Кстати, немного смеси политики и чуваков из приложухи:
Познакомились с парнем из Донецка, в Москву переехал в 2014.

-- А что это за шрам такой?
-- А это от осколка мины.
Спустя ещё пару часов общения:
-- А как ты к политике вообще?
-- Да никак, она ко мне никак не относится.

Кажется, тут даже добавить нечего.

Люди, конечно, интересные. Диву даюсь.
Списались в приложении с парнем. Позвал кино посмотреть. Думаю, ну и хрен бы с ним, поехала. Скинула другу адрес, номер машины, вот это всё.
Приехала, посмотрели кинчик, поужинали, слово за слово, переспали. Очень хорошо всё получилось, не на что жаловаться. С утра, кстати, тоже кинчик, секс и еда. Но с самого начала никто никому ничего не обещал, более того, этот парень, узнав, что я рассталась всего два месяца назад, сообщил, что не надо мне сейчас в отношения, а надо погулять, развеяться.
Пишет мне через пару дней мол, всё, больше не увидимся? Я спрашиваю, с чего он так решил и пишу, что вообще-то с удовольствием. "Ну ты день не писала, и всё ещё сидишь в приложении." Пишу: так и так, милдруг, никто никому в верности не клялся, имею полное право, и понимаю, что ты тоже. "Странная ты." Ну и всё.
И я вот думаю: а что это было вообще? Нипанятно. Но очень интересно.
При этом есть переписка с другим парнем. А он очень серьёзно настроен насчёт меня. И поэтому не зовёт сразу к себе в постель, а ждёт зарплаты, чтобы сводить меня на свидание нормально, а не в парк пройтись. И уже несколько дней мы активно переписываемся, и я честно сразу сказала, что вообще он не единственный, кто сейчас претендует на моё внимание. "Да, конечно, я понимаю это, и что на таких сайтах ты вполне можешь выбирать." И всё, и общается дальше. Но очевидно старается, чтобы мне было с ним интересно. И вот ну как бы такие разные подходы при одних и тех же ожиданиях, фактически.
А вообще, кажется, я нашла работу. Бармен-официант в старом ирландском пабе в центре Москвы. Вот такое вот везение. Не знаю, как выживу с их режимом работы, но какое-то время я точно буду выходить на смены, и мне за это будут платить. А значит, всё точно не зря. За квартиру заплачу, и даже есть что-то буду. И, надеюсь, как-нибудь справлюсь с графиком, и мне не придётся меня работу через месяц.
Вот такие пироги.

Пшлнхй - Пионерлагерь Пыльная Радуга
Быть плохим - Кровосток

Да-да, вот такое нынче музыкальное сопровождение у моей жизни. Потому что во мне много злости, много агрессии. Хорошо, что хотя бы часть выходит в музыку, потому что раньше она выходила только на саму себя. В общем-то, и сейчас многое летит в мою сторону. Потому что что? Потому что выражать злость - это быть плохой. Болеть - это быть плохой. Жаловаться и искать заботы - быть плохой.
Я всё ещё не чувствую сил ни на что, но при этом с каждым днём вопрос с работой встаёт всё более остро. И я уже почти смирилась, что мне придётся занять денег на аренду как минимум, но я просто не могу это сделать морально, пока у меня не будет работы, с заработной платы за которую я смогу эти деньги вернуть. В моей голове такое - очень плохое поведение, и я и так уже взяла в долг у дражайшего друга.
Но терапевтка мне говорит: да, всё очень плохо, но ты через это пройти можешь только сама.
А я всё думаю: схуяли?! Почему другие через это проходят с родителями? С братьями-сёстрами? С лучшими друзьями в обнимку? Почему вот им всем можно, а мне нет? А я почему-то должна сама.
-- Ты уже очень много смогла сама преодолеть и пройти, и это ещё один такой период.
Если человека ежедневно бить и издеваться над ним, он к этому привыкнет. Перестанет громко кричать, научится как-то с этим справляться. Но с каждым избиением он будет становиться слабее. Потому что тело - это не бесконечный ресурс. И я не понимаю, почему вот это понятно примерно всем, а то, что ты с каждым новым жизненным испытанием слабеешь, особенно, если не было передышки толком - это непонятно. Не очевидно. Это, значит, делает человека сильнее. Ага, конечно. Просто теперь я страдаю потише и знаю, как оно будет дальше развиваться. Но ещё с каждым депрессивным эпизодом, с каждым днём, когда я ничего не чувствую, с каждой новой преградой на пути к нормальной жизни, я всё больше склоняюсь к тому, чтобы всё это прекратить. Я слабею, образно выражаясь.
И, что самое ужасно, я не знаю, где взять сил. У людей нельзя, ведь я должна опираться сама на себя, и существенной поддержки мне ждать неоткуда, потому что у моих близких либо нет желания, либо нет ресурса таковую дать. У меня в закромах осталось сил целое нихуя. Работа - так её нет, и она их не даёт. Дом? Я не чувствую себя здесь окончательно хорошо и вообще дома. Творчество не спасает. Отдых я себе дать не могу, потому что тогда я не смогу заплатить за квартиру, и мне станет нечего есть.
-- Тебе стоит решить проблему с соседом. Ещё раз назовёт тебя ебанутой, и его нужно будет выселять.
Ну да, конечно. У меня ведь, блин, гора ресурса на то, чтобы потом ещё искать нового соседа или соседку, проводить длинные собеседования, чтобы выяснить, что тут никто не мудак, а потом ещё и привыкать в любом случае. Мне в большинстве случаев наплевать, что и в каких количествах я ем, какие нахрен разборки с соседом?
Откуда эта иллюзия, что я что-то блять ещё сама могу? Откуда она у каждого первого? Что это за убеждение такое идиотское? Я нихрена не могу. А всё, что я смогу в следующие три месяца, аукнется мне так, что я никогда этого не забуду. Потому что мне придётся занимать у себя будущей силы и здоровье, и выгребать в такой нахрен минус, что будет клёво, если я к нулю выйду всего через полгода. Я себя хорошо знаю. А те, кто говорит, что я могу справиться сама - дебилы, честное слово. Которые нихрена не понимают, что сейчас у меня происходит, и не хотят понимать. И даже моя терапевтка, да. И я нашла в себе силы ей в лицо сказать, что её слова и убеждения про меня, которые я считаю ложными и основанными примерно ни на чём, меня крайне сильно разозлили.
Я не знаю, как жить эту жизнь дальше. И зачем. Я не вижу никаких хороших сценариев, я не вижу просвета. Я вижу, в лучшем случае, что-то сносное. Нахрена мне сносная жизнь вместо хорошей, а? Вот и я не знаю. Но всё ещё здесь, потому что у меня даже на суицид сил нет. К тому же, если я убьюсь, я тоже буду плохой. А плохой быть что? Правильно, нельзя.

Я попала в яму.
Всё дело в моём не умении понять, когда я устала, если работа становится практически круглосуточной. А на летней школе она такой и была. И я выгорела.
Я устала так, что телу снова пришлось заболеть. Но я решила, что это не очень серьёзно, и продолжила работать. Тогда оно заболело активней - к просто кашлю добавилась температура и заложенный нос. Да и сам кашель начал звучать так, будто бы я сейчас выкашляю лёгкие. Но и это не показалось мне поводом просто взять и пойти отдыхать. Тогда добавился адский приступ молочницы, который не взяла моя стандартная схема, и теперь я пролечиваюсь целиком по всем фронтам. И герпес на губе на сдачу. И пусть ещё суставы тоже поболят, чтобы шляться где попало неповадно было.
Я уже дома. Стараюсь лежать, но получается не очень. Но всё равно отдыхаю, конечно. Нет задач, есть только то, что я сама решила сделать. Есть творчество - я снова что-то вяжу и ещё порисовала. Я два дня подряд просто прогуливаюсь в парке вечером. Хожу в душ каждый день. Ем с переменным успехом.
Смотрю в зеркало и просто ненавижу своё отражение. Бесит всё, даже то, что нравилось раньше. Ай-ай-ай, нехороший знак. Я и как личность нынче ужасно себе не нравлюсь. И мне кажется опять, что люди со мной общаются из жалости. А надо как-то продавать себя на собеседованиях уже через недельку, когда точно выздоровею и отдохну.
Конечно, в такое время тянет навредить себе по первое число. Добить. Но я пошла другим путём. Снова с остервенением начала заботиться о себе. Достала все свои многочисленные кремушки, приятное бельё, любимые книжки и фильмы и всё это применила. Сводила себя погулять, купила с подачи милого друга себе вкусноты. Вовремя уложила себя спать.
Больше всего я нуждаюсь в собственной заботе именно тогда, когда совершенно себе не нравлюсь. И я буду, чёрт возьми, всё это делать. Не из любви к себе, а чтобы себя полюбить. Чтобы снова научиться говорить себе: моё тело хорошо уже тем, что оно носит меня по этой грешной земле, всё остальное в нём не так уж важно. Или: я хороший человек, даже когда ошибаюсь и лажаю с людьми, и вообще это делают абсолютно все, и это просто жизнь. А может быть и: меня можно и нужно любить, и у меня уже есть те, кто меня любит искренне и от всей души, и я верю им безоговорочно.
Мне немного полегчало за эти пару дней. Надеюсь, к концу недели мне удастся восстановиться хоть немного. Мне ещё разгребать кучу всякого в своей жизни. А ещё зарабатывать на терапию, долги, стол в комнату, немного новых шмоток, права, байк и классный отпуск.

Сегодня день, когда мозг решил напомнить, почему на моей руке есть ник другого человека. Спойлер: потому что я очень-очень его любила, и в отношения вложила всю себя. И была в этом адски не права, но это уже другая история.
Любила. И, да, шесть лет просто так не заканчиваются. Больше скажу: и два, и три так не заканчиваются. Я прекрасно помню, как чувствовала всё то же самое в прошлые разы. Кажется, что тебя размотало по собственной жизни, и самое лучшее и безопасное - вернуться в "до". К человеку, с которым точно уже было хорошо. Да, плохо было тоже, но сейчас жизнь на очень много процентов состоит из "плохо", а "хорошо" достаётся адскими усилиями. И мозг услужливо подкидывает: "помнишь, как он на три месяца уезжал, а потом вернулся, и сколько было счастья?" Он не выдаёт мне картинки воспоминаний, где меня игнорируют, когда я плачу. Где оставляют одну в беде, где скрывают от своих семьи и друзей.
За шесть лет самым длительным периодом, когда мы не виделись, было, кажется, два с половиной месяца, и это было ещё в начале отношений где-то. А уж последние года два с половиной больше, чем на пару дней мы, кажется, и не расставались. Это был самый близкий "к телу" человек. А я всё удивляюсь, чего меня так нахлобучивает по поводу того, что его больше нет в моей жизни.
Всё казалось, я проскачу этот этап. Как-нибудь. Всё уже закончилось, мне было плохо, я сделала себе хорошо, чего страдать, сплошной хеппи-энд.
Хрен тебе, НастасьИвгенна. Всё как у людей будет, чин по чину. Будешь радоваться и летать, будешь быстро влюбляться и остывать, будешь медленно, словно в холодную воду по пологому берегу, входить в новое потенциально большое и важное чувство. Но ещё тебя будет опускать вниз - в сопли и слёзы, в горевания о том, что было, и чего не будет больше никогда, с тем человеком. И ты будешь знать, что будет всякое другое, совершенно восхитительное с кем-то другим. Но сердцу - или что там отвечает за чувства - всё равно будет больно потерять вот того. Конкретного.
Потому что он был важен. И, хоть ты тресни, этот факт уже не отменить. Он был важен, и я его любила, и, конечно, чувства не выключились просто так, и именно поэтому у меня на руке его ник.

Привет
Теперь человек, который пишет эти тексты, выглядит так.
На самом деле, фоток клёвых гораздо больше, но их попридержу пока.)

Я всё меньше и меньше похожа на себя год назад. И по самоощущению, и внешне. И по ощущению своих возможностей, и по тому, что я транслирую людям о себе.
На лш я почувствовала кайф от того, что могу заниматься "мужскими" делами. У меня загорели плечи и руки, я там ни разу не старалась быть канонично женственной. Я много курила и много материлась, но это всё же не совсем моё, скорее "местное". Сразу же, как вернулась на небольшую передышку в город, это отвалилось. На лш я сбрила волосы. Теперь на моей голове вместо чего-то непослушного и заминающегося забавный и быстро отрастающий ежик. Ещё три дня назад это был полный ноль, но сейчас чем-то забавно напоминает грубую замшу. Мне идёт. И я совсем-совсем другая без волос. Из внешности исчезла игривость, лицо стало серьёзней и, естественно, заметней. Говорят, глаза стали казаться совсем огромными. Я чувствую себя органично с этим.
Вчера решила, что до следующего лета очень-очень постараюсь сдать на права и купить себе байк и экипировку. И стать чуточку мобильней, и мочь взять и поехать куда-нибудь одной или с приятным вторым номером. Выехать вечером после работы из города, и не ориентироваться на расписание электричек. Я очень долго откладывала эту мечту в дальний ящик, а теперь это будет моя цель. Уже есть.
И я стала ощущать, что мне мало рисунков на моём теле. Их всего три, и нужно больше. Точно-точно нужно.
У меня нет никаких предположений о том, какой я буду ещё через год. Может быть, обратно отращу волосы, и снова буду казаться игривой, и кому-то захочется назвать меня малышкой (фублин). А может быть, я сейчас себя так качественно найду и выясню, что всё это время в основном соответствовала вообще не себе, что так и буду лысой, забитой и ещё и с каким-нибудь хобби, которое потребует сильных рук и знаний о том, как пользоваться инструментом. Кто знает.

На Летней Школе уже две недели, и все две недели не как участник, а как строитель или организатор. Что здесь, в общем-то, одно и то же. Две недели полного не-принадлежания себе. У тебя всегда есть задачи. Ты всегда на связи. И на выходном тоже. И когда сидишь на ингаляции. Смерть не является оправданием. Я адски устала, хотя сначала казалось, что я так могу почти бесконечно. Ну а что - Волга, свежий воздух, трёхразовое питание, приятные люди.
Но ещё очень хочется принадлежать себе. Перестать быть гражадином "разрешите докопаться" - а я орг, мне надо до всех докапываться". Лечь в ванную. Лечь в свою постель. Надеть чистую сухую и пахнущую стиральным порошком одежду. Захотеть мороженого и получить его через пятнадцать минут, пройдясь до соседнего магазина. Чистых ногтей. Чистых ног. Чистой головы. Завтрака в одиночестве. Вообще одиночества.
И вместе с этим не хватает контакта. Близкого, искреннего, принимающего. Его и в городе-то кот наплакал, но хоть что-то там есть. А здесь... Здесь я - сильная, клёвая, своя в доску, умеющая прикручивать крышу, таскать балки, справляться с осиными гнёздами, переворачивать в одно лицо кучу мебели, потому что должен же кто-то. К таким не подходят. Таким не хочется выдать ведро нежности или там обнять уже совершенно не хрупкие плечи. Таких не хочется брать на ручки. А я хочу на ручки, и чтобы плечи обняли, и заварили чай, и увидели, что я не железная.
И увидел это ровно один человек, и у нас было целых два дня. И мне было очень хорошо и спокойно в это время. Правда, он сказал, что я, очевидно, железная, и вообще об меня мужики ломаются (и он прав, блин), но, очевидно, у всего есть свой предел прочности. И то, что я железная, не значит, что обо мне не нужно заботиться, что мне не нужно помогать или что-то ещё такое. Это значит, что я просто всё могу сама, и обязательно всё вывезу, и вот это всё.
А ещё. Ещё последние несколько дней мне приходится немного рассказывать про свою жизнь и то, какая она сейчас. И я не плачу только потому, что тут люди незнакомые. А у меня нихрена нет, и мне адски пусто. Меня спрашивают: ты правда готова в Питер по работе переехать? А я понимаю, что меня вообще ничего не держит в Москве. У меня вообще нихрена нет, и я адски остро это ощущаю. И я не знаю, как жить с этим.
За две недели без нормального близкого личного контакта я будто бы начала привыкать к этому. Одна, сама, не обязательно на кого-то опираться, когда устала. Можно просто сидеть одной, и даже самой себя за плечи не обнимать. А потом, раз в несколько дней сидеть на берегу Волги и плакать. Самой себе.
У меня нет дома, где я чувствую себя безопасно. У меня нет друзей, к которым я могу просто взять и приехать без вопросов, когда мне херово, и я не хочу оставаться ночью одна. Я потеряла контакт с семьёй, потому что они тянут меня вниз эмоционально, а это не то, что я могу себе позволить.
Тихо-тихо, без молитв и криков растворяю в серной кислоте краски, кисти и все мои мысли - всё что знает, о моей мечте
Я всё больше ощущаю это - как сама, своими руками развела костёр и кинула туда свою жизнь. Да, жизнь в депрессии, зато простую. Куда проще, чем сейчас. И только спустя вот уже два месяца после расставания и переезда, я начинаю ощущать себя стоящей посреди выжженного поля. Мной выжженного, боже. Как же мне тяжело. Духовный рост, говорите? Говорите, такая осознанная, столько понимаю про людей, про себя. Молодец такая.
Это всё не с неба падает. А если и падает, то скорее в виде горы кирпичей сверху и прямо в голову. Это достаётся через пот, боль, слёзы, истерики, раны, кровь. Цена адская. Если бы у меня был выбор не проходить сквозь это, я бы не проходила. Если бы можно было как-то иначе - я бы с радостью. Но я не видела ещё никого, кто был бы мудрым, сильным, осознанным, понимающим и всё такое без этого пути. Потому что правила техники безопасности пишутся кровью. Сколько ещё её надо будет отдать?

Мне жутко хочется, чтобы меня обняли.
Нет, даже не так. Мне жутко хочется, чтобы в доме рядом со мной побыл человек. Не прямо со мной, а рядом. То, чего мне хочется, не может сделать почти никто, это особенный талант.
Мыть посуду, на которую у меня нет сил, оставлять еду в холодильнике, обнимать молча, поправлять простынь, в ночи баюкать, лежать рядом и смотреть мои бесконечные сериалы, протягивать мне таблетки, кормить мою кошку, раскладывать одежду после сушки, менять полотенца. Не постоянно. Несколько дней. Быть тенью, которой был Македонский в четвёртой комнате.
И всё это - молча. Просто дать мне немного времени отдохнуть, не делать вообще ничего, в том числе не заботиться даже о себе. Не тратить силы, которые восстанавливаются так медленно. Почувствовать себя дома, там, где о тебе заботятся, когда ты болеешь и слаб. Я сейчас слаба, и мне нужна поддержка.
Сегодня мне привезут рюкзак и спальник, а шмотки, которые можно взять с собой, я уже накидала вчера. Там есть некоторое разнообразие, но далеко не всё поедет со мной в лес. Их там столько не нужно.
Я постирала постельное бельё и полотенца. Я заправлю свежим бельём постель, положу сверху полотенце и чистую домашнюю одежду. Я сегодня куплю что-нибудь вкусное и "городское", что доживёт до моего приезда, и положу рядом с одеждой. Я наведу максимально возможный порядок. Я сделаю всё, чтобы, когда я вернусь из леса, почувствовать, что меня ждали, что обо мне позаботились, что я дома, и мне ничего не нужно делать. Пусть даже это я сама о себе позаботилась, неважно.
Есть вещи, которые просто важно делать. Только раньше я почему-то к этой фразе всегда добавляла мысленно: "для других". Важно встречать с дороги, приготовить что-нибудь вкусненькое, прибраться перед гостями, спросить о самочувствии. Проявить любовь и заботу. А я - да что я? Я могу и в бардаке. И готовить для себя не очень нужно, тем более что-то любимое и самое вкусное, хоть это и простейшие вещи. И встречать саму себя не надо, и вообще, ничего мне не надо.
Надо, блин. И я уже начала, и это - лучшая новость к этому часу.

Я услышала это дважды за последние несколько дней. В первый раз это сказал наш консьерж, когда я попросила помочь с коробкой с новым комодом, которую сама дотаранила до подъезда. Она правда очень тяжёлая, и очень неудобная была, хоть и не большая. И он сказал даже несколько удивлённо: в вас много силы.
А сегодня я услышала это на терапии от своей Надежды. Я сказала, что мне здесь некому плакать. И вообще много всплывает того, что мне хочется, чтобы рядом кто-то был.
-- Ты хочешь опереться на кого-то, но зачем тебе это? Ты столько времени столько на себе везла. Ты делала в своих отношениях работу даже не за двух, а будто бы за трёх-четырёх людей. Ты столько вывезла в своей жизни. В тебе очень много силы.
И это сейчас, да. Ты бы видел мою комнату. Вот уж где видно, где у меня вообще сейчас нет сил.
Я начала очень тонко ловить обесценивание в словах других людей. И я злюсь на это каждый раз. И ещё двойные послания и пассивную агрессию. И это мне иногда даже смешно, потому что на это можно реагировать так, что человек тушуется, мнётся и начинает ощущать себя неловко. А так ему и надо.
Рыдала, считай, три дня подряд. Три дня подряд была очень напряженна, три дня подряд внутри были пружины. После терапии я доехала домой, пожарила себе индейку, положила черри. Поела. И почувствовала себя адски уставшей. И легла спать. И проснулась со спокойными "опавшими" мыслями. Будто бы тряпичная кукла. Без пружин.
На улице гроза, и ветер распахнул моё окно, и оно посбивало что-то с тумбочки. В Москве стояла жара эти дни, и даже дожди, которые были, были тоже душные, не приносившие облегчения. А сейчас появился воздух. Я почувствовала созвучность с собой. Во мне тоже будто бы появилось немного воздуха, я стала чуть полегче.
Ещё днём, по дороге с терапии, мне хотелось вызывать у людей ощущение, что я опасна. И хотелось, чтобы кто-то подошёл, чтобы сорваться на нём. Выместить агрессию. А сейчас... Сейчас мне вообще не хочется ни с кем контактировать. Если бы я могла, я бы ещё сутки провела в полнейшем и блаженном одиночестве.