Мраморный карьер отливает белизной обветренных костей. Что мы сделали с твоим телом?
Мне непроизвольно хочется отвести взгляд от обнаженных пород.
Аккуратно, как бы не спугнуть предчувствие.
Земля, трепетная, дышащая, здесь рождается глубины течений.
Бурые воды хищно плещутся у моих ног. По легенде, жестокость не помнит начала и не знает конца.
О, земля.
Видеть раны твои - увлажняется взгляд, милосердие, которому я так долго училась, просится с кончиков пальцев.
Тебя утешить.
Да, всему живому нужно утешение.
Это как жест, тянущий за собой бессмертие.
Пена древнего водопада поёт шёпотом громче голоса и слов несказанных.
Я молчу, ибо почитаю тебя, земля.
Нас обеих наполнит радостью лето сейчас.
Слышишь, торжествуй со мной, нежная.
Как легки шаги, как легки.

Что вы знаете о фланёрстве? Когда я рассказала об этом явлении моей подруге, она сказала, что это как сториз без сториз, будто режиссирование своей прогулки как судьбы в городском пространстве. Моя бродячая душа всегда к такому тяготела, еще в ранней юности, пока сверстники влюблялись и готовились к поступлению в вуз, у меня была только одна страсть – фланировать.
Бодлер, Беньямин и Достоевский со мной, спасибо вам, а Бальзак, например, назовет фланёрство «гастрономией для глаз». Ван Гог писал в своих письмах о поисках сюжета, как мне понятно и близко это, просто невероятно.
Я безцельник, королева небылиц и летописец городских сумасшедших. Я гуляю по улицам, бульварам и паркам просто так, повышая тем самым непредсказуемую ценность настоящего момента. Это мощнейшая философско-креативная практика, совершенно необходимая каждому ценителю городской стихии, так мне кажется.
Выйди «в улицу» - без маршрута, без друга, выйди сейчас и счастливый. Придумай рассказ всем чуть приоткрытым окнам – рифмуй запахи, звуки и цвета в персонажей и закручивай сюжет, как та женщина закручивает соленья на зиму, забудь сойти на следующей, сойди на этой, никогда не возвращайся домой одним и тем же путём, сядь и смотри, как куда-то спешат прохожие и представь, как это продолжится, когда тебя уже не будет. Нестрашно. Дыши и слушай, остальное – настанет и случится красотой.
Ну, я пойду.
А ты? Ты со мной?

Когда я не знаю - куда двигаться в потоке, то просто стараюсь держаться любимый вещей.
Люблю французский язык, поэтому впервые за долгое время прочла рассказ на французском Жана Кокто, не собираюсь останавливаться.
Люблю йогу и танец, поэтому занимаюсь в студии и дома. Мне действительно кажется, что мой путь и счастье лежит через телесность, силу мышц и скорость расслабления.
Люблю прогулки на природе, в ближайшее время надеюсь исполнить такой променад в парке.
Люблю общение и поэтические практики - этого в избытке сейчас, рада очень.
Любить значит принимать и благодарить всё, что есть.
Я люблю любить.

Я не люблю, я пребываю в любви. Это поток, растущий из моего сердца. Нет такого действия и описания к нему словами, которое бы смогло передать это чувство. И вместе с тем, каждый вдох и выдох проявляются в мир любовью. Сверкают две её грани, равные по красоте и значимости - принятие и отпускание.
Ты говоришь, что любовь - это то, что случается между людьми. Совсем простое определение, но какое точное. Любовь не моя и не твоя, она между нами, это не действие, а состояние. У него нет имени, кроме наших имён, у него нет тела, кроме наших тел, у него нет жизни, кроме нашей жизни.
Любовь невозможно не найти, её только встречают. Так узнают свою душу, обретают целостность, творят чудеса.
Вы точно её не упустите, она и есть вы.
Эта любовь никогда не перестанет.

Мне нравится характеризовать свою поэзию как античное сновидение.
Написание текста всегда напоминало мне процесс археологический или химический даже. Слова уже существуют, осталось их проявить собой.
На некоторые строчки нужно чуть больше времени, скажем, как для выращивания кристаллов медного купороса. А кое-где не хватает тех самых слов, приходится поискать как следует в черепках, что были когда-то амфорой.
Как скроен текст, как он соткан? Это любопытство не даёт моему сердцу охладеть к письму.
И может быть, мне тоже однажды приснится нечто гениальное, как таблица Менделееву? Кажется, это уже происходит, и по кусочкам я собираю свой путь домой, чтобы когда-нибудь вернуться.

Я танцую под рингтоны звонков, в супермаркетах, на дачах у писателей и среди античных руин. Как мне это подходит!
Amor fati - любовь к собственной судьбе, для меня это выражение про любимое чувство ликующего фатализма.
Не стоит беспокоиться, всё уже свершилось. Мир пребывает сейчас в самом своём начале и в самом своём конце, время идёт насквозь, время меня обнимает.
Я пишу стихи на краю необратимой красоты, за секунду до освобождения от предыдущего.

Встретите мое лицо на невольничьем рынке в Кучук-Стамбуле или в фильме новой французской волны? Знайте, это всегда будет история о счастье чувствовать себя живой, совпадая со своей судьбой.

Это пылает мой венецианский букет позавчерашней осени. Он не увянет, ведь он уже мёртв. Стоит и наблюдает за собственной смертью. Как и Венеция - днём настолько цветущий город, что ночью приходит потустороннее отчаяние. Это не плата, не откуп, а гармония и красота.

Я это видела и чувствовала, поэтому понятней ничего не знаю. Об этом, наверно, и все стихи. Мои и не только.

Поэтому давайте же праздновать случайность как высший смысл. Завтра настанет морозно-чистый лист, который мы сочтём отпущением всех грехов, придуманных или настоящих, как сам выберешь.

Это завтра было вчера.
Это завтра не настало никогда.
Это завтра будет сейчас.
Это завтра есть всегда.

Я часто встречала всё контролирующих женщин на своём пути. И сама была очень контролирующей персоной на пороге взросления. Мне казалось, что волевым усилием можно перекроить весь мир по своим меркам. И предъявляя высокие требования к окружающим, прежде всего я спрашивала с себя. И - боже мой - как я себя наказывала!
Например, за болезнь.
Я думала так: если все контролировать - питание, сон, спорт, то заболеть нельзя. Заболевают только те, кто ведет себя безответственно. Такую схему можно применить и к другим сферам жизни, но у меня вот так. Вслух я не высказывала эти мысли, вроде как я воспитанный человек, не буду же других осуждать, но от замалчивания делалось только хуже в психологическом смысле.
В итоге - загнала себя в критическое состояние.
Я очень часто встречала контролирующих женщин, все они были были несчастны, глубоко в душе напуганы своей жизнью и невозможностью понять, что со всем этим делать. В мире контроля перспектива всегда мрачна, сколько бы ты ни выжимала из себя "свет" порядка и плана.
Контролирующие женщины при всей видимости бурной деятельности в основном стоят на месте, парализованные изнутри.
Это какой-то навязанный миф, что взрослые должны брать все под свой контроль, это иллюзия, что взяв всё под свой контроль, должно непременно настать счастье. Чтобы понять эту простую истину, мне пришлось пройти стадию "всё контролирующей женщины".
Конечно, периодически я ловлю себя на образе тоси-боси-бизнес-леди, но с тех пор как начала практиковать игровой подход ко всему на свете, намного легче стало, скажем, по-доброму посмеяться над своими же ожиданиями и тем, что получаю в реальности. Или не пытаться доказать, объяснить что-либо человеку, которому боль душевная не даёт возможности говорить спокойно, раз он так рьяно кидается защищать свои позиции. Потому что любые позиции в общем-то смешные, жить, думать, делать можно что угодно, не навязывая другому, принимая, уважая такое же его право жить, думать, делать иначе.

Когда на меня начинают "наезжать", я беру время, чтобы "посмотреть в человека посильней". Увидеть центр, исток такого давления. Насколько человек давит на окружающих, так же - если не больше - он давит внутри на себя. Уж я-то знаю.
Попробуйте мою методу. Увидьте в другом своё зеркало и утешьте его, потому что мы все втайне мечтаем о хоть каком-то утешении.

Почему я так люблю эти города, эти плёночные фотографии? Потому что эта красота возможна, когда Ты - со мной. Рядом, за кадром, сморишь моими же глазами на грандиозность всякой случайности и купаешься в капельках нежности, что сочится светом из наших губ, ладоней, взглядов. Эти города вдохновляют нас и вдохновляемы нами. Нет места на земле, где мы не были бы счастливы вместе.

Изоляция случилась с нами как гром среди ясного неба. Но я была как будто бы готова к такому переходу. И чем дальше я погружалась в новое состояние вещей и смыслов в период карантина, тем больше очаровывалась всем этим. Как будто я собиралась по привычке выйти в город и куда-то бежать сломя голову, но встретившись взглядом со своим отражением в зеркале в прихожей, так и осталась стоять, завороженно рассматривая себя, любуясь или узнавая. Так гром среди ясного неба обернулся французским coup de foudre – влюбленностью, как и всегда смешанным со странным ощущением: а как я раньше этого не замечала?

Писательство – дело одинокое, сколько бы читателей ни разделяло твою страсть к выдуманным мирам. Чем-то это похоже на старость, где естественная близость к черте, за которой начинается неведомое людям, отдаляет тебя даже от своих же потомков; словно от лёгких ветвей, что играют с ветром судьбы, ты начинаешь спускаться, приближаться к корням и земле, полной тайн и силы перерождения. Это неотвратимо, и твой путь лежит только сквозь. Конечно, так было всегда, ты проходил, проживал этапы своей жизни интуитивно, погружался и отпускал, когда приходило время, вся разница только в том, что теперь ты знаешь это наверняка, это стало тобой. Можно сказать, что ты знаешь всё.

Как и Бог, неужели и Он когда-то ошибался, сожалел, боялся не справится? «Нет, всё так и было задумано», - открывается истина, опять настаёт красота. И в своей писательской вселенной ты и есть бог, поэтому нам так свойственна тоска от этого чувства божественного всезнайства.

Писатель как будто бы всегда в изоляции. Кто-то сокрыт в густых джунглях вопросов без ответа, кто-то пребывает в мечтательно-задумчивом полёте, а кто-то ушёл глубоко в рефлексию и неизвестно, когда вернётся. Когда ты пишешь текст, это отшельничество неотвратимо. Но фокус в том, что видимые ограничения, на самом деле являются координатами свободы. Ничто не может тебя ограничить, кроме собственного выбора.

Поэт делает свой выбор не словом, а сердцем. И радость от этого сияет ярче тоски, подобно солнцу после сумеречной грозы.