Отчаянно хочется делить радость на двое, заботиться о мужчине, уважать его и взращивать всё, что он даёт.
До тридцати не хватает три года. Чуть-чуть.

Уии! Бог такой лапочка! Сегодня с утра утопаю в его заботе.

Началось всё со сна, в котором Бог показал наглядную разницу между любовью из разума и любовью из близости. В первом случае, я пыталась сделать что-то полезное, чтобы выразить любовь. В ответ получила приятные слова благодарности, но была грустной до тех пор, пока меня не обняли.

Во второй части сна я шагнула вперёд в неизвестность с полным доверием к человеку, потом оказала ему помощь, тоже получила благодарность, но всё это было преломлено через взаимную заботу, искренность и эмоциональную близость. После этого тоже были объятия, но они не были наградой за помощь. Просто человек проявил внимательность: заметил, что я замёрзла и устала, и предложил полы своей куртки. Получились теплейшие объятия. Потом мы вместе завоевали башню и приобрели важный артефакт. Такова любовь из доверия.

Этот сон задал тон всему дню. Я ходила окрыленная, как будто получила ответ на все самые важные вопросы в жизни.

А потом была сплошная череда приятных сюрпризов:
в церковь пришла моя любимая таджичка с двумя маленькими дочками;
я поговорила с важным человеком, с которым не разговаривала месяц;
меня угостили половинкой Bounty;
три пастора по очереди недежурно спросили, как у меня дела;
с одним пастором я поговорила по душам и в разговоре получила ответ от Бога лично, весьма смешной;
получилось съездить за великолепным тортиком советского качества к папиному дню рождения;
потом меня довезли до дома;
после мы втроём пили чай и болтали целых три часа подряд (какая радость, что эра молчания закончилась);
вечером позвонила подруга и с участием выслушала весь поток моего восторга.

В добавок ко всему, я наконец-то переключилась на состояние мягкости и послушности. После режима сильной, независимой женщины это было серьёзное облегчение. Тяжело быть независимой.

Надо же, насколько Богу не всё равно, что я чувствую!

Спасибо, спасибо, спасибо
Тебе я говорю!
Спасибо, спасибо, спасибо
Я тебе пою!

Мне сегодня стало дико стыдно за то, что я прошлым летом написала картину на заказ. На ней была изображена маленькая волна в океане. Поздно я узнала, что заказчик мыслит большими масштабами и поняла, что нестыковка получилась. Уже давным-давно ничего не сделаешь.
Чувство, будто я не оправдала ожидания. Будто должна мыслить шире. Сама себя подгоняю.
А сердце рвётся к наименьшему.
Не понимаю я Рут, которая смогла поздним вечером прийти спать на гумно.
Не понимаю Эстер, которая согласилась пройти подготовку, а потом выйти замуж за царя.
Не понимаю всех этих женщин.
Я робею перед любыми большими перспективами. Не верю, что достойна, что хватит сил взяться.
Да, не сильное и не мудрое... Но ведь еврейские дамы всегда непоколебимо верят в таланты своих мужей и детей.
Где моя вера, вот в чём вопрос.
Может, я зря хочу быть похожа на израильских барышень?
Пусть рассудит Господь. Либо я буду в Израиле и там успокоится моё сердце, либо я перестану мимикрировать под то, чем не являюсь, и буду хороша собой.

С детского сада я наблюдала за людьми и пыталась понять, почему они так отличаются, почему ведут себя именно так. Некоторые — уж очень беззаботно. Хорошо, что рядом не было взрослого, который сказал бы: "Даша, тебе всего пять лет! Тебе нельзя так рассуждать!"

С самого детства во мне стала проявляться любовь к размышлениям. У меня было колоссальное количество вопросов в голове, но, к сожалению, не было тех, кому это было бы интересно. Были только взрослые, которые советовали: "Спустись с небес на землю". Знали бы они, что небеса станут для меня любимым местом на земле. Но сначала я должна была полюбить книги.

Читала всё подряд: энциклопедии, сказки, художку. Не удивительно, что, начитавшись, я словила горе от ума и депрессию. Некому было объяснить, что думать, задавать вопросы и быть любознательной — это нормально. У меня создавалось впечатление, что никто из окружающих совершенно не задумывается о том, что он делает и какой в этом смысл. Меня смущала лёгкость, с которой люди погружались в повседневные дела. У меня по спине бегали мурашки от того, как люди принимали решения.

Никого не интересовали философские, духовные и морально-нравственные вопросы.

Мамина знакомая рассказывала (ей это ярко врезалось в память), как однажды на прогулке я побежала вперёд, крича с ликованием: "Я сама себя воспитываю!"
Конечно, мне уже не вспомнить, с какими переживаниями это было связано. Очевидно лишь то, что маленький ребёнок в какой-то мере перестал надеяться на взрослых.

Наверное, это была самая большая боль моего детства — быть неуслышанной. Не знаю, можно ли чему-то ещё в моей жизни дать такую же оценку. Навешивание прозвищ в школе, унижение, порча тетрадей и учебников, случай в десятом классе, когда парни собрали мусор по батареям и скложили мне в рюкзак — обо всём этом не страшно вспоминать, потому что это был вызов. Это был большой открытый вопрос: "А могу ли я любить этих людей, не имея собственного багажа безусловной любви и поддержки?"

И вот, пойти на выпускной вместе с бухающим классом для меня было гораздо проще, чем рассказать маме в подробностях, как прошёл мой день.

У меня до сих пор сводит челюсть, когда я хочу что-то сказать людям. Я до сих пор — обладательница крайне тихого голоса. Иногда маршрутчики не слышат моих просьб остановиться даже с третьей попытки, поэтому я часто сажусь как можно ближе к водителю.

Конечно, с каждым днём я учусь самовыражаться всё больше. Я нашла свои артистичные способы: тихонечко писать, танцевать, рисовать, жестикулировать. И меня по-настоящему прёт, когда собеседник спокойно меня слушает, даже если я неожиданно перебиваю его эмоциональными возгласами и репликами. Мне, правда, кажется, что собеседник в такие моменты меня "с интересом терпит".

Надеюсь, моя уверенность когда-нибудь вырастет до такой степени, что я не буду искать признания у людей. У моих слов и так есть безусловная цена. Я любима просто так. И мне не надо ничего доказывать.

Опять моя жизнь напоминает мне бардак. Я больше чувствую жизни других людей, чем себя. Проживаю разные соприкосновения. Внимательно. Чутко. С почтением к их хрупкости. И мне это нравится. Но хочется какого-то порядка в своей жизни. Мне нужно видеть глазами, куда я иду. Мне снова нужно виденье, курс. Очень много направлений, а важно лишь одно.
Успокаиваюсь.
Ты позаботишься обо всём. А я буду заботиться о Небесном.

То, чувство, когда даже не знаешь, какими словами можно выразить твоё состояние. Не можешь никому рассказать, как у тебя на самом деле дела. Даже Богу. Просто не знаешь, как сформулировать всё, что беспокоит. Но три разных человека, независимо друг от друга, подходят к тебе с желанием помолиться, и каждое слово попадает в яблочко. (Художница, Птичка и Любаша.) Просто невероятная забота. Спасибо, Дух Святой.

•1. Мне всегда с трудом даются факты о себе, будто я должна определиться, какой в моей жизни сейчас этап, кто я, где я. Сложно выбрать что-то конкретное посреди многогранности.

•2. Я до сих пор верю, что радость – моё второе имя. Даже в самых безнадёжных ситуациях изнутри рвётся улыбка, хотя мозг в это время орёт о нелогичности веселья. Осталось только научиться шутить как Иисус.

•3. Раньше у меня была сверхспособность видеть, как рассыпаются вещи, которые могли бы прослужить ещё год, если бы они не попали ко мне в руки. И это никак не было связано с радостью, поэтому небесная канцелярия отменила эту способность.
Ещё я раньше умела собирать углы по пути и потом ходила с синяками. Теперь с этим тоже проблем нет.

•4. Моё новое супер-умение: мне не больно, если я обо что-то ударюсь мизинчиком. Иду дальше со спокойным лицом, а папа с сестрой такие: "Ууу! Как она это делает?"

•5.Я редко смотрю фильмы. Не чаще трёх раз в месяц, потому что очень впечатлительная. Для меня фильм – как насыщенный, плотный эмоциональный обед. Я смотрю его в тишине, со всей внимательностью, стараясь подмечать детали. Не удивительно, что мой любимый жанр – это драмы. Я гурман драм.

•6. Моя самая большая мечта – научиться быть хорошим другом. В дружбе можно совершенствоваться вечно, и это очень интересно.

•7. Очень люблю сны. Записываю их, коллекционирую, вдохновляюсь сюжетами. Через сны Бог показывает мне, что происходит в моём сердце. Особенно люблю во сне летать. С детства умею управлять полётом.

•8. Верю в чудеса и замечаю их.

•9. Люблю структуру и спонтанности. Спонтанности похожи диалог с миром. На совместный танец. Я кайфую от мысли, что всё в этом мире существует через взаимоотношения.

•10. Больше всего меня восхищает, насколько всё взаимосвязано. Мир настолько сложный и так гармонично существует! Нет ни одной детали, которая имела бы нулевую степень связности.

•11. Ну, и это всё меркнет перед фактом, что я – та, кого любит Иисус.

Смешно. По всем фронтам вижу поражения. А сны доказывают, что всё хорошо, есть много поводов для радости и, вообще, что я – сокровище.

В будние дни начинаю ловить прокрастинацию. Даю слово, а потом не могу его сдержать. Хочу действовать, но получается с напрягом. Воюю против самоосуждения. Продолжаю побеждать кашель и свои загоны. А Бог всё это отодвигает и как будто говорит: "Давай поработаем с твоей ценностью. Брильянтище ты мой."

Как тут устоять? Слушаюсь. Помню, что шалом – главно оружие. Примеряю платишки во сне, ныряю в озёра, наслаждаюсь красотой и ни в чём себе не отказываю.

Руки чешутся начать ежедневный текстовый челлендж про самокопание самопоиск. Догадываюсь, что так о себе даёт знать потребность в признании и сочувствии. Что ж, признанности мне и во сне хватает.

Оказывается, у меня есть способность творить сумасшедшие вещи, иногда малополезные, а иногда и вовсе бессмысленные. Такое специфичное творчество, ради любопытства. А Богу оно нравится. Кто бы мог подумать. Всегда считала своё неоформившееся, неоперившееся творчество чем-то рудиментарным, малоприемлемым в жизни.

А откуда берутся такие супер-рациональные мысли? Потому что я слишком серьёзная и ответственная. Даже до кисломордия.

Надоедает быть серьёзной, поэтому молитва в последние недели часто начинается с хлопка ладонью по лбу и вздоха: "Иисус, подари мне побольше юмора. Хочу шутить, как ты."

Интересно, кто-нибудь когда-нибудь видел мой юмор?

Хыыыы, час назад я ещё беспокоилась, суетилась, загонялась, вспоминая насущные острые вопросы. День прошёл в лёгкой тревоге и поиске опоры. А сейчас меня накрыло. Я дома, и обычно это меня никак не умиротворяло. А тут... Тихое счастье. На ровном месте.

Да, проблемы никуда не делись, но мне почему-то так кайфооово. В меня налили любви и никто в этом не виноват. Сижу, млею. Со стороны странно выглядит.

На меньшее уже не согласна. Всё настолько хорошо! Все сомнения, все неопределённости тонут в улыбке.

Я и забыла, что так можно: не завоёвывать себе радость, не искать повода для состояния, не ждать, когда наступит подъём. Быть в радости, просто потому что она доступна всегда. Нет границ. Почему бы не нырнуть в неисчерпаемое?

Ныряю. На меньшее не соглашаюсь. Всё на своих местах. Спасибо.

Меня нелегко выбить из колеи. Но вот уже который день приходится сражаться за спокойствие. Если бы не сны, которые показывают чётко, что в реальности всё хорошо, я бы сдалась. Сны, как зеркало, отражают, что в моём сердце происходит на самом деле.

Так вот, там необычайное умиротворение. А если так, почему меня потряхивает? Не бывает так, чтобы тряслась одна только душа. Собственно, я и наблюдаю, как обстоятельства пытаются давить на все три уровня.

Но я чётко чувствую, что ты рядом. Каждый час прилетает "обраточка". Это держит меня в трезвости.

Мне вообще ничего не страшно.

Выселяю из себя беспокойство.