В мыслях борьба.
– Ааа, мне так одиноко!
– Не надо мне помогать! Отстаньте все! Если я сейчас не самоизолируюсь, то не встречусь лоб в лоб с настоящей собой. Я ускочу, оставив самое важное за бортом.
– Ну чуть-чуть людей хотя бы!
– Неть. Иди и разбери кладбище нереализованных идей сначала. Шкаф с неотвеченными вопросами открой и наведи там порядок.

Очень хочется с кем-нибудь поговорить, но не знаю, кому можно свои мысли принести – так, чтобы поняли, так, чтобы вчувствовались и ответили.

Половинка писательского погружения показала:

Я до сих пор держу в руках грабли с гравировкой: "Потанцуем? Брось меня себе под ноги. Зачем доводить дело до конца?"

Противный голос в голове пытается убедить меня в том, что так будет продолжаться всегда, и у меня нет надежды довести хотя бы одно дело до конца. Голос надежды против.

Голос надежды считает, что я гений, такой же, как все, и надо нарабатывать читательский, мыслительный, изобразительный опыт и особенно опыт индивидуального восприятия.

Голос мудрости подсказывает искать свою силу в слабостях.

Абзацы – очень нужный вещь. Поддержка – тоже очень нужный вещь.

Моя художка скучная, однообразная в своём стиле, но люди терпеливо и милосердно в ней находят что-то своё.

Оказалось, что в форме игры можно заставить людей вести себя искренне: выкладывать непричёсанные фото, говорить на табуированные темы, ругаться, делиться любимой музыкой с незнакомыми людьми, петь, читать стихи вслух, делиться тяжёлыми воспоминаниями.

Оказалось, что можно не критиковать, а наслаждаться совместной бытийностью, наслаждаться друг другом. Нужно лишь немного тепла и принятия.

Внутри меня много неразобранных полок. Когда нужно резко во что-то погрузиться и достать из себя цепочку мыслей, то я не могу из обрывков собрать целое. Есть упущения.

Когда я пишу, то пытаюсь разговаривать с читателем, и у меня это плохо получается. Часто бывает, что я знаю точку А и точку Б, но довести читателя до конечного впечатления не могу. Не складывается картина пути. Мазки не приближают к смыслу. Сплошной шум вместо красок.

Творчество – это всё ещё мучительное путешествие. Я хочу из этого состояния вырваться.

Я хочу наслаждаться историей, которую пишет Бог вместе с людьми.

«Ванная, как маленькая вселенная и мелодичные строки неожиданных, как брызги в потоках вод, сравнений. Даша, очень удачное место для декламации. Удивительно и ожидаемо от тебя. Сосуд твой давно наполнился. Ураааа. Началось освобождение... Дух изливается на радость нам 💦💦💦💦💦💦💦💦 и даёт плоды, 🍃🍃🍃🍃🍃 ростки...»

Видимо я не была достаточно мудрой, чтобы равномерно распределить свои силы, и не была достаточно выносливой, чтобы дойти до конца. Я устала.

Мне не хватает суток, чтобы написать текст, хотя идеи вроде бы приходят.

Такое ощущение, что внутри угольные шахты, которые за день маленькие рабочие не успевают разгрести.

Удивляюсь, как участники Наутилуса в бодром темпе две недели пишут и не задыхаются. Настоящие смельчаки.

В Библии есть одна история. О том, как Бог выбрал маленького пастушка, чтобы тот стал царём. Конечно, до того, как Давид сел на трон, прошло много времени. Множество разных событий должны были подготовить мальчика к правлению.

Сначала Давид победил медведя и льва, потому что те покусились на овечку в его стаде. К слову, Давид тогда был подростком.

Потом он победил великана Голиафа, сбив его с ног камнем, выпущенным из пращи. Снова не физические способности помогли ему в битве. Он надеялся на Господа и приложил совсем чуточку своих человеческих усилий, остальное сделал Бог.

Постепенно пастушеское сердце превращалось в сердце воина. Было много сражений. Будущему царю пришлось защищать свой народ от филистимлян. И снова он побеждал не своими силами. Впереди него всегда шёл Бог. А позади – отряд потрясающих, преданных друзей.

Когда Давид сел на трон, люди ликовали. Поддержка была колоссальной. Царствование Давида – это сорок семь благодатных, спокойных лет жизни израильского народа. Золотые времена. Сын Давида, Соломон, построит величайший храм и это будет огромным наследием.

Но если соединить точку А с точкой Б прямой короткой линией, возникает туча вопросов: "Как маленький пастушок, играющий на арфе, смог стать таким успешным политиком/правителем? Стремился ли он к власти или просто шёл туда, где в нём нуждались? Как, не имея цели стать политиком, можно было вообще дойти до власти?"

Видимо верно написано, что немудрое мира избрал Бог, чтобы посрамить мудрое, и немощное взял, чтобы посрамить сильное. Незнатное выбрал, чтобы упразднить значащее.

Какой бы у тебя не был бэкграунд, багаж или опыт, если Бог выбрал тебя для выполнения задачи, ты это сделаешь. Конечно, секрет успеха в доверии.

И да, Давид – милашка. Почти как маленькая милая панда или ягнёнок.

Новость хорошую нёс
Первый комар.
Нависла ладонь.

На следующей же день пошёл снег.

Дым сквозь стекло.
Скрыться пытается
Неуловимый мрамор стихов.

Каждая история, увиденная в детстве, оставляет след. Проходят года, а ты продолжаешь замечать отзвуки былых переживаний в повседневных моментах. Как будто кто-то кинул блинчик, и по воде далеко-далеко разошлись круги.

Вместе с Антошкой мы учились видеть в других отражение себя. Вместе с Сусликом и Хомой – дружить, понимать недостатки и раскрывать сильные стороны друг друга.

Том Сойер остался для меня навсегда образцом смелости и искренности. Мишка Поляков из "Бронзовой птицы" покорил своей грубой упрямостью и умением заботиться о младших в команде.

Войны в матросках наглядно показали, что твои суперспособности и таланты мало кому полезны, если ты нытик. Другой вывод – любому нытику нужна мощная команда поддержки.

Пингвинята Лоло и Пепе учили меня самоотверженности, отваге, находчивости, романтичности и любви к природе. Я плакала, когда браконьеры увозили пингвинов на корабле.

Много разных сюжетов теперь живёт в моём сердце. Но один мультик особенным образом перевернул моё мышление, поставил в тупик и заставил искать ответы. История-загадка. История-вызов.

«Если юная чистая душа пожалеет его, оно сможет покинуть замок и обрести покой. И расцветёт сухое миндальное дерево».

Да-да, это оно, пресловутое "Кентервильское привидение". Я очень долго его не понимала, боялась, плевалась от сюжета, а потом он неожиданно стал важной частью меня.

Как ребёнок я могла бы возмущаться, что за сомнительные, страшные пятна привидение рисует на полу замка. Но не это меня беспокоило. Каждый раз я изо всех сил старалась понять Виргинию.

Почему она помогла чудовищу? Почему ей было небезразлично, почему она не злилась, не боялась, не издевалась, почему поступила милосердно по отношению к непонятному, нечеловечному существу?

Почему она приняла сэра Кентервиля как своего друга? Как ей в голову пришла такая сумасбродная идея проводить его в потусторонний мир?

Ох, много времени тогда я потратила на размышления, а потом вдруг в моей шестилетней голове что-то перевернулось. Сработало воображение.

Мне стало интересно: а что если в людях тоже живут такие "монстры", которых можно пожалеть и отпустить с миром отдыхать? Ведь это так интересно – дружить с "монстрами"! Они сразу превращаются в человеческие качества.

Так я стала пробовать дружить с чужими недостатками, чужими предрассудками.

Во втором классе даже влюбилась в мальчика, которого мне было дико жалко, потому что от него все отворачивались.

Ух, я изо всех сил пыталась его понять. Мне всё хотелось с ним подружиться, стать для него поддержкой, заразить его своей радостью, открытостью.

Каким-то образом, он даже стал мне ближе других на короткое время, хотя мы даже не общались толком.

Знаю, что этот человек до сих пор очень замкнут и молчалив. Даже немного шарахается от людей. Конечно же, моя идея спасения утопающего провалилась. Да и чем могла помочь несчастному пареньку восьмилетния девочка? Что за бредовая идея посетила тогда мой маленький разум?

Или это всё-таки была первая попытка научиться любить по-настоящему? Любить чужие шероховатости. Любить мир таким, какой он есть. Любить людей со всеми их несовершенствами (или совершенствами?). Научиться прощать.

Превращать каждое безликое привидение в сэра Саймона Кентервиля, а потом любоваться, как цветёт в его душе сухое миндальное дерево.

В детстве я очень любила разглядывать всё живое и неживое. Двор был полон разнообразных сокровищ: я могла часами разглядывать траву, жучков. Следила за всем, что движется. Собирала секретики.

Наиболее яркие и необычные вещицы сохраняла, прятала их в укромных местах на улице или распихивала по карманам.

Один раз, когда я с прогулки возвращалась домой, в подъезде мне попалась изодранная синяя пустая коробочка. Очень маленькая. Картонные кусочки были разбросаны по всей лестничной площадке.

На одном их них можно было заметить край картинки. Меня это заинтриговало. К слову, я была мастер собирать "мозайки". Интересно мне было и то, почему кто-то разорвал картонку посреди подъезда, не донёс до мусорки. Это была почти шпионская загадка.

Не подозревая ничего лишнего, я собрала всю коробочку. Одного кусочка не хватало. Но можно было примерно догадаться, что на крошечной картонке кто-то отпечатал инструкцию, как натянуть что-то на что-то. Мелкие буквы были размазаны. Разобрать удалось только слово из четырёх букв.

Коробочка была отправлена в хранилище для секретиков внутри старой подъездной двери.

Дома родители готовились обедать и мне захотелось с ходу им задать вопрос. Почему-то я знала, что спросить родителей – это правильно. Но также мне было известно, что взрослые, шутя и смеясь, рассказывают детям про аистов и капусту. А логика и опыт наблюдений подсказывали, что в капустных листьях можно найти только гусениц.

Мне нужна была правда. Настоящая правда! По этой причине нужно было так сформулировать свой вопрос, чтобы взрослые не смогли отвертеться. Я думала: "Если спрошу, откуда берутся дети, они мне скажут выдуманное место. Или, ещё хуже, ответят, что от верблюда. Значит надо спросить по-другому."

Набравшись смелости, я подошла к родителям и выпалила: "А вы знаете, что такое секс?"

Мама с папой тогда сильно удивились. И от удивления не смогли сказать ничего лучше, кроме как: "Это когда любящие люди вместе спят". Я попыталась уточнить, но поняла, что никто не объяснит мне, чем отличается обычный сон от секса, и решила надолго закрыть эту тему, не пытаясь ничего искать.

Однако в четвертом классе мы стали проходить тему "Члены предложения". Преподаватель написала название мелом на доске и весь класс взорвался хохотом. Кроме меня.

Помню, я спокойно сидела на последней парте и наблюдала за всеми, как будто через слой стекла. Учительница смотрела мне в глаза. Сначала с долей сомнения, потом уверенно.

Попутно она, улыбаясь, пыталась успокоить класс. Говорила что-то вроде: "Посмотрите, вот Даша же не смеётся". А для меня всё было серьёзно.

Пришлось после уроков в срочном порядке просить лучшую подругу рассказать, над чем так ржал весь класс. Она честно рассказала.

Мне потом долго было противно наблюдать, как люди смеются на тему секса. Раздражали мальчишки, которые бегали по школе, размахивая надутыми резинками. Раздражали девчонки, которые смеялись над многочленами.

Тема-то серьёзная. Любовь, творящая жизнь.

В ладошки солнце,
Играя, запрятал атлант.
Неизбежность.