Мне сегодня исполнилось 26, и я встретил этот день под мурлыканье кошки и с фиолетовой кружкой в руках, полной кофе с мятным сиропом. Погода за окном так и не может определиться, как себя вести, но и я не тороплюсь на улицу, где заметно похолодало. По обыкновению заказал себе роллы и уже получил в подарок желаемую в этом году игру, а вечером матушка обеспечила меня яркими анютиными глазками как в детстве на даче - напоминают о беззаботных деньках, когда было солнечно, я собирал колорадских жуков с кустов картошки в банку с керосином, и на импровизированной грядке у самой дачи всегда были выращенные мной и дедом цветы.
Годы идут, а я всё ещё люблю кофе, слушаю много музыки, покупаю себе кофты в чёрно-белую полоску, держу множество растений у окна и очень плохо сплю. Ну и конечно же я продолжаю записывать всякую всячину, куда уж без этого.

И конечно же я всё ещё слушаю Вилла Вуда:
One day you’ll sleep and you'll never wake again
Heaven, hell, nirvana, nothing, no one knows how it ends
Rest in peace or pieces and won't even know why
One day you're going to die

На этой неделе гостил у контроверсии в Воронеже, куда добирался на двухэтажном поезде - впервые на таком ехал, до этого было как-то некуда. За окном мелькали цветущие плодовые деревья, бесконечные одуванчики, калужницы в болтцах. Чем ближе к городу, тем больше пейзаж похож на мои родные края, только деревьев значительно больше.
Вообще большую часть времени мы, как и обычно, предавались бескрайнему гедонизму, чего только стоят наши походы в кондитерскую, где официантке некуда было ставить нам кофе, потому что стол ровным слоем покрыт тарелками с разнообразными красивыми пирожными. В свободное от употребления кофеина и вкусной пищи время мы гуляли по городу, смотрели на фонтаны, даже сходили на салют 9 мая, съездили на природу, застали снегопад. Погодка выдалась не очень - холодно, ветрено, периодически дождь (ну или временами снег), так что на юге погода даже более питерская, чем была в Питере в мой визит.
Воронежский планетарий - забавный купол, втиснутый в самое обычное здание. Там настолько маленький зал, что сеансов нет, и просто заранее им звонишь и просишь включить программу (в основном от двух человек). Мы посмотрели про созвездия, потому как её точно не видели в Москве. Мне вообще нравятся планетарии, так что походом я остался доволен, и местами мы посмеялись над происходящим. Да пусть светит нам Мирфак.
Смотрели мы и на обитателей местного океанариума, не все из которых вообще имеют отношение к воде. Там живут и странный набор из дикобраза-альбиноса, кролика-альбиноса, морских свинок и белки, и жирная черепаха, и пингвины, и морские котики, и разные обезьяны, и питон с анакондой, и даже синие лягушки зелёного цвета.

Мы дважды посетили театр Кот, где смотрели спектакли «Человек-подушка» и «Королева красоты» по пьесам Макдонаха. Это маленький театр, в котором до сцены буквально рукой подать, и до второго звонка там готовят кофе в симпатичном пространстве, выполняющем роль холла. Для театра, втиснутого в не предназначенное под это здание, он довольно неплох и уютен. А ещё мне понравились актёры и их игра. Кстати, там можно фотографировать.
Сам спектакль про человека-подушку - история о писателе, рассказы которого стали превращаться в реальность. Горят ли на самом деле рукописи, несёт ли автор ответственность за свои произведения? Действие происходит в комнате для допросов некоего тоталитарного государства, где находится автор четырёх сотен коротких рассказов, всего один из которых опубликован. У него есть умственно отсталый брат, которому рассказы читались, и искреннее изумление от происходящего… Шутка ли, но его рассказы мрачны и зачастую содержат насилие, и 18+ у спектакля за словесные описания и парочку ругательств. Как по мне - прекрасная штука, но, кажется, зал не совсем ждал такой уровень жести. Сюжет постепенно раскрывается, переворачивается снова и снова, и фоном звучат короткие рассказы про девочку и яблочных человечков с лезвиями внутри, про мальчика с отрубленными пальчиками на ноге и про девочку-Иисуса… Но подробное описание вы при желании прочтёте сами, обойдёмся без спойлеров.
«Королева красоты» тоже хороша, но первый спектакль больше в нашем духе что ли. Там автор писал рассказы, в которых красочно убивались дети, а тут всего-то убили мать кочергой... Впрочем, дело не в градусе насилия или неожиданных сюжетных поворотах, там всё это есть, но вот чего-то не хватило для полного счастья. Зал испытывал похожие чувства, как я заметил из подслушанных обсуждений. Конфликтность главных героинь передана хорошо, но, может, сосед на себя слишком одеяло тянул, а может в целом постановка чуть подкачала, но это было просто уютным, а не вау. Жаль, что я не могу сравнить с постановкой ТЮЗа родного города, потому как это тот редкий спектакль, на который я так и не сходил. Но мы решили попробовать походить в театры в Москве, почему бы и нет - вдвоём или с компанией, но я вспомню, как я знал всех актёров в лицо и смотрел почти все спектакли. Кстати, никто не хочет в театр?

В Москву возвращались уже вместе с контроверсией, я видел в окно двух лисиц и сурка. Вот только кто такой умный прицепил вагон задом наперёд, так что мы ехали спиной к направлению движения? От недосыпа в таком положении укачивает. Впрочем, это не помешало нам растратить заряд ноутбука на игру во, внезапно, Monster Prom - забавную и вообще не напрягающую симуляцию поиска своей монстро-пары на выпускной. Но когда-нибудь мы, конечно, пройдём и Диско Элизиум...
Кошка, конечно, безумно обрадовалась своему возвращению в родные пенаты и первое время в неверии орала на всё подряд. У мамы ей жить не слишком понравилось, но в целом она хорошо провела время, покрывая шерстью бельё в шкафу и пугаясь варки яиц. Вряд ли она в полной мере поняла, что меня тоже не было дома, но я был быстро прощён и обласкан.
И то у меня дома не было еды, так что по приезду пришлось заказывать пиццу, то я съездил на рынок и теперь завален яствами. Памятуя о завтрашнем дне я сразу позволил себе разгуляться и купил ягоды, копчёного лосося, гребешков и креветок, сыр с плесенью, ингредиенты на солянку... В общем, как обычно ударился в гедонизм. Это даже забавно - на самом деле я не так уж много и часто ем, но может быть поэтому так люблю вкусное.

Во сне вода в реках на закате лазурного цвета. Когда мне снюсь я, то через реку перекинут деревянный мосток без перил, немного скользкий от влаги, а когда не я - местами над водой возмущается добротная каменная дорога, но по большему счету она немного скрыта водой. Это одна и та же местность, только исток и дельта. У истока на другом берегу пляж, укрытый ветвями деревьев, и я просто греюсь в тёплых лучах несмотря на прохладный день. В дельте на одном из мелких островов стоит частная академия, где учится девушка, и ее любимый человек пробирается туда тайком, чтобы повидаться и быть может ее украсть. Персонал заведения совершенно не возражает - ему выдают форму, расписание занятий и селят в небольшой комнатке, но докладывают родителям девушки о визитере. Они отправили ее учиться на остров, мост к которому появляется далеко не каждую неделю, чтобы уберечь от лишних связей, но те нашли ее и там. Когда родители прилетают туда на вертолете, за завтраком случается скандал, который продолжается в комнате девушки без лишних глаз. Мне снится мир как раз теми лишними глазами, что находят комнату, свою девушку, которую отец бьет в живот, и пакет с вещами, который немедленно отправляется ему в лицо. Этим же пакетом герой его душит под сопли и слёзы матери семейства. Позже он переглядывается со своей девушкой, но они решают оставить мать в живых и просто собирают вещи, а потом уходят по не до конца проявившемуся над водой мосту, мечтая о том, куда именно переедут, и пока что выбирают тихую деревушку в Греции. Камни под ногами скользкие, и девушка крепко держит своего рыцаря за руку. Они оборачиваются на академию, персонал которой дружелюбно машет рукой - они сохранят тайну, как и воды, в которых найдёт приют тело.
Между тем как бы я ни старался вспоминать другие сны, мозг упорно возвращается к тому, что снился мне во время поездки. Я был сам собой и любил взрослую женщину лет на десять старше меня, она не была особенно хороша собой, работала мастером маникюра и в прошлом выглядела откровенно плохо, и она явно не отвечала мне особой взаимностью, предпочитая работу или просмотр телевизора в одиночестве, потому что к этому привыкла, а ко мне - нет. Я сидел в каком-то простеньком и пустом в этот час кафе, вертя в руках телефон и задаваясь вопросом, а точно ли я люблю эту женщину и зачем, но если хоть немного отвлечься, то внутри меня расползалось приятное тепло, связанное с ней, и мир делался светлее и приятнее. Возможно, она была хоть сколько-то красива и хороша лишь в моих глазах, но это было не так важно как то, что я что-то чувствовал. Тем не менее я пришёл к выводу, что игра не стоит свеч - в действительности я мог быть влюблённым и без попыток наладить контакт, так что я просто заплатил за кофе, стёр неотправленное предложение о встрече и убрал телефон в карман, чтобы больше никогда ей не писать. Забавно, что многие спальные районы в моем сне, если не построены с реальной местности, находятся под сильным уклоном почти лесенкой. Наверно, мне просто нравятся такие улицы, а потому я задумчиво бреду вниз, и сон постепенно заканчивается. Если бы он был фильмом и чему-то учил, то, наверно, тому, что красота в глазах смотрящего, но не стоит забывать и заглядывать в зеркало.

Вопросы о том, что я хочу на день рождения, всегда ставили меня в тупик. То, что мне реально хотелось, я и так купил, а остальное либо несбыточно дорого, либо… Ну, я всегда предпочитал деньги, знаете, да? А так… Что я там сейчас люблю? Растения, необработанные минералы, лего, симпатичные оккультные штучки, ворох вещей в горизонтальную черно-белую полоску, странный парфюм? Впрочем, ещё была опция игр в Стиме, но лишь единицы сейчас могут завести туда средства.
У меня завтра день рождения, а я даже не знаю, как хочу хотеть его провести. Подарки - вообще за гранью моего горизонта желаний. Наверно, я просто совсем не привык, что кто-то хочет мне что-то дарить.

К сегодняшнему представлению на сцену выносят декорации, изображающие кошмарные картины из Пиранези — невозможных подземных тюрем. Танцовщики выходят в масках чудовищ. Они внезапны, будто языки пламени, а их движения резки и до краев наполнены злокозненностью.
Артисты проходят за декорациями, пересекают их, будто бы даже двигаются по нарисованным лестницам и подвесным мостам. Их тела покрываются пятнами краски. Зрители рокочут: «Стены Дома...»

Выходные я провёл в Санкт-Петербурге, что встретил меня неизменно холодным ветром и на удивление хорошей погодой - как в смутных воспоминаниях об этом городе. До этого я был там всего раз, мне было 8 лет, и от тех двух недель в голове только случайные картинки, и то половина проявляется, когда я слышу или вижу что-то знакомое. Лучше всего помнятся фонтаны Петергофа, анатомический зал Кунсткамеры, фрагменты улиц, лев в зоопарке (я никогда не забуду, какую струю он выдал по тем, кто не успел отбежать от него) и неумеренное поглощение блинчиков с ветчиной и сыром. Из всего этого освежил только фонтаны.
Мы гостили у друга семьи, которого я увидел в первый раз в жизни - очень шебутной мужчина чуть старше моей матери, который знакомил нас со своей женщиной и парочкой амадинов, из которых имя дал лишь самцу (Листик). Жили мы всей приехавшей делегацией в одной комнате с этими самыми амадинами, варили по утрам кофе в привезённой с собой турке, а вечером вроде как сидели за общим столом, но выпивший хозяин неизменно засыпал спустя час и не вставал до самого нашего выхода из дома. Два дня пролетели быстро, оно и не мудрено, и за них я успел пронаблюдать как семейная идиллия с предложением руки и сердца превращается в собранные вещи и тревожное общение по телефону. Я понимаю эту женщину - мне бы тоже не понравилось, что моя пара бесконечно зазывает всё больше друзей и нарушает обещание прогуляться вдвоём, ещё и выпивает тайком, после чего вырубается. Может, это на него старый друг так повлиял, но по заверению всех знакомых так было, есть и будет. Мне не особо хочется вмешиваться даже мысленно, хотя с ней мы общий язык нашли, и наш приезд был воспринят скорее положительно.

Мы ехали на машине как в старые добрые времена, когда катались так к морю, и какое-то время матушка даже рискнула послушать мою музыку, потому что один и тот же диск, пускай даже с отличными песнями, вызывает тошноту у всех. Полно цветущей мать-и-мачехи, местами видно морозник, а солнце припекает сквозь стекло. Нам чуть-чуть не хватило бензина, чтобы вырваться с платной трассы, и мы застряли в трёхчасовой пробке на заправку - я успел погулять вокруг, пообедать на относительно свежем воздухе, наслушаться случайно выхваченных разговоров совершенно незнакомых людей и понаблюдать за скачущей в сточных водах лягушкой. После этого Питерский закат был особенно желанен, и город встретил нас пастельными красками и радужными отблесками в небе. ЗСД напоминает рёбра кита, и я ненадолго погрузился в мысли о Sunless Sea, жмурясь от закатного солнца.

На самом деле я никогда не питал особых чувств к Питеру, и если у многих моих творческих знакомых был в жизни период, когда они считали этот город источником вдохновения и желанным местом для переезда, то я всегда выбирал Москву. Может, потому, что она, как я сам, мучается бессонницей, а может оттого, что меня никогда за душу не брала красивая архитектура. Мне нравятся питерские каналы, вид на Финский залив, некоторые элементы декора и общая серость в пасмурный день, но я всё равно не нахожу это вдохновляющим. Просто город, как и многие другие. Однако приехать туда вот так ещё раз я бы не отказался и даже хотел, потому что мне есть, что увидеть, и по-своему приятно окунуться в атмосферу холода и медлительности.
Санкт-Петербург похож для меня на нырок в прошлое не только потому, что я сравниваю его с воспоминаниями из детства о поездке, но и потому, что город в целом будто не изменился. Все эти ларьки, бабушки с цветами, всякая всячина в переходах от модных вещей до того, что на каждом углу продавалось в моём детстве, реклама в метро, общее ощущение прошлого - оно буквально везде, где может быть. Питер погружает в раздумья, но даже так я прогулочным шагом обгоняю многих прохожих, выискивая взглядом кофе, которого тут меньше, и подставляю ветру лицо. Этот город не спешит ни в чём и смотрится для меня в замедленной съёмке.

В Петергофе всё так же красиво, а у воды ветер пробирает даже меня. Забавляет сочетание ларьков с мороженым и продажа шапок с шарфами. Недостаёт кофе для компании, но его заменяют бегущие рядом белки. Самсон всё ещё сияет, разрывая льву пасть, а я всё ещё нахожу странными львов другого фонтана - пускающие воду изо рта большие коты вызывают ассоциации с тем, как моя кошка избавляется от лишнего. Под ясным небом с редкими облаками воды выглядит синей, а не серой, как бывает обычно. Сюда стоило бы вернуться летом - как и в детстве, мне всё ещё очень нравятся фонтаны-шутихи, и я хочу бегать в них промокший до нитки, но довольный. Мы провели там почти весь день, а его остаток - за походом по продуктовым, что гораздо менее интересно, но от чего не отвертеться, когда привязан к большой компании. Конечно, я мог бы стартануть от них на вечер в город, но, как уже говорил, не настолько увлечён местными достопримечательностями.
Самое лучшее, что у меня было в этом городе - встреча с моим давним другом. Я ещё не узнавал людей так легко и спокойно, у нас не было неловкости или ужаса от осознания, что напротив - живой человек, от которого раньше были только буквы на экране. Мы, наверно, знакомы слишком давно для такого ощущения. И мы безусловно разные, но это так мило - помнить какие-то старые мелочи друг о друге, осторожно играть с тараканами в чужой голове, а ещё гулять кругами по ботаническому саду сначала вдвоём, а потом втроём, потому что мы отыскали бесплатный горшок с молевым деревом, которое я естественно сразу приватизировал. Я получил в подарок несколько минералов, долгую беседу и много объятий. И мы катались на такси, говорили о музыке и много чём ещё, и я приехал бы в этот город просто ещё за парой часов такой прогулки. Я знаю, что друг всё ещё любит меня, а я - его, и это очень тёплое ощущение, греющее годы спустя.
В ботаническом саду, конечно, интересно - в конце концов я обожаю растения, а потому это место не могло меня не привлечь. Молевое дерево, что я оттуда привёз, ужасно пахнет и выглядит очень чахлым, но это лучший мой сувенир. Позже, гуляя по центру уже без своего дорогого друга, я заглядывал в кондитерскую, где купил себе помадку, и она - второе отличное воспоминание. В следующий раз куплю больше. А вообще погода в тот день была особенно хорошей, и я настолько много ходил, что в итоге заныли ноги. К вечеру поднялся ветер, набежали тучи, и я бродил в Сестрорецке, где мы и жили, вдоль озера, слушая крики чаек. Друг семьи, зазвав своих друзей, жарил шашлык и тревожно говорил по телефону с любимой, что окончилось промокшими в озере ногами и потерей интереса компании, и мы переместились домой. А там уже ночь, в которую никто не может уснуть и то и дело открывает-закрывает форточку, а потом ленивое утро, очередной почти убежавший кофе и щебет амадинов, что передразнивают кричащих за окном чаек.

Обратная дорога пришлась на очень пасмурный и ветреный день, все хотели спать, включая мать-и-мачеху у обочин - она не раскрылась без солнца, и мир потерял в красках. Но в такую погоду мне особенно нравятся хвойные леса, мрачные с тёмно-изумрудными кронами, и именно такие я вижу в своих снах. Время пролетело незаметно за чтением названий рек, созерцанием лесов и уже не такой огромной очередью на заправке, где даже есть так-себе-кофе.
Я оставлял Дэви в одиночестве, потому как счёл меньшим злом родные стены и много корма, а не попытки разместить её в отеле с её-то нелюбовью к посторонним. Кошка не разворотила квартиру, не порвала сетки на окнах и была чертовски мне рада - не зная, орать ей или мурлыкать, опять облила меня слюной. И хотя я сразу её покормил, она долго вопила на кухне, а потом прибежала ко мне с куском шашлыка в зубах - я оставил миску на тумбе, куда она никогда не залезает, и голодная кошка решила угоститься сама, раз я почему-то не предлагаю. К счастью там не настолько всё вредно, чтобы отнимать у Дэви честно добытую радость, так что я просто помог ей разделать выбранный кусочек. После этого она мурлыкала ещё довольнее и пахла шашлыком.

Время я провёл хорошо. Два дня - это, конечно, мало, особенно когда находишься не в самом городе и при этом связан с чужим распорядком дня. Может, жить долго в Питере я бы и не хотел, но это не значит, что мне не нравится там гостить. Я бы взглянул вновь на белые ночи.
Ну а пока я отдохну дома, наслаждаясь бездельем в отпуске. Девятого поеду в Воронеж к контроверсии - второе майское путешествие, только теперь в город, в котором я не бывал никогда.

Я знаю этот сон. Дорога на вершине холма, горящий серебром воздух... Взъерошенные ветром поля. Мерцание реки. Звенящий холодок.

Кофе на работе не то чтобы вкусный, но я продолжаю его пить, периодически забывая на столе наполовину полную-пустую кружку - быстро остывает, но хуже не делается, потому что особо некуда. Все, кого я встречаю на кухне, предпочитают водянистый из кофемашины, а не густую кислятину из капельницы, но кто же тогда опустошает кофейник на пару со мной такими скорыми темпами? Меня уже начинают шутливо спрашивать, какая это по счёту кружка, и я всегда называю номер с оговоркой "пока что". Моя привычка пить кофе несколько преувеличена мной же, и на самом деле я потребляю меньше, чем можно подумать, но всё ещё больше, чем мифический среднестатистический человек.
Написал заявление на отпуск и не планирую появляться в офисе с вечера этой пятницы аж до 18 числа, хоть и сказал альтруистично, что если всё будет совсем плохо, то можно меня отозвать. Если до сегодняшнего дня я полагал это почти невозможным событием, то теперь не уверен - в начале июня мы переезжаем на другой этаж, и там нет столько места под все наши шкафы, полные несомненно важных, но никакому уже не нужных бумажек. Буду работать винраром, сжимая папки и трамбуя их в коробки. Строго говоря работать не хочется, и мыслями я уже почти что не здесь.

Я не люблю планировать, потому что планы обычно имеют свойство идти не по плану. Вот в выходные я должен поехать в Питер, и меня спрашивают, что я там буду делать, а у меня ни малейшего представления, и это - самое восхитительное во всей поездке, если она состоится. В моём списке дел всего один пункт.
Этим вечером шёл домой под тёплой моросью и чуть улыбнулся от мысли, что через неделю смогу впервые за многие годы увидеть своего старого доброго друга. Подумать только, это знакомство времён ещё моей первой любви, и хотя мы довольно редко обмениваемся сообщениями (по крайней мере относительно моего темпа - точно), я всё ещё считаю этого человека своим близким и знаю, что это взаимно. За столько лет (я даже не помню, сколько, но около 13 точно) мы никогда не виделись, и даже услышали друг друга где-то с год назад. Но, наверно, я всегда буду любить людей, которых любил когда-то давно, а мои настоящие близкие останутся мне таковыми навсегда, даже если мы вдруг не сможем больше общаться. Так похоже на того меня, которого я ещё смутно припоминаю.

В прошлые выходные ко мне приезжала контроверсия, и мы смотрели "Наш флаг означает смерть", а воскресным днём поженились в стиме - залогинились на семейный доступ для игровых библиотек и потестили систему. Можно играть в своё, можно играть в чужое перекрёстно, главное чтобы одна библиотека использовалась только одним человеком одновременно, иначе второго будет выбрасывать из игры спустя 5 минут. В условиях, когда ещё долго не купишь лицензию, быть вот такой семьёй довольно круто, а у нас достаточно не пересекающихся между собой вещей. Правда один чёрт я всё равно играю в уже любимые игры... Но, наверно, когда-нибудь мы пройдём Диско Элизиум? Если планам всё же суждено хоть немного сбываться, то часть отпуска я проведу в Воронеже в гостях. Наверняка и там мы не сподобимся поиграть, но зато можно шутить про знакомство с родителями после нашей типа свадьбы, да.
Эти выходные я провёл с матушкой - в субботу ловко маневрировал по необустроенным тропам ботанического сада в идеально белых ботинках. Там много цветов в цивильных частях, а в "лесу" едва наметились хохлатки, но меня никогда не смущала серость листвы, местами похожей на крылья погибших насекомых. Забрели в кафе, где на удивление бюджетно посидели, получив ещё и шоу-программу в лице официантов у кассы, которые только-только заступили на работу и не понимали как пронумерованы столики, зачем это вообще сделано и каким образом объяснить, какой им нужен чек. Под это дело попробовал егермейстер и отказался от идеи купить бутылку. Для крепкого алкоголя он даже в каком-то смысле вкусный (хотя меня опять так передёрнуло, что матушка чуть не прыснула со смеху пивом), но праздное любопытство укрощено, и мне вновь нужно думать, на что потратить сертификат в дорогущий продуктовый, если необходимое мне - лишь половина от чека, а алкоголь - самое выгодное, хоть и не нужное мне вложение. Право слово, я не знаю, что должно заставить меня открыть ту бутылку виски, содержимое которой уже должно учиться в университете.
Моё любимое мороженое больше не продаётся в леденцовом домике, а новое не такое вкусное. Притащил домой уже вторую за эти две недели фуксию - собираюсь ли я покупать их теперь каждые выходные бог весть зачем? Получил от матушки флешку с наказом записать в дорогу то, что я согласен слушать, и со зловещей улыбкой обещал выбросить из подборки самое тяжёлое, но я всё равно знаю, что "мои вкусы весьма специфичны". Пытаюсь вспомнить, у кого сейчас мой термос, потому что хочу намешать в дорогу кофе с самого утра, ведь выспаться мне светит даже меньше, чем обычно. Планирую ничего не планировать, кроме ничего не значащих мелочей вроде этих. Например, я знаю, что поеду в наушниках (так будет лучше для всех в машине) и буду искать так-себе-кофе на заправке. Люблю кататься с матушкой в долгие путешествия, как в детстве, когда мы ездили к морю.

На работе есть карточка в кафетерий, и я подсчитал, что её лимита хватает ровно на 5 сникерсов (или марсов, или баунти - смотря что будет), так что я загорелся идеей забить батончиками свою тумбочку просто потому что могу. Удивительно, что при всей любви к сладкому я умудряюсь его не есть, когда оно рядом со мной. Впрочем, я успешно проворачиваю этот фокус с любой едой.
В воскресенье был в гипермаркете, и кажется я был голодным, потому что теперь не представляю, как распределить и съесть всю еду, что оттуда привёз. Если для шоколадного муссового торта, который я давно хотел, во мне местечко точно найдётся, то насчёт остального я не уверен. Вот сегодня готовил форель, и выдохся меньше, чем на половине, хотя могу без проблем заглотить рыбку побольше. Возможно, мне слишком лениво есть.
Я так и не испёк те злополучные оладьи и даже не купил кленовый сироп. Когда я об этом обмолвился человеку, которому видимо достаточно нравлюсь, мне сразу предложили получить готовое. Это так мило, но меня подташнивает от этого искреннего желания позаботиться. Гораздо проще быть неравнодушным самому, чем смотреть, как кто-то неравнодушен к тебе, и испытывать от этого что угодно, кроме взаимной симпатии. Мы больше не виделись, но иногда я даже пишу первым, показывая, что мне вроде как не совсем наплевать на другого человека, но в то же время никуда не приглашая и не выказывая желания встретиться. Быть может, оно всё вот так заглохнет, и это тоже неплохо - во мне так и не проснулось желание пытаться интересоваться. Мне даже не хочется делать вид, что я слишком устал, потому что я всегда слишком уставший, но другие дела мне это делать не мешает. Хотя... А чем я, собственно, занимаюсь?

Я просыпаюсь в 5:37 от сна, в котором стою в санатории с болящим от встречи с дверным косяком носом, потому что весь кафельный пол покрыт водой. У стены кушетки отгорожены ширмами, как в процедурном кабинете, и где-то работает гидромассаж. Вода прохладная, но сотрудники спрашивают, не слишком ли тепло. Я в легком ступоре после удара и шмыгаю носом в попытках понять, не идёт ли кровь, и в воспоминаниях проносятся остальные фрагменты сна - тонкий песчаный пляж в огромном карьере, пожухлая трава в полях, квартира со старыми обеденными столами. Доктора приносят кушетку, но меня ставят в центре комнаты перед небольшим экраном и просят сжать кулаки тридцать два раза, пока будут меняться слайды. Я вижу географические карты, комнату, детские игрушки, иногда - диктора из новостей, который просит не отворачиваться, а картинки становятся более тревожными - они абсолютно обычны, но от них неуютно. Диктор говорит, что у меня начнутся галлюцинации, и я действительно уже не вижу комнату, а только происходящее на экране, словно стою в этих самых картинках. Я не помню, какая идёт по счету, и больше не чувствую своих рук, как и холода воды на ногах, у меня ничего не болит. Картинки все тревожнее, диктор на них молчит, и я просыпаюсь, не дойдя до конца. В голове абсолютно ясно, и несмотря на потенциальную тревожность происходящего я не помню, что именно меня будит, и чувствую себя абсолютно спокойно и расслабленно.
Мне снится, как я собираю цветы с Прошлым для его девушки, много всяких разных, хоть они и побиты дождем. Там приятная прохлада утра, когда вот-вот выпадет роса несмотря на прошедшие недавно дожди. В конце женский голос заставляет нас обернуться, и силуэт говорит, что всегда можно спросить, не хотел ли бы получить цветы кто-то из нас двоих, и что в целом нужно интересоваться чувствами и желаниями окружающих, а не думать, что им ничего не нужно или нужно что-то другое. Я забираю часть цветов, и сон постепенно тает в смеси тумана и мороси, пахнет свежестью и немного женскими цветочными духами. Ощущение остаётся весьма нежное, и я вспоминаю образ женщины, в то время как мой некогда лучший друг кажется совсем размытым воспоминанием.
Другие сны забыты старательно, но я всё равно помню пустые в сумраке бульвары, зелень газонов, текущую в трубах кровь вместо воды, глаза в замочной скважине и мифы древних цивилизаций, на самом деле являющиеся будущим, потому что время циклично, а ещё запах паприки из очень старого сна, давно превращённого в рассказ.

От меня пахнет ядрёным ментоловым шампунем и едва уловимо - серой. Скучаю ли я по выдуманному кем-то аду, что мог бы быть моим домом, когда лежу в горячей воде, что медленно остывает? Я ел бутерброды с шоколадным маслом и смотрел мультики из детства, подхваченный волной ностальгии. Воспоминания утекли в трубу, и я расслабленно выдохнул, как всегда игнорируя полотенце. Правда, в отличие от зонта они у меня хотя бы есть.

Вот моё прошлое, однако теперь я иной. Вот мои одежды, и я отказываюсь от них. Вот моя кожа, однако она принадлежит мне лишь временно. Вот моё имя, которое для меня точно повязка на глазах. Вот Лес, где мы душим свет. Вот я был — и вот меня уже нет.

По утрам заставляю себя встать только силой мысли о том, что меня ждёт кофе, который ещё не весь выпит. Конечно, меня ещё ждёт несделанная работа, но мысль о кофе как-то приятнее. В отражении я неизменно вижу покрасневшие глаза с сеточкой сосудов, но каждый день забываю записаться к окулисту, чтобы выслушать новую идею о том, как привести себя в подобающий вид. Когда ещё не чувствовал себя выжатым лимоном, опущенным в чашку с давно остывшим чаем, я делал примочки на ночь из того, что растёт у окна. Не то чтобы это вообще помогало, но я хотя бы полил растения, пока собирал листву.
Зато на улице постепенно теплеет, и теперь я опаздываю на работу в кожаной куртке.

Уж не знаю, какие я там сигналы подаю космосу и кто их в итоге получает, но меня зазвали на встречу-тире-свидание. Весна весной, но я-то с собой знаком, и желать со мной прогуляться - весеннее обострение. Я даже пошутил для затравки анекдот категории Б, чтобы показать всю серьёзность происходящего, но это никак не отвадило человека от идеи попить кофе. Мысленно пожав плечами я согласился, потому что я - не моя проблема, а кофе это кофе.
Вообще мы довольно неплохо посидели, и я даже заранее понял, куда меня позовут, когда мы договорились о станции - доводилось бывать в той кофейне. Мы говорили про игры, про музыку, про вкусы, но больше всего про работу. Забавно, что хоть мы и говорим в равных пропорциях, я-то теперь знаю большую часть чужой биографии, но человек напротив узнал обо мне примерно ничего. Я даже не могу назвать себя по-настоящему скрытным, потому что могу отвечать на любые бестактные вопросы (и задавать их - тоже), но есть вещи, которые выудить из меня довольно трудно. А на что-то я улыбаюсь загадочно, подпирая голову рукой, и мурлыкаю, что это этот фрагмент истории ещё не разблокирован.
И хотя человек соблюдает со мной уважительную дистанцию и достаточно мало мне пишет, у меня всё равно возникло ощущение, что внимание меня душит. Наверно потому, что я на удивление быстро понял весь план, по которому меня планируют провести, и он мне совершенно не понравился.
Я решился пойти в кафе во второй раз просто потому, что уже согласился ранее, и меня буквально пыталось раздавить чувство несуществующего долга, которое я несу за данные мною обещания или то, что подразумевается как оные. На самом деле я чувствовал себя уставшим заранее и, назначая встречу, на которой даже не хочу появляться, размышлял о том, что буду там сидеть и думать периодически, зачем я там нахожусь в таком случае. Я отчётливо видел себя со стороны, что для меня крайне нехарактерно - в меру мягкая улыбка, изображённый на лице интерес и тёплый, но абсолютно пустой взгляд, то и дело ускользающий в никуда. Я пил кофе и грел об чашку вечно холодные руки, ожидая часа встречи не как казни, но как похода к зубному - нужного, неприятного и вроде как избегаемого, но всё-таки записался уже, лучше сходить, а не оттягивать. И мы даже неплохо посидели, как в прошлый раз. Мы много о чём говорили, и видя интерес в глазах я намеренно завёл тему про намёки и то, как виртуозно я их не понимаю, и что мне лучше нарисовать плакат или пару раз сказать всё вслух. Я осознаю, что это наглая манипуляция, подталкивающая к нужным словам, которые я ещё не слышал, но знал наперёд, и одновременно позволяющая снять с себя ответственность и вовремя прикидываться кирпичиком, когда мне удобно. Что бы я ни говорил об отсутствии эмпатии, а иногда я очень хорошо и даже тонко читаю людей, и этот взгляд вызывает во мне что-то похожее на отголоски жалости вперемешку с отчаянием. Я знаю, как это, когда мне кто-то интересен, когда я с нетерпением жду сообщений и отвлекаюсь от своих дел, чтобы написать, присылаю всякие мелочи и сам рассказываю о своей жизни, и из меня не приходится выуживать что-то более личное, чем то, как я пью кофе и не занимаюсь делами, которыми должен. Я помню, как это - быть если не влюблённым, то хотя бы увлечённым. Не оно. Я подолгу не отвечаю на сообщения, иногда собираясь ради этого как будто это дурацкий воинский учёт, и я обязан его делать, а не могу с чистой совестью игнорировать до момента, когда мне станет удобно. Может не стать. Разочарование при прощании, когда я всячески уворачивался от любой возможности свести разговор в романтическое русло, можно было пощупать рукой - такое оно густое. На полпути к дому я получил сообщение о том, что я человеку очень нравлюсь, зная почти все слова внутри ещё по превью.
Я всё смотрел на того человека при разговоре и думал, а что мне, собственно, не так? У нас есть общие вкусы и интересы, он спокойно реагирует на мою холодность и садистские замашки, весело называя меня злым, он даже не пытается прощупать мои границы, действуя через диалог. Но мне некомфортно под этим заинтересованным взглядом - уж лучше когда препарируют им как скальпелем, чем когда с восторгом ожидают, что ещё я скажу или сделаю, неосознанно подаваясь вперёд. Я в этом плане слишком тактичный, чтобы во мне можно было заподозрить то тотальное безразличие, которое кроется внутри. Вы, конечно, можете сейчас сказать, что если бы мне было совсем всё равно, то я бы вообще не думал об этом, но дело вот в чём - я всегда плыл по течению, а тут, заметив, куда оно меня несёт, понял, что мне туда не хочется, и начал грести. Это так непривычно, что сразу устали воображаемые руки. Спасение утопающих - дело рук самих утопающих, но тону ли я, или меня наоборот начнут топить? Мы всё так же перебрасываемся сообщениями, и я даже сказал, что может быть встретился бы ещё. Но есть человек, с которым я увиделся бы с гораздо большим удовольствием, и которому всегда отвечаю сразу, хотя даже не назвал своё имя, и не спросил таковое в ответ.
Вообще, размышляя о том, что именно я хотел бы видеть в человеке рядом с собой, я выделил несколько вещей: например, я должен иметь возможность спокойно показать своё творчество и, собственно, этот блог. Всё, что вы узнаете обо мне, останется вместе с вами, и я просто хочу быть собой, а не думать о том, что сказать можно, а что - нет. Я и так подумаю об этом, но по другим причинам. А ещё мне нравятся люди творческие не настолько, чтобы быть слишком странными, но достаточно, чтобы быть увлечёнными. Мне нравится поддерживать кого-то и быть музой, и нравится, когда поддерживают меня. Пожалуй, вот чего я бы хотел на самом деле. Мне всегда нравились влюблённые в меня люди, но я не влюблялся в ответ. Мы как-то говорили с человеком, который мне отказал, и я отвечал ему на вопрос, как могут раздражать даже положительные качества в том, кто тебе просто не нравится, и помню момент осознания, в ответ на который улыбнулся весь такой интересный, но абсолютно не пришедшийся по душе.

Между этим выходные прошли быстро и лениво одновременно. Много кофе выпито, ещё больше цветов посмотрено в аптекарском огороде, убиты очередные ботинки где-то на прогулке или чуть раньше, и проведена ночь с играми. Всё как я и хотел. Красивое завершение эпопеи - несколько часов в ванной за просмотром мультиков, и настолько ядрёное средство для волос с ментолом и камфорой, что руки мёрзнут.
В субботу поехали с матушкой в аптекарский огород смотреть первоцветы и то, что уже распустилось в оранжереях. Какое же всё красивое! Ещё и так хочется что-то домой... Пока у меня опять заболел сад, и мне срочно нужно выводить паразитов со всех растений на кухне, а в комнате - обрабатывать банан от грибка и, надеюсь, не придётся вырезать как в прошлый раз кусок ствола. Время циклично.
Я наконец-то дорвался до пиццы с грушами и горгондозолой, которую давно хотел, но как-то и не встречал. Это было так вкусно, ещё и с кедровыми орешками, что на пиццу в 22 сантиметра у меня ушло 15 минут. Иногда я выгляжу пугающе голодным.
Вечером субботы я встретил контроверсию, и мы поехали выбирать тон стен, попутно попив кофе. Прошлись пешком по тихому и крайне непопулярному местечку до другого торгового центра, позависали в магазине почти до самого закрытия, купили с собой еды и отправились ко мне. Дэви скакала вокруг, мы потихоньку смотрели игры, а потом с чистой совестью завалились спать и встали глубоко днём. Кофе, снова игры - на тот раз Дагон, из которого мы вынесли главное знание о том, что Лавкрафт просто не любил рыбу. Заполировали это просмотром эпизода Южного парка, после чего ещё прогулялись. Люблю такое.

Мы недавно впервые были всем отделом в офисе и в обед открыли бутылку брюта ("Как мы не любим!" - воскликнули все, прочитав наконец-то, что нам подарили ещё в Новый год), и так как её нужно было выпить всю разом, а нас всего шестеро, трое из которых за рулём и сделали по символическому глотку, моя небольшая порция была неплохим таким стаканом. Наверно, шампанское было действительно хорошим, потому что даже я почти не кривился, пока его цедил крошечными глотками, чтобы не участвовать в беседе, но играть при этом в "часть команды - часть корабля", хоть шампанское и является квинтэссенцией напитков, которые я не выношу. О, коллеги пересказали личную жизнь почти всех работников и свою тоже, отдел кадров - жуткое место. Есть истории смешные, есть - страшные и грустные, а женщины из бухгалтерии у нас стабильно хомутают себе всяких мальчиков (это было предупреждение?), но в целом было интересно. Как и то, что у нас хлеб кончился намного раньше икры. Иногда круто работать в элитном банке. Ну правда, где ещё попросят класть икры с горкой?
Впрочем, иногда работать там не круто. Если кратко и без мата, то мне срочно нужно полностью переделать весь воинский учёт в организации, потому что неизвестно, приедет раньше проверка из военкомата или же моя начальница с внезапным плановым аудитом, о котором забыла меня предупредить. А ведь я ещё когда вышел закон всех спрашивал, надо ли переделать картотеку, но мне отвечали, что жди разъяснения... Ну вот они и пришли. В общем, работы непочатый край, и мне нужно всех заманить в офис с билетами и приписными. А вы представляете как это сейчас выглядит на фоне спецоперации?.. У нас сотрудники и так в отдел идти бояться, а то вдруг мы их там коварно на увольнение заманиваем, а теперь ещё и будут думать, что мы дополнительно их в армию сдадим. Да я бы сам так подумал, если бы не работал со всем этим мраком.

Вставать по утрам нет сил и желания. Будильник переведён в режим «на пять минут раньше обычного» просто чтобы выходить в то же время, что и всегда. Как говорилось в Алисе в Зазеркалье, здесь нужно быстро бежать просто чтобы оставаться на одном месте. Я просыпаюсь до будильника и лежу, до последнего не проверяя время. Всё равно не могу уснуть.
Прокручиваю в голове остатки того, что снилось за эти недели, и там замочные скважины с глазами, щелчки щеколд, синее небо в лужах, в то время как над головой абсолютная чернота отсутствующего чего-то.
Мне снится огромный двор, полный монстров, среди которых весело играют самые обычные дети. Если вглядываться, то можно заметить существ из Лоботомии, в которую я наиграл больше сотни часов, хотя к огромному соску между дощечек типичной парковой лавочки она отношения явно не имеет. Впрочем, во сне все кажется нормальным, и даже когда феи раздирают человека, разделавшись с тем самым соском, дети просто радуются обилию крови, которую используют вместо мелков, чтобы нарисовать себе классики. Небо над головами чёрное, и только у кромки горизонта становится розово-фиолетовым. Солнца там не существует как концепции, и всюду вычурные фонари. Я стою на балконе и чувствую под ногами пыль, иногда пытаясь стереть ее об другую свою ногу. Вестимо не помогает.
Снятся гигантские суккуленты и пасущиеся в них неведомые лошади-коровы в пару этажей высотой, и все это на развалинах во вполне обычном дворе человейников. В одной из квартир преподаватель проверяет сданные ему работы и документы, а я думаю где достать нож, чтобы пойти нарезать ростков с растений. В другой части того же сна падают в чистом поле деревянные стены, сжираемые едва заметным огнём.
В других моих снах рельсы в метро похожи на американские горки, которые на самом деле русские. На путях лежат голограммы, и люди прыгают по шпалам, оставляя всё новые копии, которые переедет прибывший поезд, и тогда в вестибюле покажут табло с новым рекордом - чьих копий было больше, и кому отдадут приз. Поезд весь в крови - не все успевают покинуть пути до его прибытия. Он уезжает, оставляя за собой след крови и внутренностей, и люди вновь скачут по шпалам меж размазанных по ним трупов.

В какой-то другой истории я действительно хочу пить с кем-то кофе, в свободное время перевожу настолку и начинаю смотреть сериал. В этой истории я с трудом дышу от усталости и сажусь за творчество, надеясь, что короткое удовлетворение творческого зуда позволит забыться во сне чуть дольше, чем все дни до. Никакой кофе не может дать мне сил, потому что я сам превращаюсь в кофе. Хочу половину мая провести в отпуске, чтобы перезагрузиться, поработать над переводом и надеюсь куда-нибудь съездить, пусть даже в пределах необъятной.

«Не надо», — скажет леди Триффон. И бескожий пророк поймёт, что на самом деле не надо.

Я был вчера в Аптекарском огороде, где в оранжереях вечное лето, а на улице во всю расцветают крокусы, но больше всего меня очаровал этот крошечный синий морозник, пробившийся сквозь снег. Цветочек смог, и мы тоже что-нибудь сможем.

Красная штора распахивается как театральный занавес, когда порывом ветра раскрывается окно. Я считаю это приглашением уже встать и лениво плетусь на кухню, чтобы приготовить кофе прямо в банку с остатками сгущёнки, а затем перелить в любимую фиолетовую кружку. Все последующие разы, когда я иду готовить кофе, погода за окном разная - от яркого солнца и почти горизонтального ливня до нежных хлопьев снега. Голова откликается болью на это шоу.
Хотел приготовить оладьи, но не учёл даже не головную боль и нежелание шевелиться, а тот факт, что в упор не помню, как это делается. Когда же я их готовил в последний раз-то?.. Вообще мне просто хочется чего-то, что я обычно ем с мёдом, потому что это тепло и уютно, но вот купить тостер из детских воспоминаний я всё ещё не сподобился. Ладно, если сегодня не созрею для готовки, то есть ещё воскресенье для кулинарных экспериментов. По крайней мере я помню, что должен уже поесть, а не готовлю завтрак в двенадцатом часу ночи, обнаружив, что опять сутки прожил на кофеине. И правда, что может не нравиться моему телу, когда в нём такой здоровый дух, который оно хочет уже испустить?

В прошлые выходные, когда погода была намного стабильнее и лучше, виделся с контроверсией, которой успел предложить бракосочетание в стиме. Мы не встречались с прошлого года, но по классике опять развернулись при виде очереди в зоопарк, куда собирались, и пошли наматывать круги, причём в прямом смысле закольцевав отчасти путь - посидели в Депо, наслаждаясь вкусной едой, пошли куда глаза глядят, завели разговор про книжки и отправились в итоге покупать "Что за чушь я сейчас прочитал?", морально готовясь отдать гораздо больше, чем вышло. Без понятия, когда теперь возьмусь читать эту книгу, но мне действительно нравится Дэвид Вонг, который вполне официально начал именоваться Джейсоном Парджином.
Моя любимая кофейная точка на Красной Пресне закрылась, и это грустно - словно кусочек жизни выпал. Не то чтобы я действительно часто там бывал, но это любимое и памятное место, и... Я буду скучать, если ко мне это применимо. Теперь заворачиваю к ним только в районе Арбатской, и обычно прошу апельсиновый раф, а потом самозабвенно жую цедру. Но когда мы вечером сидели в совершенно другом кафе, потягивая кофе, у меня разблокировалось другое ностальгическое воспоминание - за стойкой блондинистый парень с ужасно стильными усами напомнил мне того первого бариста из кофейни рядом с университетом, откуда и начался мой роман с кофе. С тех пор прошли годы, которые назад не провернёшь, да я бы и не хотел.

На этой неделе работал цензурой - заклеивал дефицитную бумагу ещё более дефицитными стикерами. Начальница сказала, что документы к аудиту были отлично подготовлены, и что я молодец. После этого, растроганный, расцензуривал их обратно, заботливо клея стикеры горкой - пригодятся на другой аудит.
Нас всех выпустили в офис, и очень непривычно, что коллеги на месте - кабинет сразу наполнился разговорами. Я думал, что меня это будет раздражать сильнее, но вообще я довольно легко и быстро абстрагируюсь, а вот мою коллегу это напрягает. Мы, кстати, повадились вместе ходить на кухню и уходить с работы, что забавно - то нас разделяли километры, которые мы ни разу не пытались преодолеть, то "мы с Тамарой ходим парой". Впрочем, это ещё полезно тем, что каждый из нас знает лишь половину офиса, и мы тихонько киваем друг другу на людей и говорим, кто они.
По большей части у нас тишина и покой - наводим красоту в старом, пьём кофе, ведём пустые разговоры, а под вечер вдруг весь офис работает, превращаясь в ведро крабов, и мы уходим "вовремя". Классика. Никаких вестей от глобальной команды, как её здесь называют, нет, и сокращения подвисли в воздухе. Впрочем, атмосфера стала менее напряжённой, и большая часть людей смирилась, что им придётся пожить в парадоксе внезапной казни.

Мне снилось рабочее совещание в ресторане, невероятно зелёные газоны, на которые люди роняют внутренности и, корчась от боли, падают; замаскированный под ресторан бордель, куда официантка с летней террасы отправляет симпатичных посетительниц для поисков свободного столика, и где их повязывают амбалы и больше не выпускают. Я уже видел этот сон про дорогое даже с виду здание, только героиня была другая - прошлую сразу схватили и уговаривали поработать, а новая оказалась достаточно глупой, чтобы без вопросов пробежать вглубь здания среди на удивление административных кабинетов, перемежающихся с открытыми ванными и спальнями, полными посетителей, и с ноги открыть директорскую дверь. Правда, сон так и не заканчивается ничем, просто удаётся пронаблюдать как зав.кассой считает деньги, охранники гоняют чай, слоняются полуобнажённые люди, а героиня реально не понимает, что это вообще не ресторан, и банкетный зал или хотя бы кафетерий тут искать не стоит, как и её заказ. Впрочем, дальше мне снова снятся люди с выпадающими внутренностями, а следом - аэропорт, в котором отменили все рейсы, и я вынужден слоняться в полумраке и написывать друзьям, чтобы хоть как-то себя занять. Когда единственный самолёт всё же пускают до какой-то никому не нужной точки, но выбираться надо, мы толкаемся в нём как в метро в час-пик, да и выглядит он аналогично изнутри. И прилетает туда, где газоны с людьми, огромная песочница, череда летних кафе и то самое здание, внутри которого дорогой бордель.

Заказал недавно доставку бананового молока - в итоге получил доставку себя. Меня забрали от метро и подкинули вместе с заказом, раз я умудрился опоздать к себе же домой. Очень мило с их стороны. Ещё наконец-то опробовал свой ментоловый шампунь - действительно дарит ощущение прохлады и бодрит, и я даже не думал, что мне так недоставало чего-то ядрёного на полке в ванной. Помнится одно время я только и выбирал, что средства, от которых при попадании в глаза проще избавиться от глаз, а потом это прошло. Что же, жизнь циклична.
По вечерам всё ещё прохожу Lobotomy Corporation, которую рестартнул в паре дней от концовки, потому что не вывозил её получить. Снова и снова пробую. Наверно, мне просто нравятся игры, с которыми если немножеко не пострадаешь, то успеха не добьёшься. Только я теперь на продолжение облизываюсь, которые не хочу пиратить, а купить - не могу. Посмотрим, что во мне окажется сильнее, и не рассудят ли меня какие-то внешние обстоятельства. Кстати говоря по сюжету самой игры её прохождения происходят далеко не в первый раз, и это прекрасно. Эдакий жутковатый День Сурка, о котором не всегда помнишь.

Надо привести в порядок сад и провести обработку от паразитов. Неожиданно зазеленел апельсин, который я полагал скорее мёртвым, чем живым - посмотрим, каким он окажется позже. Мелисса разрослась, скоро снова появятся листья размером с ладонь. На столе увядшие крокусы, и я всерьёз думаю не пустить ли их на изготовление шафрана, повторив тем самым анекдот про банановую кожуру, которая станет занимать меньше места в мусорном ведре.

Прохладный ветер под красным, низко нависшим солнцем. Забытые голоса волн. Силуэты, что скакали за нами по снегу... Всё разлетелось на осколки за стеклом времени. Мне надо отыскать утраченное.

В мою квартиру весна уже пришла - зацвёл гранат. На столе стоят фиолетовые крокусы и жёлтые нарциссы, пришедшие на смену увядшему по прошествии времени белому гиацинту, появилась очередная опунция. Кусты мелиссы разрастаются с новой силой, хотя пару лет назад я верил надписи на пачке семян, что эти сорта - однолетники.
По утрам я встаю только потому, что кофе не сварится сам собой, и даже кошка не выпрашивает еду, лениво растянувшись на соседней подушке. Ей уже не так интересно сидеть у открытого окна, наблюдая за недоступными птицами, и от солнечного света клонит в сон. Я наоборот сплю хуже обычного, хотя понятие "хуже" при моих расстройствах сна довольно размытое.

Я наконец-то увидел свою коллегу, и первое время было даже неловко работать буквально за одним столом, пытаясь покоситься друг на друга из-за мониторов, чтобы разглядеть и запомнить. Потом, впрочем, мы начали вести и пустые разговоры, и я учил её пользоваться кофемашиной на кухне, а к вечеру пятницы мы удовлетворённо заключили, что оба можем сказать крепкое словцо, если очень хочется, а люди вокруг представляют нас ну слишком приличными. Вообще я рад её видеть, и работать рядом намного удобнее, чем постоянно написывать в чате и планировать время для звонков. На следующей неделе она в отпуске, и я буду заниматься разнообразной документацией, и возможно ещё кучей сторонних поручений. В пятницу мы готовили списки защищённых работников, а это скверный знак.

Снилась лекция в университете, на которой рассказывали о случае вопиющей эволюционной глупости: лягушки-наполеоны получили название за то, что захватывая новые территории потеряли в размере, но сделались очень вкусными. На фото в энциклопедии была наполовину шоколадная лягушка.
В другом сне все люди переехали под землю, и самые богатые жили в подвальных этажах, где по легенде можно было застать лучик солнца через крошечное окошко под самым потолком, а все остальные жили в канализации, коллекторах, шахтах для обслуживания коммуникаций. Это мир, где всегда темно, влажно, неприятно, негде встать в полный рост, но даже так тебя продолжает прессовать элита, пытающаяся выжать все блага. В моём сне полиция загнала женщину в угол и обещала скормить крысам, если она не отдаст им сумочку. Неприятное зрелище.
В другом сне тепло, курорт, вкусная еда в кафе, храмы на фоне и слышен шум синего моря, ласкающего солнечного цвета песок. До наступления ночи мне снится, что я отдыхаю - экскурсия по городу, небольшой отельчик, апельсиновый сок в номере. Вечером открываются другие краски - множество ремонтных работ, и я пробираюсь местами впритык к строительным лесам, полным заноз, и всё-таки прижимаюсь к ним ногами, думая, что сидеть теперь не вариант - надо как-то извлечь щепки. Впрочем, мне и не суждено - сон сменяется на сцену в беседке, где хмурая девушка, весёлый парень и загадочная незнакомка ждут кого-то с важной деловой встречи. Они болтают ни о чём, пытаются производить друг на друга впечатление, и в конце концов хмурая девушка дарит незнакомке цветок, но та спешно исчезает. Когда она возвращается с огромным букетом пару минут спустя, девушка сбегает прямо в подобие окна беседки, и незнакомка задумчиво смотрит ей вслед, рассыпая букет по столу. Парень пытается её утешить, но она лишь говорит: "Я никогда не боюсь делать шаг навстречу, если человек мне нравится, но это всегда заканчивается подобным образом".
Снился очень тёмный лес по берегам петляющей реки. На опушке с высокими и облезлыми елями раскачивались на тарзанках люди, распыляющие удобрения над своим экспериментальным участком, а след поломанных веток уводил глубоко в чащу. Там на берегу сидел мужчина с кошачьим ушами и шикарным почти лисьим хвостом, жадно вгрызаясь в наспех пожаренную рыбу. Эдакая смесь обычного человека с необычными атрибутами, кого-то вроде кицунэ и ещё бог весть чего. Так вот, он нервно вздрагивает, заслышав шаги издалека, но не имеет сил убежать, когда к нему подходит один из тех садоводов, обмотанный своими тросами. Я не слышу их разговор, хотя они шевелят губами на своих непрорисованных лицах, а мужчина прижимает уши к голове и агрессивно размахивает хвостом, как обычный напуганный кот. Но он подпускает второго ближе. Значительно позже, недели спустя, они сидят на пороге хижины, прямо из которой рыбачат, и оба укрыты хвостом. Кажется, им хорошо вместе. В то же время сон перемещается в музей Востока, где одетая в красный шёлк девушка с такими же кошачьими атрибутами гневно кричит отцу, что больше не будет жить в музее, а уйдёт куда глаза глядят, а он станет бездомным. За этой короткой сценой следует другой дом на берегу, гораздо более добротный, и из его окон льётся свет от горящего камина, в то время как в реке от молодой девушки пытается скрыться парень с ушами кошки, едва торчащими над водой, а женский голос с берега советует осторожно почесать за ушами и выманить его тем самым на берег лаской, и это действительно работает. Вдалеке между деревьев мелькает красное шелковое платье, а рядом с ним - голубое, и у второй девушки видно длинные чёрные волосы с кучей хвоинок в них. Истории становятся все короче, но по-прежнему привязаны к этому лесу, реке в нём и сбежавшим существам, находящим своё счастье в дружбе с людьми.

В Макдональдсе, конечно, ажиотаж, и я тоже подбавил, хоть и не собираюсь забивать холодильник едой и торговать ей на авито. Не то чтобы я фанат их блюд и буду чертовски скучать, но как-то глупо отрицать, что мне нравилось иногда там бывать, и я совсем не замечу, что какое-то время они работать не будут. Вообще с этими санкциями много чего творится, например я успел таки заказать кофе до подорожания, и сейчас страшновато смотреть на цены того, что уже лежит в моём кухонном шкафчике.
Добрался до Глобуса, купил там бутылку ежевичного сока и вкуснейший муссовый торт. Буду считать, что выходные удались на славу - я отдыхаю, ничем не загруженный, и самозабвенно играю в Лоботомию, пытаясь забраться как можно дальше перед очередным рестартом. Я всё ещё слишком берегу своих людей, а потому не могу продвигаться по заданиям, но когда-нибудь станет легче. Ну или я признаю, что игру не добью, и открою что-нибудь другое - сейчас самое время проходить всё то, что есть на аккаунте.

В Полуденном порту неизвестная рука оставила на самом конце волнореза кусок киновари в память о цветочнице по имени Коэль, тело которой вынесло здесь на землю, когда она утопилась. Она не была первой, не будет и последней. Моё волчье второе я устроится здесь на ночь, и Рассечённый Волк придёт ко мне и приведёт в трепет своей ненавистью.

Белый гиацинт, стоящий на моём столе, почему-то почти не пахнет, но может быть мозг просто вычёркивает приевшийся аромат из картины восприятия. Честно говоря я никогда не славился хорошим обонянием, и многие вещи для меня едва ощутимы, но гиацинты не входили в этот список. Интересно, проснутся ли спавшие в шкафу луковицы, и будет ли у тех цветов аромат более яркий?

Пока со всех сторон идут ужасные новости, и даже суп у меня не получается как надо, есть и что-то хорошее - после праздников мы с коллегой выходим в офис, и сможем наконец-то познакомиться! Весь коллектив, включая нас, подшучивает над фактом, что мы никогда не виделись за более чем год работы вместе. Если я хотя бы знаю, как она выглядит, то вот я для неё - загадка (хотя наверняка коллеги описали меня словами, но ни у кого нет моего фото). Она знает мой голос, мои дурацкие шутки, где я живу и как зовут мою кошку, а я знаю, что она спрашивала обо мне у всех наших общих коллег, и теперь мы сможем увидеться. Я, кажется, близких друзей по переписке так видеть не хотел, как хочу уже выпить с ней кофе утром на кухне.

Мне снился лес, в котором на каждом дереве подвешены веники или шары из веток или листьев того, что здесь не растёт. Чем глубже в лес, те больше в нём змей, и от них не получится держаться подальше - в лучшем случае удастся не наступить, а вдалеке виднеется сплошной ковёр из разных видов, похожий на бурлящее болото. У сна ни завязки, ни развязки, но я его отлично помню.
Уже которую ночь в моих снах змеи - лежащие на фоне, в виде украшений на витринах и случайно прорисованных дамах, статуэтками в холле очередного офиса. Сегодня я почти весь сон пил кофе, размешивая его неприлично длинной трубочкой, постоянно выпадающей из стаканчика. Рабочий день в компании ещё не начался, и я бродил по этажу с магазинами, глазея на витрины ювелирных в чьей-то компании. Но когда я почувствовал, что всё-таки нужно прийти на рабочее место (девятое марта, я смогу увидеть коллегу), то сказал, что всё потом, мне нужно на работу, и проснулся. Потянувшись рукой под подушку я взял телефон в руки за секунды до того, как началась мелодия будильника. В очередной раз вспоминаю цитату из книги "В финале Джон умрёт", в которой упоминались такие выкрутасы.

Мне уже откровенно надоело получать новости о санкциях и том, без чего ещё мы останемся, но даже моё флегматичное отношение слегка пошатнулось, когда мне позвонила бабка и сказала, что президент у нас молодец и всё правильно делает. Я вдруг ощутил, что если даже возражу, то это всё равно что втолковывать спам-боту, что он втирает тебе какую-то дичь. Первое правило споров с идиотами - не спорить с идиотами, но оно применимо и для тех, с кем не кардинально не сходишься во взглядах, просто без оскорбительного оттенка. В Симуляторе Культиста совражество - один из двигателей мира, но там враги всё-таки уважают друг друга намного больше, чем якобы ненавидят.
Смотрел новый эпизод Южного парка, посвящённый военному конфликту. "Когда слышите звук «русские бьют по нам ядеркой» нужно встать и спокойно проследовать в спортзал". Ну, оно было забавным, и на самом деле там неплохой вывод, но всё равно не покидает чувство лёгкого недоумения, когда находишься по ту сторону океана от тех, у кого своё видение происходящего.

Достал с полки книгу Брехта без полного желания перечитать, но вскользь отмечая, что комментирую некоторые моменты цитатами оттуда. В то же время песня This Way to the EGRESS про теории заговоров не просто не потеряла актуальность с внезапным вытеснением короны с первого плана (хотя вышла раньше), но даже в чём-то сделалась ещё более жизненной.

Я правда не знаю, зачем мне столько кофе, но всё равно ведь умудрюсь выпить этот запас, а дешевле, чувствую, не станет. Вот кто-то гречку с сахаром покупает, а я - кофе и лекарства. Ох уж эти приоритеты. Друзья взяли для меня таблетки, потому что мне бы не хотелось остаться внезапно без сна, которого мне и так не хватает. Не вижу смысла паниковать, но и отрицать рост цен - тоже. Теперь медицинская страховка радует меня вдвойне, ведь покрывает большую часть того, что может понадобиться. От остального у меня кофеин в разных его видах.

Самозабвенно играю в Лоботомию, что звучит как нельзя подходяще к современным реалиям. Очень увлекательная и сложная штука с достаточно интересными описаниями и деталями. Правда, не терять сотрудников тяжко, а слушать советы ими жертвовать я пока не хочу, вот и наступает вечный день сурка с бесконечной перезагрузкой одних и тех же дней. Кажется, мне просто нравятся игры с несложным управлением, но враждебной обстановкой - с таким же удовольствием я проходил Darkest Dungeon, хотя он попроще, пожалуй. А живём мы всё равно где-то в мире Beholder... "Тоталитарное государство, контролирующее всех и вся. Жестокие законы, тотальная слежка, запуганные люди. Сможете ли вы вернуть старую жизнь или сделать ее еще лучше? Кем вы готовы пожертвовать, чтобы получить желаемое? За что вы будете бороться: за перемены, истину или за то, чтобы все оставалось как есть?" - гласит описание только вышедшей третьей части, которую по иронии теперь сложно купить, но я пока и не собираюсь - не думаю, что они пошли на улучшение относительно прошлых.

Битва может быть вымышленной, война — нет. Мне стоит выставить стражей во снах.

Небо такое ясное в отличие от будущего. Улицы местами полны космонавтов в своих тёмных скафандрах, площади перекрыты, и можно считать количество звездолётов, охраняющих от мирных акций войну. Город выглядит пустынно, а где-то наоборот скопление из-за перекрытых частей улиц. Тепло, и я совсем не застёгиваю куртку. Птицы поют, и природе не важно, что там случилось - весна всё равно придёт, растает снег, зазеленеет трава. В ботаническом саду будут цветы.
Дэви бегает из комнаты в комнату и пищит, потому что окна, птички, весна скоро, корм в миске, я с ней дома, хочется шуметь. В то, что моя кошка разговорчивая, верится лишь после таких сцен, которые обычно вижу лишь я, так как она имеет обыкновение наблюдать за происходящим с безопасного расстояния.
На столе гиацинт - мне нравится их аромат, и пока я работаю из дома будет приятная компания. Это длинная неделя из шести дней, в которую я, видимо, почти ничего не буду делать. Лучше бы делал - безделье иногда сводит с ума. Наверно, я и правда попрошу докинуть работы, если лень меня не пересилит. Впрочем, моя коллега сейчас без доступа к базам данных, а значит если что-то понадобится - всё только через меня.

Казалось бы, нет ничего более постоянного, чем что-то временное, но я впервые сколол промежуточную пломбу, и теперь острый осколок царапает мне язык. Зуб, впрочем, совсем не болит, но я не знаю, помогает ему лечение или тот факт, что обычно я просто не чувствую, как надрываются во мне нервы. Ещё мне опять бесплатно почистили зубы и нанесли заживляющее средство на вечно кровящие дёсны. Предложили их подрезать, чтобы зубы не так сильно разрушались - подумаю об этом. Мой организм, кажется, слишком многое взял от змей - у меня непомерно длинные зубы, а кожа и слизистые зарастают быстро и с излишком, так что я ещё и могу натурально линять, сбрасывая шкуру. Удивительно, что не умею плеваться ядом.

Со мной на той неделе приключилось то, что можно было бы назвать депрессивным эпизодом, но давайте не будем считать это связанным с диагнозами, которых я даже не имею - просто понятное название. Мне совсем не хотелось ни с кем говорить, и с чистой совестью я игнорировал сообщения, на которые не хотел отвечать. Внезапно я стал прекрасно узнавать едва знакомых людей, хотя обычно не могу описать даже тех, кого давно знаю, так как имею проблему с построением в памяти лиц. В какой-то момент я стал жутко рассеянным, чего со мной никогда не было - забыл на работе ключи, не вспомнил про запись в стоматологию, а рабочие дни вообще пронеслись мимо меня, иногда закручивая в водовороте. Я никогда не забываю вещи - даже с жуткого недосыпа я автоматически сгребаю нужное, а забыть ключи, пропуск или телефон - это нонсенс. Приходилось работать по запискам, содержимое которых я забывал сразу после написания, и так странно это ощущать - например, как выскальзывает из головы мысль полить растения, пока смотришь на них же. И нет, это не было связано с новостью, о которой все говорят в последние дни. С ней меня наполнило подобие спокойствия - когда всё плохо, во мне во всю распускается мрачное чувство юмора и благодушие в противовес тому, что творится. Иногда в этом плюс довольно низкой эмпатии - мне никого абстрактного не жаль, меня не так уж тревожат новости, но это совсем не значит, что я поддерживаю происходящее, желаю людям плохого и признаю картину мира нормальной, или что я откажусь помогать, если будет нужно. Мне вот сегодня снился отель у Красной площади, и с самого верхнего этажа я наблюдал за каннибализмом, скотоложством и оргиями, пока по телевизору мудрый вождь говорил, что у нас всё хорошо, а потом его обращение резко прервалось, включили фильм для детей, а на площади никого не осталось - только залитая кровью брусчатка, обломки транспарантов и оружие.

Во сне помню как открываю поднятые со дна бархатные коробки с погребальными урнами из аметиста, их холод и влагу, постепенно превращающуюся в соль. Урны, конечно, пусты - их явно не успели доставить, и корабль потерпел крушение немного не дойдя до порта. Мне дают ещё несколько коробок, в которых друзы минералов, идеально отполированные кварцевые шары разных оттенков и напрочь проржавевший чисто символический ключ. Больше в этом сне нет ничего - я отношу вещи домой и ставлю их на полку, после чего просыпаюсь.
Мне снятся затонувшие самолёты под высоким железнодорожным мостом. Между разрозненных опор гуляет воспитательница с детьми, которым там воды по самый нос, а где-то наверху кружат чёрные падальщики-чайки. Мои ноги в воде, и иногда их в кровь кусают гибриды рыб и ракушек, и я раздражённо отрываю их от кожи, наблюдая, как кровь растворяется в тёмной воде, на просвет из-за песка на дне напоминающей иногда очень вязкое масло. Рядом со мной сидит моя уже покойная кошка, и я подкармливаю её селёдкой из банки, потому что нет смысла соблюдать диету, когда ей и так недолго осталось, но она выглядит такой бодрой и живой, что совсем не хочется в это верить. Я, кажется, спрашиваю вслух, зачем её хоронить раньше времени, как голос откуда-то из-за спины отвечает, что она всё равно уже умерла. Когда я просыпаюсь, на соседней подушке спит Дэви, приобняв меня за голову и доверчиво привалившись к моей щеке.
В другом сне было столетнее гранатовое дерево редкого японского сорта, проросшее из случайно брошенной косточки плода, привезённого ещё дедом нынешнего владельца участка. Созревший фрукт больше похож на капельки-дольки в тонкой шкурке, сквозь которую видно как краснеют и почти сразу прорастают косточки. Сладко, и ни у кого больше не получается вырастить дерево, хотя хозяин разрешает набрать сколько угодно косточек и даже подняться в крону на уровень третьего этажа. Я уже видел этот сон - я там всегда с группой от университета, а ещё вокруг растут одуванчики, и всегда солнечно, хотя под деревом почти ночь от густой листвы и навесов у дома. Я успеваю подумать, что помню это место, и следующие тоже, но мозг издевательски посылает сны, в которых я постоянно что-то забываю - не вещи или места, а именно воспоминания. Как если утром вы пытаетесь вспомнить сон, но уже его забыли. Мне для этого даже не пришлось просыпаться.

Прошлую неделю сильно болела голова. То ли шею начало клинить из-за проблем с позвоночником, то ли погода такая, то ли мигрень неожиданно наступила с тыла, а это непривычные ощущения. Из всех лекарств помог всё тот же суматриптан, так что я склоняюсь к мысли, что просто пережил лёгкий, но затяжной приступ, сдерживаемый от полного раскрытия кофеином. Впрочем, кофе меня предал - я наконец-то открыл тот странный пакет с банановой отдушкой, и это ужасно. Лучше буду пить нормальный с банановым молоком, чем это. А ведь я думал, что для меня почти нет вещей, отдающих откровенной химозой, как это называют люди вокруг.

Несколько вечеров встречался с матушкой после работы, и мы шли ужинать. Она перестаёт понимать, как я с лёгкостью игнорирую безумно соблазнительные десерты, ещё что-то из них выбирая, но мы одинаково долго смотрим на меню и категорически не знаем, чего хотим на этот раз. Мне не надоест смеяться с того, в манго-маракуйя на самом деле малиновая начинка. За соседними столиками мрачные разговоры, но просто отдыхающих всё-таки больше. Люди с тревожностью могли бы счесть это за пир во время чумы.
Мой любимый десерт - сердце с начинкой из грейпфрута. Сладкое и немного горькое.

Мамина подруга сказала, что видела моего отца. Ну, теперь я знаю, что он жив, но что это вообще меняет? Иногда я думаю, что может мне стоило поздравить его с днём рождения несмотря на то, что я свои поздравления так и не получил. В конце концов я могу написать ему в интернете, если сомневаюсь, что номер ещё принадлежит ему, но хочу ли я это делать? Нет, не хочу. Не могу сказать, что я как-то совсем плохо к нему отношусь, или что вообще не питаю к нему даже отголосков чувства привязанности, но гораздо спокойнее находиться на огромном расстоянии и не трепать себе нервы, которые, удивительно, всё-таки можно мне расшатывать, если стараться. Просто иногда я думаю о том, узнаю ли вообще о его смерти, смогу ли признать при случайной встрече и увижу ли я его ещё раз. Мне интересно - буду ли я потом жалеть? Возможно.

В пятницу работа HR оказалась парализована выбором котёнка для моей начальницы. То есть мы поработали утром, а потом она как ребёнок начала канючить, что хочет котёнка, и половину дня мы смотрели объявления, выбирали какой окрас абиссинских кошек нам нравится больше, рассуждали какого пола брать и чем кормить. Все любят котеек. Я шутливо написал коллеге, почему у нас стопор, и мы с ней ещё час обсуждали уже своих кошек, присылая кучу дурацких фотографий. Так смешно - никогда друг друга не видели, а кошек знаем в деталях.
Вообще она не единственный человек среди моих знакомых, кому резко захотелось завести питомца. Каждый снимает стресс как может, понимая причину своих спонтанных желаний или нет, но тяготея к чему-то, что снизит давление. Люди шутят, ходят в кафе, выбирают новые вещи - всё это отвлекает и позволяет чувствовать себя лучше. Я тоже не считаю, что проблемы вокруг - повод цеплять на шею булыжник и идти топиться в омуте скорби и новостей.

Городок из латаных палаток, раскинувшихся вокруг белёной фермы. Местные сгорбленные циркачи дрожат под моросящим дождём. Госпожа Груневальд вложила немало средств, чтобы поддержать это заведение... но зачем? Артисты не любят, когда за кулисы заходят посторонние.