Тем временем новости такие: у меня теперь есть своя кофейня в Москве. Напополам с одним там милым человеком. Но все основные решения я принимаю там сама. В общем - меня можно поздравлять. Надеюсь, что в субботу я смогу принять первых гостей.
К слову, если вдруг здесь кто-то ищет работу бариста и не против гонять на Зюзино, черкани мне лс, очень нужно.
А ещё я переехала, да. И кофейня, и переезд активно начались одновременно, поэтому последние пять дней я только и делаю, что офигеваю от жизни. В субботу я отработала свой последний день как бариста в найме, в воскресенье я собрала шмотки и перевезла их в новую квартиру, все разом, в понедельник поехала разбирать свою кофейню.
Мы купили её за очень дёшево, и она просто в адском состоянии. Менять нужно примерно всё. И отмывать нужно было примерно всё. Я отмыла большую часть и, если бы оборудование не требовало замены, могла бы начать завтра. Но оно требует замены, а помещение - дезинсекции. Два дня я просто драила кофейню. Выкидывала еду в ужасном состоянии, мыла полы, мыла вообще всё, до чего могла дотянуться. Убирала кошмарный "декор", который на деле хлам, притащенный предыдущей хозяйкой с дачи родителей для создания "винтажной" атмосферы. Винтажом там и не пахнет, и я решила не оставлять ничего из этого.
А сегодня я смогла встать только со второго раза. А потом приехала в кофейню, где ещё кое-что нужно было помыть и разобрать, села решать вопросы с поставщиками и в какой-то момент поняла, что я всё. Если не ошибаюсь, это был момент, когда я набрала очередной номер в калькуляторе и достаточно долго не могла понять, что вообще произошло, и где кнопка вызова. Решила закончить заказы, без которых в субботу мы не откроемся, и ехать отдыхать. Всё, что нуждается в помывке точно дождётся меня завтра или послезавтра.
Приехала домой, поела, упала в кровать, уснула. Проспала часа три или четыре, вставала в туалет - и хваталась за стены в коридоре, чтобы не упасть.
Своё дело - это охренеть как нелегко. Вроде бы я и так знала про это, но, когда вот так на себе чувствуешь, совсем понятно становится. И ещё я просто невероятно благодарна всем своим близким, которые моментально начали предлагать помощь кто чем может. Мама сказала, что я могу увезти что угодно из её винтажа (а у неё он именно что винтаж) - от посуды до стола клёвого круглого. Подруга, которая была когда-то моей шеф-бариста предложила помощь в присмотре за кофейней за кофе с круассаном, когда я решу, что мне нужна пара-тройка выходных. "Когда откроешься, обязательно напиши, сделаю репост" и прочее вот это тоже очень ценно. И простое "о боже, Настя, охренеть как здорово, ты такая молодец и такая смелая" - тоже.
Это всё очень ценно, потому что мне очень страшно, и я уже вчера проснулась с мыслью "да нихрена у меня не получится, зачем вообще взялась". Встала и поехала дальше делать то, что нужно делать, чтобы всё заработало. Глаза боятся, а руки делают. И голова делает. И вообще.
Мне очень тяжело сейчас. Вместе с переездом в квартиру, где быт налажен только частично, и тоже нужно всё разбирать и отмывать этот квест иногда кажется мне непроходимым. Но в кои-то веки я вижу в этих сложностях временность. Вижу, что это просто тяжёлое начало, но я вижу, где это всё должно пойти проще и плавнее.
Я отмою кофейню целиком один раз, а дальше нужно будет просто поддерживать чистоту. Я выберу поставщиков, и дальше просто нужно будет вовремя делать заказы. Я оформлю всё необходимое, найду бариста, и мне станет попроще. К тому же, пойдут первые гости, первые доходы и, я надеюсь, первая прибыль, и я буду осязать плоды своих трудов и знать, что всё было не зря.
Постепенно я разберусь и дома. Я вывезу разваливающуюся мебель, сниму со стены ковёр. Переклею обои, перекрашу шкафы, разберу книжки, оставлю только самые хорошие. Заменю кухню (да, я опять), залью акрилом ванную, поменяю там плитку. И делать буду это не одна, а с подругой, которая, считай, собственница этой квартиры. И для неё и постараться не жалко, несмотря на то, что я тут только временно.
Такие вот интересные у меня дела в этот раз.

Между этими фото разница в несколько дней. Зато на них восхитительно видно, в какой именно момент из меня ушла юность.
Кто поймёт, что там между этими двумя фотками случилось - тот молодец, и ему ничего не будет, потому что у меня ничего нет.

Вы не поверите, но я снова собираю вещи. Переезжаю. Ровно полгода в этой квартире.
Перевалочный пункт такой вышел. Совершенно случайно, в общем-то. Я планировала жить здесь куда дольше. Но я переезжаю очень спокойно. Предложение было отличным, отказаться было невозможно.
В пределах МКАДа, не слишком далеко от метро, две комнаты на одну меня, возможность самой руками делать ремонт - красить мебель, обдирать обои, красить стены - вот это всё. И за очень, очень дешево. Я даже не буду писать, за сколько, это звучит неправдоподобно, и я до сих пор не верю до конца. Хотя уже сегодня начала собирать шмотки. Как странно.
В моей жизни вообще происходят сейчас вещи, в которые я не верю до конца. И это в кои-то веки связано скорее с работой, чем с личной жизнью. И я ещё погожу это выкладывать конкретику, уж больно невероятно.
Единственное, что могу сказать: мне будто бы достался золотой билет на фабрику Вилли Вонки. Каков был вообще шанс вытянуть его? Каков был шанс, что разные обстоятельства и люди в моей жизни сойдутся так, как сошлись и предложат всё это, и что я не побоюсь принять? Минимальный. Не нулевой, как я наблюдаю. Но близкий.
К Новому году моя жизнь будет уже совсем не такой, какая она есть сейчас. Очень сильно другой будет. Удивительно.

Однажды оказалось, что меня зашугали. В прямом смысле. Эмоционально и физически.
Эмоционально - это когда что бы я ни сделала, мне сообщалось, как надо было сделать или как лучше было бы сделать или что-то ещё. Даже если это касалось только меня и моих дел. И сообщали это самые близкие. А потом я разрешила это делать с собой и всем остальным. В результате, я всегда не такая, как нужно. Когда я начала пытаться сопротивляться этому, то выяснилось, что эти люди вообще не считают, что навешивают на меня свои ожидания. Не считают, что их "шутки" - это что-то, что может задевать. Люди вообще удивительно мало значения придают словам и своим устным оценкам в адрес других людей.
Неделя отдельно от соседа, от которого я всё время ожидала очередного подкола по поводу волос на ногах, умения готовить или чего-нибудь ещё, и я стала ощущать себя гораздо спокойней. И мне стало гораздо проще выходить в общее пространство квартиры. Мне здесь, в семье подруги, которая позвала под своё крыло на пару недель, разрешили быть собой. Как разрешили это всем своим детям.
А физически меня затюкали сначала в школе. Мальчики любили щекотать меня, а я не могла полноценно защититься. Даже когда им попадало и было больно, они отходили лишь на время. Иногда меня зажимали в каком-нибудь углу и щекотали до слёз. Я ненавижу щекотку. Никакие слова не работали, преподаватели считали, что всё в порядке. Потом отношения с Егором, который тоже не очень адекватно относился к моему телу. Во время и после этих отношений я дёргалась от любого резкого звука или движения в свою сторону. Мне понадобилось несколько месяцев, чтобы это почти прошло.
Иногда я корю сама себя за свою нежность. Ведь со мной не происходило ничего -по-настоящему- плохого. Чувствуете этот привкус обесценивания, да? Я тоже. Одной моей знакомой её парень вколол наркоту, пока она спала, а потом изнасиловал. Вообще у нескольких моих знакомых есть опыт именно насилия, которое иначе никак не трактовать. Кого-то били родители. Выгоняли из дома в одной пижаме за ориентацию. Эти люди могут сказать "со мной поступали очень плохо" и быть уверенными в этом.
Все действия в мою сторону, за очень редким исключением, будто бы неоднозначны. А часть из них можно и вообще списать на "ну человек же добра хотел". Или "ну он не знал" или "не понимал". Мама хотела добра, когда отбирала у меня из рук кусок хлеба, а по приезду от бабули всегда измеряла сантиметром живот. И говорила, что, если есть складки на спине - это плохо, значит, я толстая. Мне было шесть. Я всю жизнь боюсь быть толстой, но я стану толстой, потому что все женщины в нашей семье толстеют после сорока пяти, если не начинают сидеть на гречке и воде. Одному из самых длительных и живучих моих жизненных кошмаров суждено сбыться, и я ничего не могу с этим сделать. Мальчишки в школе не понимали, что не просто оказывают мне внимание, а что делают действительно плохо. Им никто из взрослых не объяснил важности слова "нет". И Егор не понимал тоже. Когда понял, он же начал себя лучше вести. Лучше - не значит прекратил.
Я всем этим "мелким" эпизодам могу найти объяснение и оправдание. Ни на кого, знаете ли, не держу зла. Меня не сломали с хрустом, меня будто бы просто подтачивали всю жизнь понемногу, незаметно так.
И работать с этим тяжело. Тяжелее всего сказать себе: да, это тоже плохое отношение. Да, это тоже травмирующие штуки. Да, я имею право на то, чтобы ощущать из-за этого боль, дискомфорт, страх. И это не стыдно. И это не я слабая слишком и нюня.
Это всё ещё очень сложно уложить в голове.

Сегодня меня попросили поработать сверхурочно на завтрашней смене. В каком-то виде. Поработать в одиночестве несколько часов, хотя нас всегда должно быть двое. И я впервые напрямую задала вопрос: а заплатят мне как за двоих? И мне пообещали полторы ставки за каждый проведённый в одиночестве час. Очень хорошо. Я смелая, я молодец.
Я хочу, чтобы кто-то большой и сильный обнял меня и сказал, что я со всем справлюсь, и что всё будет хорошо. Чтобы для него то, что он мне говорит, было правдой. Чтобы в это хотелось поверить.
И это как раз при том, что я сейчас вижу вокруг себя своё. То, что сама заработала на работе. Или то, что мне подарили люди, которым я стала дорога. Вокруг меня нет ни одной незаслуженной вещи. Если честное, самые приятные вещи - это всё же те, на которые я заработала. Каждый вечер, когда я ложусь в свою кровать, падаю головой в мягкие подушки и укутываюсь в тяжёлое объемное одеяло, я благодарна себе за то, что купила их. Благодарна себе за мартинсы, за пальто, за удобные джинсы и любимую и удобную красивую мебель.
Мало того, что я этими вещами как бы выражаю к себе любовь и заботу. Эти вещи - прямо подтверждение того, что я с чем-то справилась. Как спокойная сытая здоровая кошка из предыдущего поста.
Но мне будто бы не хватает этого ощущения всё равно. Я не знаю, в какой момент я просто буду знать, что я справляюсь - и всё тут. Когда закончатся перепады настроения? Когда перестану есть сахар, буду заниматься каким-нибудь спортом, иметь плоский живот и летать на море пару раз в год? В какой момент? Наверное, поэтому я и хочу, чтобы рядом был кто-то, кто думает, что я справляюсь прямо сейчас. Чтобы видел, как я сплю целый выходной, как еле выкорчёвываю себя из кровати на работу, как не нахожу сил сходить в душ или поесть - и всё равно считал, что я справляюсь. Чтобы видел мою жизнь.
Людям для этого нужен бог, да? Не хочу себе бога.
Значит, как-нибудь без этого.
Как-нибудь. На честном слове и на одном крыле. Завтра встану и пойду на работу. И работать буду до вечера. Вероятно, получу зарплату, было бы хорошо, во всяком случае. А потом приду домой. Упаду спать. Потом снова встану - и на работу. И так некоторое время подряд. Где-то мелькнёт выходной. В выходной и вечерами на следующей неделе меня сплошь будут окружать люди, которые хотят, чтобы со мной всё было хорошо. Может быть, поэтому я не тревожусь нынче. Когда появился какой-то план, в котором мне не надо именно выживать, мне стало спокойней ещё до того, как всё начало происходить. А может быть, я просто застыла, кто знает.
Этот текст - какая-то дурацкая сумбурщина и поток сознания. Мне не нравится.

Всем же известно, что лучшая кошка в мире - та, что любимая.
У меня есть лучшая кошка в мире. И дело даже не столько в том, что её мурчание - один их лучших возможных звуков или что она невероятно мягкая и тёплая, и запах её пуза - это запах дома и уюта.
Я смотрю, как она спит и сопит и думаю: у меня вот здоровая кошка. Она хорошо кушает хороший корм, который я ей купила. Из-за этого у неё такая клёвая шерсть и идеальная кошачья фигура. Кошка свободно гуляет по просторной квартире и лежит везде, где захочет. И прыгает. И её тут готовы зачесать и загладить оба живущих тут. И она спокойна, и у неё всё хорошо.
Мне приятно видеть, что мои усилия, вложенные в деньги, которые позже на это всё пошли, выглядят вот так. Как сытая спокойная довольная кошка. Глядя на неё, я тоже становлюсь чуть спокойней.
Моя лучшая кошка в мире - крошечный островок стабильности и моей любви. Вот.

Надо вернуть себе письмо. Раз уж всё равно начала, наконец, писать, надо продолжить. Я растеряла все свои продуктивные практики. Нехорошо.
Единственное, что в нашем разговоре с той вчерашней девушкой действительно имело для меня вес - её напоминание о том, что нужно больше делать штук, которые нравятся. Или которые наполняют чем-то. Дают спокойствие. Я не могу сказать, что мне нравится писать. Я просто не имею не писать, если я не пишу - значит огромная часть меня лежит в коме. Значит, я мало что обдумываю. Значит, живу крайне урезанно. Я думаю об клавиатуру, и, думаю, это началось ещё когда я впервые зарегистрировалась на детском форуме, стала писать там посты и бесконечно общаться с ребятами со всей нашей необъятной. Это вам не чаты, это темы-флудилки, где, чтобы узнать, написал ли кто-то что-то новое, нужно было обновить страницу. Сколько же вспомнилось сразу, кто бы знал.
Мне всё ещё довольно неудобно в своей комнате. Не понимаю, почему, и что не так. Будто бы не могу собрать вокруг свою реальность, как не могу собрать сама себя внутри. Общие места в квартире и бар на работе я держу в порядке, даже не задумываясь. Но, когда дело касается только меня... Будто бы выходит наружу внутренний раздрай. Внутреннее "я вообще понятия не имею, как жить эту жизнь, и уже не первый месяц".
Я будто бы снова практически ничего о себе не знаю. Я не пью чай каждый день. И кофе тоже каждый день не пью. Я больше не тот человек, который железно завтракает каждое утро. Или делает гимнастику. Или всегда красится или не красится. Я бы не сказала, что я как-то адски много читаю, но вообще да, я читаю. Но почему-то язык не поворачивается назвать себя читающей. Я понятия не имею, какие жанры называть, когда меня спрашивают о пристрастиях в музыке. Чёрт, да я даже не знаю, какое платье я хочу, хотя я вроде бы хочу платье. Я живу в одном теле с незнакомым человеком.
Кажется, мне пора начать ходить на свиданки с собой вместо свиданок с парнями из тиндера. Задавать себе все эти вопросы.
-- О, а ты читала эту книжку? Понравилось? А вот этот поворот помнишь? Но другое у этого автора так себе...
-- Что ты любишь в своей работе? А куда дальше вообще хочешь?
-- Что любишь есть больше всего? А места есть в центре, куда хочешь возвращаться раз за разом?
И не отвечать на эти вопросы привычное. А пытаться правда найти ответ. Я всем говорю, что я человек-булка, но вообще-то я уже несколько недель совершенно спокойно хожу мимо булок и хлеба. Ем, если больше нечего, или если это самый простой вариант, но желания не испытываю. Я говорю, что в своей работе люблю людей, но на самом деле я получаю больше кайфа от моментов, когда приготовление чашки кофе по движениям напоминает танец. Ничего лишнего, всё отточено, всё "чисто". Или когда после готовки приводишь бар в порядок. И вот ещё минутку постоять после закрытия в чистом тёмном тихом пустом кафе. Будто бы выдохнуть вместе с ним. Это всё мне нравится больше людей. И так до бесконечности. Прошлые ответы на все вопросы про себя больше не имеют актуальности, но я продолжаю их выдавать даже самой себе. Пора как-то разобраться и с этим. Познакомиться с этой девушкой, которая сидит внутри моей головы. Может быть, она ничего и мы подружимся, кто знает.
Может быть, я даже наконец пойму, какое я хочу платье.

• Ты же внутри мягкая, очень нежная. Ранимая. Как цветочек замороженный - хрупкая. А резкая, угловатая и такая вся дерзкая снаружи потому, что то ли сама себе разрешить не можешь перестать защищаться, то ли обстоятельства такие, в которых ты только сама за себя.
  Эта девочка знает меня к моменту этих слов минут пятнадцать. Я стою перед ней вся в чёрном, с красными губами и шарфом, с ухмылкой дурацкой и своим скоморошеньем, которое защитная реакция. Стою и знаю, что она права, и что она всё увидела правильно. Глазами этими своими огромными и юными.
  Рассказала мне, что её бог - очень добрый. Что по её вере всё, что даётся - всё не зря, и всё по силам, даже самый ад. И видно, что как минимум часть этого самого ада она видела лично. Говорит, всё, что она себе нажелала, всё сбылось. Будто бы её бог каждый свой день начинает с вопроса "ну что, что тебе ещё клёвого сделать, детка?" Рассказала, что, пока я буду ожидать от людей подставы и предательства, я буду находить тех, кто будет мне это обеспечивать. И что через всё самое плохое проще проходить на выдохе, как через боль. Просто принять и дышать глубже.
  Смотрела на неё и думала: какая же счастливая. Как хорошо, что ей хорошо. Что у неё есть такой добрый бог, что её желания исполняются. Что она в это так искренне верит, и рассказывает с таким восторгом. Я тоже что-то такое умела в этом возрасте. Мне потом так прилетело, что всё это выбило, так пусть хоть ей не прилетит так же больно. Пусть будет таким же светлым одуванчиком.
  У меня нет доброго бога, на небе, нет милосердной вселенной за пазухой и даже горсти удачи в кармане нет. Есть я - мои кровь, пот и слёзы. Мои таблетки, мой нарушенный сон, мои годы тихой и не слишком депрессии, мои мании, мои суицидальные мысли. Есть мои защиты - смех, дистанция, наглость, дерзость, хамство. Есть те, от кого не надо защищаться, кто готов защитить сам. Кто пишет: "ты теперь мой тамагочи, видимо. кстати, ты поела?" Они - мои добрые волшебники, зачастую, как мне кажется, даже не понимающие всей своей магии. Я тоже бываю для них волшебницей, и узнаю обычно про это сильно постфактум. Такова наша жизнь, что поделать.
  Как я ранее писала - нахер эту любовь вашу ублюдскую. Ни к чему хорошему она не приводит, кажется. Моя меня - так точно.

Рыдала полночи, проснулась опухшей и будто бы с вынутой душой.
Но хрен это кто увидит на улице и на работе. Потому что вот так я решила. Сломанные девушки нередко выглядят вот так. Лет в четырнадцать ни за что бы в это не поверила.

Я что-то и забыла, что истерики на полтора часа - это настолько энергозатратно. И я как-то и не думала, что что-то, связанное с бывшим может меня так вынести сейчас.
А нужно было просто в совершенно идиотских обстоятельствах наткнуться на его новую аватарку. С его новой девушкой. И фото сделано в месте, куда мы хотели доехать вдвоём четыре года. А ещё он никогда не выставлял никуда ни одно наше общее фото. За шесть, мать его, лет.
Меня просто разорвало. Мне так больно стало, так обидно.
Хрен бы с ней с новой девушкой. Нормально. Ожидаемо, в общем-то. Но блять фотки. Но Новгород. Ну твою мать. Это были наши планы. Наши с ним. Почему какая-то девушка с ним на публичном фото спустя два месяца, а я не достойна была этого спустя шесть лет?
Что я делала не так? Столько дерьма. Столько дерьма мы вместе прошли, но это будто бы ничего не значило. Снова. Как и в той ситуации с деньгами.
Меня трясло полтора часа. Меня просто колотила истерика. Я закрывала смену и замывала кофейню и рыдала. Я ехала в метро и рыдала. Я вышла из метро и пошла через парк, и плакала в голос. А потом подруге в трубку.
Боже, может, нахер любовь эту? Куда проще же найти мужика красивого, чтобы секс был хороший и подарочки. И ничего вот сверх этого. Шикарная ведь схема, куда я блять рыпаюсь вечно. Кому это надо? Я писала дорогому другу, что боюсь привязаться к кому-то больше, чем он ко мне. И я получила такую знатную иллюстрацию, такие клёвые основания.
До "нахер эту вашу любовь" доводят именно любимые. Вот что я вам скажу. Я разговаривала с подругой, и я поняла это ясно, как никогда. Любимые люди делают больнее всего, и однажды ты решаешь больше никого так не любить. Потому что это уже заканчивалось плохо. Один раз. Второй. Третий. Три страйка - вылет. Вылет из этой грёбаной концепции любви и отдачи.
Такие дела.