.

Ты же ничего не знаешь, чему ты сочувствуешь? Тому, что я веду себя по-мудацки? Ты вообще уверен, что хочешь посочувствовать именно этому? Ты сочувствуешь тому человеку, которому плохо или тому, кто устраивает плохо другим?
Нет, я не делаю этого умышленно. Мне не нравится роль этакого рода: «ха-ха, сейчас я посмотрю, как вы подергаетесь». Не поверите, мне совершенно не доставляет это удовольствия, не доставляет, как и многое другое. К тому же, насколько нужно быть конченым, чтобы вот эти все бесконечные выяснения отношений кого-то радовали?
Не надо. Не надо сочувствовать. Во всяком случае мне. Здесь, между сочувствием и жалостью разница только в том, что сочувствие — это когда ты понимаешь о чем речь. А в данном случае, видимость понимания — это маленькая ложь. Ее мне и стоило прояснить. Так что не нужно.
Нет-нет, что вы, никто не виноват. Просто разнообразие в рамках одного и того же термина велико. Что уже говорить о значениях двух разных.
Смешивая мы получаем на редкость отвратительный коктейль.
Избавь меня от чувства брезгливости. Пожалуйста.

Кто бы мог подумать, что когда я взгляну на свою первую любовь и не испытаю ровным счетом ничего — больше всех удивлюсь я сам.
Я влюбился лет с десяти, со школьной парты, с того момента, как отчаянно искал повод поговорить с девочкой, с которой хотели общаться все. Если ты думаешь, что в 20 лет найти общие темы для разговора — сложно, то представь каково, когда тебе 10? И все же, видимо, судьба любит дураков. Мы все-таки однажды разговорились.
Жили, как оказалось, подъезд в подъезд. Я вытаскивал ее по учебе и решал ее самостоятельные и домашки, а она рассказывала мне прочитанные книги, просмотренные фильмы. Я пересказывал ей историю из учебника, а она что-то рассказывала про подружек. Брал на себя ее вину, вставая перед классом, и дрожащим голосом отвечая «да, это был я» — а кто сказал, что я был невозмутимым? Хотя, обычно, за честное признание меня чаще всего прощали. Хотя, бывало стоял в углу на уроках, получал в дневник замечания, потому что ее-то точно будут дома ругать. А потом мы вместе гуляли, ездили с ее дедушкой на выставки и в кафе.
Юный, мать его, рыцарь.
Спасал от классной руководительницы, ждал по полчаса по утрам у подъезда, таскал портфели и все такое, терпеливо проглатывая всякие мелочи прочувствованной вседозволенности.
Это была первая и единственная девушка, которую я практически ударил. О, как же мне хотелось. В какой-то момент, я понял, что еще немного и сломаю ей руку. Не помню, чтобы еще хоть когда-нибудь это было так ясно. Какой же она все-таки была стервой, и как мне нравилась.
Тогда она первый раз по-настоящему испугалась. Сбежала, оставив меня одного в пустой и темной раздевалке, почти не чувствующего раскаяния. Это теперь я понимаю, насколько сильно бы потом пожалел, но в тот момент, я ее практически ненавидел. Потому что это было уже слишком. К счастью, она и сама это поняла, прибежала после уроков и извинилась. Я даже не знал, что с этим делать.

Позже было немало ублюдских поступков, за которые она извиняться не стала, но это не имело значения. Потому что влюбленность — штука странная. Я навещал ее в больнице после нервного срыва на фоне поступления в универ, встречал промозглыми вечерами у метро, приезжая с другого конца города, чтобы 20 минут мерзнуть на улице как сука. А потом просто проехаться до дома.

Мы перестали общаться, но еще очень долго я смотрел на нее в соцсетях, прекрасно понимая, что не видел женщины красивее.
А тут, спустя долгое время, заглянул к ней на страницу, веришь-нет, практически по ошибке. И понял, что это не то.

Насколько же надо было хотеть что-то написать, чтобы подняться в половине шестого, долго обдумывать каждое слово, листать плейлист, отгоняя от себя всякое желание снова что-то там рассказывать на больную тему, и в итоге оказаться здесь, тет-а-тет с листом.
Все мои дороги приводят к чистому листу и вороху мыслей, отделенному от него клавиатурой. К тому же... в воспоминаниях о чем-либо, и особенно о ком-либо есть всегда маленький нюанс, деталь, на которой важно не поскользнуться. Я раньше не писал о ком-то из своего окружения. Не хотел преувеличивать значимость одних людей, забывать других и все такое. Проще уж было никому так никому. Но в последнее время я нарушаю. Быть может, потому что мне кажется, теперь снова кажется, что я способен отнестись к ним всем достойно, взвешенно и тому подобное. Выпал, наконец, из подросткового возраста и того неадекватного состояния, когда в сторону человека, с которым у вас не сложилось чего бы то ни было, ни за что направлялись все ядовитые плевки.
Да, признаюсь, я такой, я так делаю. А кто-то нет? счастливый случай! Впрочем, не о том речь. Я учусь на своих ошибках, во всяком случае, верю, что пытаюсь.

В половине шестого мне пришло сообщение от Джин, с фотографией, немного разбавившей кучу других: из новой квартиры, из поездки в Диснейленд, со свадьбы, с пейзажами и прочими достопримечательностями Сан-Франциско, включая «Золотые врата» (куда ж без них), океана и полсотни бессмысленных снимков каждого куста в парке. Фотографией телевизора, хех.
-- Знаешь кто /победил/ первого босса в бладборне???? - На самом деле, там было другое слово, не «победил», но соблюдем мой стиль общения. Все же, мат - средство выразительности, а не жизненной необходимости. Хотя, в свое время Джин меня прямо таки на это дело подсадила.
Не знаю почему, но тронуло, я сказал от балды, когда она на другом конце света лежала в кровати целыми днями, тосковала по дому, по мне, по маме, по друзьям, чтобы ставила Bb, будем, мол, играть. И чтобы писала, как убьет первого босса.
Это, правда, было уже больше года назад, но, как-то ужасно приятно, что она не забыла. Не забила, и даже взялась за игру, которая ей не давалась, чтобы поиграть со мной. Подумать только. Сколько игр Джин начинала, терпя непонятные механики, и спрашивая «если я установлю %вставьте название%, ты со мной поиграешь»? Мне кажется, ни один человек еще не старался настолько, чтобы мы проводили время вместе, раз уж я отказывался каждые выходные ездить к ее друзьям.
Она потом много раз говорила, что я тогда, разговаривая с ней пол своей ночи, и половину ее самого дерьмового дня, вдохновил ее и даже приободрил, но я всегда очень скептически относился к самой идее "запала". Под влиянием момента люди многое могут пообещать. Не со зла, конечно, просто так вот работает сама идея воодушевления. Подвиги на длительной дистанции никто не рассматривает, все предпочитают думать, что геройство в убийстве чудовища здесь и сейчас.
Кстати, довольно забавно получается, что именно убить чудовище Джин и пришлось, хе-хе. Наде же какой каламбур. Специально и не придумаешь.

Я поздравил ее, пообещал, что скоро позову играть и поспешно щелкнул кнопкой блокировки, надеясь, что не замечу предложение поболтать, раз уж я не сплю. Было настроение только на пообщаться с собственными мыслями. Она и не предложила.
Единственный человек, что как и я вообще не мог общаться с утра. Показывать друг другу какие-то картинки, делать завтрак, что угодно, только не общаться.

Когда Джин приезжала ко мне от друзей, и чтобы не ездить домой, просила купить ей шампунь, уходила в душ и одалживала мои кофты, как холодало, я звал ее моим маленьким кочевым стадом бомжей. Потому что... потому что мы оба находили это забавным и милым. А еще потому что она могла неделями не приезжать домой то и дело оставаясь у друзей. Еще могла внезапно набежать просто полежать, посмотреть 4 часа сериала, который сама и привезла.
Она боялась, что я решу, что просто удобный для нее. Квартирка в центре с редко появляющейся в тот момент матерью, которая любила ее больше чем меня - удобно. А еще у меня никто не отключает горячую воду на пару недель. Нагреватель на страже душа и все такое.
Повторяла постоянно «ну ты не думаешь, правда, что я приезжаю к тебе вымыть голову? Я бы приезжала к тебе, даже если бы ты жил в ебенях».
-- Ну, мыть голову ты бы ко мне тогда точно не приезжала, - отшучивался, - все в порядке.
На самом деле, мне было хорошо, а большего и не надо. Пусть хоть все мои кофты прокурит, выльет из крана всю воду, покажет все сериалы, что найдет... о, да, опять я становлюсь сентиментальным.

Надо будет вспомнить самому как держать трость, наточить топоры и пилы, смахнуть пыль со старой шляпы... Теперь доброго охотника ждут там не только чудовища, которых я по-своему люблю, но и кое-кто еще.
Все же, что бы ни говорили все, кто ставил мне игрушки в упрек, играть вместе очень приятно. Особенно, когда хотят играть с тобой больше чем играть.

Я долго думал о том, чтобы перенести сюда весь тлог. Скопипастил половину всех записей, что успел нацарапать за, без малого, 8 лет. Что-то в духе "это поможет людям понять контекст, сориентироваться в событиях моей жизни".
Как будто это сделает меня интересным, привнесет что-то личное в окружение... что? Что?
Сам у себя спросил и не понял.
Я часто повторял, что мне всегда нужна была возможность писать в стол, выговориться в стену и рассказать что-то оконному стеклу. Когда я только зарегался на тейсти, по приглашению одноклассницы, смысл платформы я не понял вообще. А потому это был отдельный прикол — пересчитывать подписчиков. (Кстати, успеха я не добился, собрал 50 полумертвых страниц, и забил) Тложик был чем-то вроде простора для ораторства. Надписей на заборе, где ты поочередно вбрасывал контент для локальных срачей. Я пришел туда с компанией друзей, и наши первые посты всегда перетекали в обсуждения и споры. Мы все такие юные прозаики, пишем на закрытом сайте. Элитно? Элитно! Хотя, казалось бы... ничего важного и серьезного там не было.
А потом как-то завертелось. Жизни нашей тусовки разделились, а привычка что-то писать осталась. Ну, потом в моей жизни начались проблемы, и это стало своего рода выходом. Когда пишешь — мысли структурируются. Ну или нет, зато когда перечитываешь, понимаешь, что это все — дичь невозможная.

Я люблю многие из своих старых постов. Правда, люблю как создатель красивых букв. Люблю вложенные в них мысли и то, что они потом оставляют у меня в памяти.

Видимо, мне просто хотелось окружить себя знакомыми словами, чтобы наконец понять, что вот он, мой дом, мой стол.
Неожиданно, я, куда лучше чем хотел, понимаю новичков пришедших в офис. Своя кружка, свои наклеечки, фигурки и прочее такое. Свое место.
Подумал об этом, и выпилил все отсюда нахрен. Сейчас бы обкладываться записями 2010 года, правда?
Мне еще есть о чем рассказать.

Ну нет, мои посты никуда не делись и не денутся. Тейсти неизменно вынуждает меня беспокоиться о моих тысячах букв, которые вот-вот и исчезнут насовсем. Придется повторить сюда все эти бесконечные посты, о которых я жалел, забыл или помнил с особым пристрастием к графоманству.

• Нет, не придется. 31.12.18