Метро. Три парня. Юра, Давид и Савинов Данил (?). Взрослые и спокойные. Едем к Витале. Считаю монетки на проезд. Всё хватает. В подземке темно, только жёлтые фонарики на стенах вагона дают мягкий свет. Теряю монетки, смеюсь. Но Юра заботливо помогает их искать на полу. Находим больше, чем потеряла. Выхожу для пересадки на другую линию.
Всё ещё метро. Всё ещё как в гномичьей сказочной подземке.
Ищу свою станцию по карте. Уже более точно ориентируюсь. Всего +/-1 остановку проезжаю мимо. Решаю, что во сне пешком будет удобнее найти нужное место. Одна остановка мимо - это недалеко. (Наверное, и сама не знала, куда точно ехать, знала только название нужной остановки, не объект, не саму цель).

Выхожу. Локация — огромный торговый комплекс в несколько этажей. Этаж с горками из пластика весёлого зелёного цвета. Все дорожки ведут куда-то вниз. Дети зовут меня кататься с ними. Послушно иду. С помощью горок можно быстрее добраться до нужного этажа, в нужное место. Другие двери на этаже закрыты типа из-за карантина. То есть горки — единственно верная дорога.
Но сначала надо выбрать инструмент, достойное средство передвижения. Передо мной лежат тюбинги. Выбираю из тех, что свободны. Дети большую часть заняли. Выбираю маленький и лёгкий.
Задружаюсь с девочкой-"татарочкой" (отблеск Милы?). Смотрю ей в глаза. Лицо на уровне лица. Она светится мудростью изнутри. Что говорит, не помню. Но в словах любовь.
Качусь на мелкой "плюшке"-тюбинге по зелёной пластиковой горке. Путь знаю. Скорость большая. Даже трушу маленько.

Ребёнок катится по соседней дорожке. Светловолосая незнакомая девочка. Сшибает бокалы по дороге. Предвижу. Спасаю, чтоб не собрала все осколки по дороге. Один кусочек стекла впивается ей в спину. Несу девочку на плече. Больница. Врачи. Сначала суюсь не в тот кабинет – туда, где хирургия. Все спокойно работают. Массово чинят органы. Поставлено на поток. Молодой врач не сразу реагирует на меня постороннюю, только удивляется. Я и так поняла, что не туда заглянула. Иду к выходу. За спиной слышу, как опытный врач объясняет молодому, что надо было на посторонних сразу реагировать и, если не можешь отвлечься, сказать ближайшим помощникам, чтобы выпроводили постороннего.
Отдаю девочку в травмпункт. Ранка маленькая и почти не кровит. Всё будет хорошо.

Выхожу. Я как раз на нужном этаже. Идём дальше. Я же куда-то шла. Аж интересно.
Передо мной появляются Алина Г. и Настя Скосарева (?). Подглядываю. Иду за ними, а они не видят. Шустрые. Кожаный плащ у Алины и из такой же кожи куртка у другой девушки. Я случайно следую за ними. Нам в одно место, на один этаж, но в разные комнаты. Им - туда, где тихо и Стайгер занимается планированием. Похоже на комнату, где бобины с кино. Как кинокружок. Мне – к театралам. Художникам и танцорам.

Прихожу. Танцевально-театральный клуб. Масса молодёжи, готовятся к большому выступлению (абстрактно). Девчонки пришли. Среди них Олеся Пшеничникова. (Прославленческие девчонки?) Все модные. Идеальные брови, идеальный макияж, глянцевая кожа на лице. Современный стиль одежды. Элитно. Заходим в смежное помещение, общаемся. Спрашивают, танцую ли. Хочу научиться. Говорю, что не занималась профессионально, ноль в танцах и танцами заниматься не планировала. Но вспоминаю:
— Блиииин, я же обещала Паше научиться танцевать танго.
— Только танго хочешь осваивать?
— Нет, всё хочу, если научите.
Одна девушка в сером стильном капюшоне (стиль rave) молча, с тёплой улыбкой отвечает мне плавным танцем, показывая пример, что я могу быть собой и выражаться как умею. Выстраивает красивый танец-речетатив, в котором руки сложены в молитве и звучит моя история одними губами, без звука. Красиво и точно. Улыбаюсь.

Вокруг модная молодежь. Стрижка у одной из девушек — короткий ежик, крашенный в жёлтый блонд. Серьга в ухе. Красиво, стильно. Одна из девушек похожа на Алёну Миронову из Знаем-Играем. С одной стороны лоск, стиль лакшери, с другой стороны rave-культура.
Приходит парень в белой кепке. Завязывает разговор с девчонками. Включает фонарик на телефоне и начинает проговаривать песню. От света зажигаются светоотражатели-полоски на одеждах. Некоторые с буквами. Стильно. Девчонки рядом вливаются и начинают зачитывать слова тоже. Им эта песня знакома. Видимо она местная, трендовая.
Светоотражающие полоски и буквы на одежде сияют лимонным, зелёным, неоново-розовым и белым. Вся компания качает вслух современную музыку. У меня таких значков и полосок нет. Парень в кепке бросает вызов: "Если не будет отражателей, ты не зайдёшь (в наш клубешник). Иди и ищи." Жду, когда он посмотрит не на мою одежду, а мне в глаза, и говорю твёрдое нет. Толкает на пол. Мягкая светло-серая одежда (прям как у обивана кеноби) сглаживает падение. (Хотя пришла я не в этой восточно-странническо-монашеской одежде). Даю отпор с помощью лёгкого, шикарного кунфу. Снова говорю парню твёрдое нет. Прямо в лицо. Снова в глаза, чтобы услышал (чтобы быть услышаной). Крутые разборки. Ставлю двух друзей парня на место, когда возникают и пытаются по очереди наехать на меня и сбить с ног. Опрокидываю их. Уходят.
Кровь кипит внутри.
Сокрушаюсь. Успокаиваюсь. Через минуту стою у столика, согнувшись и опершись на него руками задумчиво. Говорю: "Так не должно быть." Неправильная реакция на конфликт. Надо было сказать нет, опрокинули бы меня, встала бы спокойно и сказала снова нет. Без физической защиты. Главное — твёрдость духа. В этом победа. Не в физической силе.
Но внутри чувствую много энергии для движения. Превращаю это в танец. Получаются новые элементы. Красивые, грациозные и летящие, как у Линдси Стирлинг, но мои собственные.

Решила обновить тлог. Начну с подписок. Пусть каждый ещё раз подумает, нужно ли меня читать, и сделает выбор. По любви.

Заканчивается зарядка на телефоне. Заканчивается замечательный день, в котором было много раздумий. Предположим, что это победа.

От химического средства на руках чётче прорезались морщинки. Можно разглядеть их до мельчайших подробностей. Красиво. Хорошо, что не успела залить всё кремом.

Всматриваюсь в детали и чувствую, как меня засасывает желание отключиться от всего и уйти в работу с красками (лишь бы не видеть этот мир, который рисует мой мозг).

Очень хочется уюта. Желательно рядом с горячим огнём. Перебираю пальцами нотные отверстия блокфлейты. Как всегда напрягаю при этом руки — неправильное положение. Но мелодия получается что надо: живая, из души.

Зажигаю свечку в фиолетовой баночке с надписью "Dreams do come true". Она намекает, что надежда — вещь долгоиграющая и небезнадежная.

Отказалась от работы на ставку. Предположим, что это победа.

Навела чистоту в прекрасном месте. Работой остались довольны. Приятно. С первым постоянным клиентом меня.

Поднимаю взгляд к горам. Там хотя бы тихо. Понимаю, что мир уже не может меня накормить.

Осознала, что пишу в закрытый тлог для чистой рефлексии, а в открытый — для отклика. Да только мало кому интересно читать словесную кашу, размазанную по тарелке. Из рваных мыслей не выплетешь историй как надо: с постоянством, с сюжетом, с хорошим смыслом.

Сердце колотится, как от кофе. Давненько мои эмоции так не колбасило.

Чувствую себя как плёночка на динамике, которая трепещет от звука.

С одной стороны, провалы. Подвела подругу. Хотела помочь ей деньгами, чтобы сбылась её мечта – поездка в Питер. Не смогла. Это был болезненный удар по чувству собственного достоинства. (Потом Господь всё равно позволил ей послужить. Я так благодарна.)

Откуда-то принесла домой клопов. Теперь закрыта от всех на карантин, пока полностью не очистится дом. Ну и хорошо. Нужно переварить всё, что происходит в моей жизни.

Наверное, Бог заботливо убирает из-под ног песочек, чтобы заложить туда крепкие, обтёсанные камни.

Пытаюсь нащупать направление, в котором нужно жить.

Приятные моменты тоже есть. Я не потеряла ощущение потока. Внутри генерируются творческие идеи (осталось их только воплотить.)

В субботу в церкви встретила семью из Таджикистана. Мать с четырьмя детьми. Мал мала меньше. И такими драгоценными они мне показались, такими красивыми. Подарила старшей семилетней девочке свой кулон с пёрышком, а её сестрёнке – невидимку с жемчужной дорожкой. То немногое, что я вообще могла дать. Вот бы увидеть эту семью ещё.

Нашла интересные уроки о построении семьи и о воспитании детей от одного весёлого раввина. Кайфую от сочетания еврейской доброты, мудрости и потрясающего еврейского юмора.

Хочется копать в глубину. Думаю, это правильное направление.

Ха, иногда сложно бывает разорваться между позициями "я ничего не могу" и "я могу всё".

Ты же знаешь, что теперь все тексты звучат твоим голосом? Почему оно так?
А ещё я увидела самые добрые глаза.

В комнате одуряюще пахнет свеча. И мне нравится. Май начался с декабря.
"Нард и шафран, аир и корица..."
Ухожу в виражи.

Спасибо за фильм "Серебряные коньки".
И за "мур-мур" на номере проезжающих автомобилей. Люблю детали, которые сплетаются в гобелен.

Вспомнила, почему в девятнадцать лет меня понесло не в ту сторону. Я думала, что это была гордость. А это было обольщение.

На тот момент я уже знала, насколько это безбашенно, когда Бог в тебя влюблён. Я успела познакомиться с непрерывной радостью и с восторгом. Я знала, что весь мир поёт Песню, и во мне она тоже звучит.

Конечно же, я искала источник. Я искала воплощение совершенного доверия и безопасности — чувств, которые так въелись в мою память.

Все мои усилия были брошены тогда на поиски. Ощущения обострились до дрожи. Я словно вынюхивала в воздухе радость. Смотрела во все глаза, пытаясь ухватить знакомые очертания.

Вот только мой мозг тогда по привычке искал чувства в людях.

И как только он нашёл нечто слегка похожее на безусловное доверие, тут же запустилась привязанность. Разум проглотил наживку, клетка закрылась. Схлопнулось буйное сердце, которое хотело обнимать весь мир.

Это была трагедия. Образ, найденный в человеке, был тончайшей, искусной подделкой той сумасшедшей красоты, с которой я познакомилась.

Я стала пить не из того колодца.

Моё сердце не напивалось, и от жажды в нём вскоре обнаружилась дыра. Вселенская пустота, которая была готова сжирать всё на своём пути. Мы с пустотой тогда много чего разрушили.

От радости не осталось и следа, а я удивлялась: почему мне так невыносимо тоскливо, если всё идёт по плану и я должна быть счастлива.

Печаль во мне была как живое чёрное озеро, и я пыталась вычерпывать его ложкой. Постоянно на грани проигрыша. В жутком страхе быть поглощенной.

Нет слов описать, насколько я измотала свою душу.

Живого куска внутри не осталось.

Мне даже пришлось превращать людей в объекты, чтобы на их фоне почувствовать себя живой.

Думаю, это было сродни убийству. Моральному.

И, конечно, за всё тогда пришлось платить цену. Во мне разгоралась лютая ненависть к себе. Хотелось избавиться от проблем. От себя.

Эта атомная война в сердце выжгла все краски мира. Хуже того, она покусилась на остатки доброты и радости в окружающих людях.

Этого я не выдержала уж совсем. Нужно было срочно что-то менять в своей жизни.

Было невероятно сложно вспомнить момент, когда всё пошло не так. Но, к счастью, мне удалось вернуться к началу и позволить истории быть переписанной.

Теперь каждая страница жизни — новая. Всё приняло преображённый вид.

Радость и доверие снова стали моим основанием и теперь умножаются ото дня ко дню. Я их не отпускаю уже два года как.

Мне двадцать шесть, и у меня есть мечта. Я хочу вмещать невместимое.

Господь, ты чё творишь?
.

Несмотря на многие вещи, которые не вписались в мою логику, этот год был годом, полным чудес, годом Восстановления.
Спасибо, что снова подарил мне ночной лес, фонари, снег хлопьями, музыку скрипящих шагов и смех. Этого всего могло не быть.
Я так благодарна. Почти до слёз.
Я так тронута, что для Тебя нет незначительных деталей в моей жизни, Ты всё помнишь.