Что интересно, от Иисуса отреклись двое. Иуда и Пётр. Только один проклял себя, совершив самоубийство на дереве, а другой стал апостолом, основателем церкви.

Так же и с нашими ошибками. Можно всё разрушить, а можно использовать опыт как ступеньку. Важно то, куда направлено наше сердце.

Самое тяжёлое в христианстве — поверить, что все твои прошлые ошибки прощены без остатка, что ты можешь не возвращаться в прошлое, что ты новое творение благодаря тому, что Иисус умер за тебя и воскрес.

Можно не пускать старые страхи, не тонуть в старых мыслях, не слушать громкий голос в голове, который сообщает каждую минуту, в чём ещё тебе стоило бы сомневаться.

Сложно услышать тот единственный тихий голос, который говорит: "У тебя всё получится. Я с тобой. Мы вместе это пройдём. Тебе не обязательно бояться. Не отступай. Я поведу тебя через горы и пустыни."

Сложно не ожидать после ошибки наказания.

Сложно не впасть в самоуничижение, переступить через ошибку и в радости пойти дальше, благодаря Бога за опыт.

Сложно поверить, что каждое слово, произнесённое внутри, будет услышано ещё до начала его формирования.

Сложно поверить, что ты небезразличен Богу и он вникает в каждую деталь твоей жизни.

Сложно ожидать поддержки в каждое мгновение, доверять каждой клеточной и верить в то, что тебя безгранично любят.

Сложно отвечать взаимностью. Сложно шагать в неизведанные дали и делать то, что, как ты точно знаешь, тебе невозможно.

Сложно простираться вперёд.

Сложно, когда я всё это пытаюсь сделать сама. Но мне и не нужно пытаться тащить всё самостоятельно.

На неделе пришла зарплата и я поняла, что не заработала на танго в этом месяце. Всё внутри переламывалось, крошилось. Я отрывала танец от своего сердца. И молилась, конечно. Раз уж без танго, так пусть хотя бы будут вечера со внутренней свободой, с более важными планами, с большей радостью. Я просто попросила, чтобы всё как-нибудь само уладилось.

И... Это невероятно... Но мне написали, что набирается группа. И туда можно ходить хоть когда, хоть раз в месяц, и ничего страшного.

Сказать спасибо — ничего не сказать.

Сегодня мечтается, чтобы меня просто погладили по голове.

Когда закончится пост, обязательно куплю какао, принесу его в термосе в нашу церковь и угощу кого-нибудь.

За окном шалит весна. Бросается крупным снегом. С ветром приносятся новые запахи из далёких земель. Звуки оживления перекочёвывают из лесов в Большой Серый Город.

В моей скорлупе всё больше трещин. Жду, когда можно будто освободиться от очередного слоя.

Может быть, мой поиск уютного закончится ничем, но я всё равно окажусь на следующей странице. Я снова соглашаюсь на шаг вслепую.

Почему-то сегодня приснилась phoenix. Как будто она была в ослепительном свете, испуганная, как косуля, пойманная лучами фар в углу маленькой светлой комнаты. Я пыталась её ласково успокоить, что-то рассказывала тихим голосом, но она почему-то испугалась моих разных зрачков. Один был огромный. Пришлось закрыть левый глаз, чтобы не пугать её ещё больше.

Эх. Кажется, я всё так же нуждаюсь в подруге. Но совершенно не представляю, что я могла бы ей дать кроме наивной улыбки, странностей и метафор.

Пожалуй, забегу в субботу или пятницу к Синичке.

Жизнь снова пришла к такому состоянию, когда всё как будто происходит по моему плану. Как по накатанной.

И это самое опасное, непредсказуемое, отвратительное состояние! Ни горячее, ни холодное — тёпленькое!

Начинаешь себе ожидания строить. Придумываешь продолжение жизненного сюжета. Расписываешь роли в голове. И напрочь забываешь настоящее. Забываешь, что правильное — не всегда предсказуемое. И уж точно правильное — не всегда людьми принимаемое.

Что у меня есть сейчас? Вид благочестия. И ни грамма кротости. Не лев и не ягнёнок. Человек с двумя лицами.

А ты меня ждёшь.

Я помню запах орхидеи. Бесконечно сладкий. Почему? Потому что мне это было важно?

Вчера мама значительно освободила шкаф! Теперь я могу вешать кофты на плечики! Мне больше не нужно упихивать всё на две полки! Я танцевала по этому поводу.

И ведь не с боем свои границы защищала. Просто три недели назад сказала, что надо бы вещи как-нибудь разобрать. Не срочно. Мне так не хотелось спорить и давить! Хотелось сохранить хотя бы чуть-чуть уважения внутри. Я сказала и махнула рукой. Успокоилась. Если бы вопрос не решился, я бы восприняла это без раздражения. И вдруг решается. Ого!

А ещё неожиданно нашлись штаны! Как раз, когда они были очень нужны! (Но я тоже успокоилась уже по этому поводу.) Теперь у меня есть выбор. Не просто томатные штаны, серые брюки или шерстяная юбка в клеточку, а ещё и чёрные джинсы! Ура.

На работе подумают о моём постоянном устройстве.

Это просто чудеса!

А ещё я решила учиться.

"Вот одно из чудес, творимых любовью: она дает очарованному ей человеку силы смотреть на мир, не разочаровываясь."
Клайв С. Льюис

Ты знаешь, что я люблю сворачиваться в клубок и спать под одеялом за креслом или в каком-нибудь углу, когда мне плохо.
Ты знаешь, что я храню фотографии. Периодически их удаляю, но не все. Не поднимается рука.
Ты знаешь, что в закрытых альбомах я храню около десяти тысяч отсортированных картинок и меня до сих пор не покидает ощущение, что они все нужны, хотя чаще всего картинки дарят лишь одномоментные эмоции.
Ты знаешь, как я люблю тишину.
Ты знаешь, как я люблю музыку, когда звук какого-нибудь инструмента достаёт до самой бесконечности внутри.
Ты знаешь, что я люблю чувствовать людей и понимать их. Если я чего-то не понимаю, мне становится грустно.
Ты знаешь, как я не люблю узкие рамки. Каждый день я пытаюсь расширить свои границы хоть на чуть-чуть, прямо как маленький ребёнок.
Ты знаешь, как я люблю пространство.
Ты знаешь, что для меня худшим развитием событий было бы прожить обычную жизнь. Это может произойти только в одном случае — если я перестану замечать чудеса.
Ты знаешь, что я не запоминаю ничей возраст. Я даже не помню, сколько мне лет.
Ты знаешь, что мне хочется иметь смелость для самых неожиданных поступков, которые могут оказаться правильными в самый неожиданный момент времени.
Но только ты знаешь, какая я трусиха, сколько во мне гордости и страха... Да, наверное, страх — это основа всякого разрушения.
Больше всего на свете я ненавижу страх. Тот самый, который не почитание, не уважение и не любовь.
Только ты знаешь разницу между мной в семнадцать лет и той, кто я есть сейчас. Ты знаешь, что было со мной. Мне казалось, что тебя у меня украли. Но всё это не правда. Ничто не смогло бы украсть тебя у меня. Ты всегда был рядом. Спасибо.

Меня греет мысль... Все мы разные и все необыкновенно особенные. Наверное, из-за этого у меня есть "суперспособность" любить некоторых особенных людей тогда, когда по какой-то причине их отказались любить другие люди. Я буду в этом расти.

Planetshakers - This Is Our Time

Думала бросить тлог. Жаловаться больше не хочется, да и не о чем. Супер-рассказы я не пишу. Толкованием Библии грузить как-то нет энтузиазма. Письма Богу слишком личные для дневника, не хотелось бы их выставлять, это было бы грубо. Молитвы тоже не на показ пишутся. Самые красивые моменты больше хочется проживать, а не описывать. Что же я могла бы писать в дневник — не понятно. Летопись своей борьбы с грехами? Хаха, это было бы ужасно. Пожалуй, сейчас мне больше хочется живого общения с обратной связью и присутствием.

Вот с такими мыслями я закрыла тлог.

Но... Сегодня мне действительно захотелось написать.

Два дня назад мы всей церковью взяли пост. Да здравствуют каши без соли и сахара, фрукты, овощи и водичка. Я так переживала, что в моей семье нереально будет организовать настолько простое питание. При условии, что продукты покупают целиком и полностью родители. А они любят всё вкусное.

Мысленно представила, с каким усилием буду объяснять родителям, почему я не пью компот, не ем суп с курицей, пюре со сливочным маслом и овсянку с молоком и изюмом.

Посмотрела заранее, какие крупы есть на кухне. Приготовилась морально к подколам.

Пост эпичным образом начался почти в тот же день, когда люди празднуют старый новый год. С салатами, домашними мантами, бутербродами с красной рыбой, тортами, что ещё там было, не знаю... В семье поржали. Но, к счастью, в то же воскресенье, по случайному совпадению, из гаража домой была принесена маленькая капуста (спасительница моя ненаглядная). В душе затеплилась надежда. Но ненадолго.

Утром на меня жаловались, что я слишком громко резала овощи. Это была проблема. Делать что-то утром без звука — почти нереально. Договорились, что буду либо вечером себе готовить, либо ещё раньше утром вставать, чтобы не торопиться и как можно медленнее и тише выполнять все задуманные действия.

Удивительно, овсяно-гречневая каша с капустой и лучком - это было моё первое блюдо, приготовленное за последние восемь месяцев. До этого ноги моей не было у плиты.

Я думала, что это геройское начало. Но самое забавное случилось вечером на следующий день, когда я пришла домой с работы. Оказалось, мама замочила для меня белый рис с вкраплениями бурого и ещё немного орехов с изюмом.

И вот вопрос. Когда я перестану думать, что мои родители бездушные тираны, которые живут, накапливая богатство, и буду относиться к ним со смирением и безусловным уважением, любя их просто за то, что они есть?

Когда я перестану быть в душе сиротой и стану, наконец, полноправной дочерью, уверенной, что её любят, быстро прощающей и не требующей никаких доказательств любви?