Леонард, я болею уже почти неделю.
Я устала болеть, но организму на это откровенно начхать. Поэтому я лежу, плету феньки, смотрю кучу разного, читаю книжку, если сил больше, прибираюсь слегка. Сегодня решила, что настал тот день, когда надо снова быть человеком. Вылезла из пижамы, организовала себе красивый завтрак, зажгла свечку. Приятно провела с собой время. Сейчас вот кухню приведу в порядок и пойду менять постельное бельё и заправлять постель полностью. Сегодня не буду торчать под одеялом весь день. Не знаю, поможет ли это выздороветь, но ощущать я себя буду более здоровой.
Я так долго не ходила на работу последний раз тогда, когда у меня работы не было вообще, если честно. Ещё летом. И я всё равно выходила из дома в магазин, кино, кафе, погулять. Со среды я вышла из дома ровно один раз, потому что очень было надо. Сегодня суббота. Завтра может быть мы выйдем пройтись вечером. Пока довольствуюсь балконом.
Ощущение, что этой осенью Москва более мрачная. В доме сумерки с самого рассвета и до темноты. Может быть, это тоже как-то влияет. Я учу Лёшу обращаться со мной правильно, когда мне откровенно плохо. Он никак не избавится от фраз "не переживай ты так". Он знает, почему она не ок, но по привычке использует. Но в остальном он просто лапушка, конечно. Какое-то безграничное терпение и полное отсутствие ожиданий в мою сторону. Всё, что я делаю хорошего, воспринимается, как подарок судьбы. Может быть, в этом и есть секрет, и нужно просто постараться не потерять это чувство, не сделать хорошее чем-то обыденным и привычным в своей голове? Как солнце, например. Я же радуюсь солнцу каждый раз, когда оно есть.
Когда в доме оба живущих что-то делают, внезапно дом перестаёт отнимать такое количество сил. И всегда более-менее уютен и чист. Это очень изменило ощущение здесь. Дом сейчас для меня безопасен, и это удивительно. Раньше дом был безопасен только тогда, когда я в нём живу одна.
И ещё внезапно объявилось много мечт, о которых не стыдно говорить. Потому что можно вдвоём сидеть и обсуждать, какой будет кофейня, о которой мы оба мечтаем. Какие книги на полках, какое зерно и какая тачка. Какой будет дом. Куда поедем первым делом, когда сможем. Из самого близкого - как украсим дом к новому году. Как будем отмечать. Всё такое странное и новое.
Мне базово всё равно нелегко сейчас. Плохо сплю, плохо ем, плачу ежедневно. Но поддержка делает это всё чуть-чуть проще. Хорошо, когда есть небольшой островок безопасности во всём этом. Я везучая.

Когда всё плохо, я в любом состоянии всё равно пытаюсь что-то делать. Такая натура. Такое внутреннее, очень глубокое желание выбраться. Это крошечный, самый маленький в мире светлячок на самом дне моего внутреннего колодца. Он напомнил мне, что есть кое-что, что спасало меня раньше, и всегда было со мной, если нужно.
Мой город. Я писала о ней недавно, но сейчас мне снова нужно вспомнить это чувство. Я искренне считаю Москву своим городом, хоть я и не родилась здесь. Я люблю её. И я давно не была с ней наедине. Я не ходила по любимому маршруту с Арбата до Киевской или обратно сто лет. Кажется, я слишком сильно боялась встретить там призраки не тех людей. Хотя на самом деле меня там каждый раз ждёт не призрак, а просто теплейшее из воспоминаний: наши посиделки с моей Прекраснейшей. Закаты. Диалоги с Москвой - это нечто особенное. У меня есть своё любимое время, в которое нужно выходить в город. И очень много любимых мест. И столько всего здесь было, что почти каждое место пропитано и болью, и радостью, и спокойствием, и волнением. Всем сразу, и поэтому можно выбрать. Или украсить ещё одним воспоминанием. Или просто пройти мимо и вспомнить, какой была смешной в тринадцать, когда впервые оказалась на Сретенском без родителей, но с их друзьями. Бар "Завтра", которого нет уже много лет. Затем квартира на Гоголевском, разговоры с утра и первый любимый портрет. Поездка, которая определила слишком многое в моей жизни. Я не могу представить, как всё было бы без неё. Или вот Митино. Митино - это очень личное. Или тот же любимый БМ. Курский вокзал. Ленинградский. Офис на Белорусской, антикафе, где я работала год. ВДНХ, Бабушкинская, Шаболовская, Тушинская. На каждую станцию что-нибудь найдётся. Своя история. И я вспоминаю всё это с тёплым чувством.
Наверное, просто пришла пора снова поболтать с моей Москвой. Выйти в город и сказать: эй, мне очень плохо, спасай. Спасёт. Подкинет пару улыбок невзначай, заведёт на интересную улочку, поцелует холодным ветром в щёку. В плеере непременно зазвучит та самая "шум и гам в этом логове жутком", и я засмеюсь ей. Потому что действительно смешно.
Москва подскажет, почему такой капец внутри, и как с этим дальше жить. Каждый раз подсказывала. Просто я давно не ходила на приём, вот и всё.

Меня накрыло вчера и не отпускает. Или наоборот отпустило и всё никак не накроет обратно. Два состояния: никак либо очень, очень херово. Я истерично смеюсь и начинаю рыдать ещё во время смеха, не отходя от кассы.
Мне страшно думать, что мы с не-моим человеком больше не будем вместе. Не сможем общаться. Я не услышу его дурацких песен и стёба. Он не будет мне умиляться. Я не буду смотреть ему в глаза и видеть будущего отца своих детей. Моим детям не быть высокими русыми ребятами. Меня накрыло это вот теперь. Мне очень сильно не хватает рядом его, потому что в трудные времена он был рядом. Он был рядом во все времена, даже если не умел поддержать так, как делает это другой, тот, который сейчас со мной. Действительно очень сложно отойти от всего этого. Не вспоминать. Не сравнивать. Не видеть плюсом "знание меня как облупленную", потому что это дело крайне наживное. Но он знал меня так будто бы всегда. Будто бы с первой встречи.
Мне безумно тяжело сейчас. Когда мне было плохо в феврале из-за Миши и из-за Егора вместе взятых, мне было по-другому. Я не убивалась так. Моё состояние сейчас такое, будто бы он умер. Как Ваня. Осознание, что его в моей жизни больше не будет. Совсем, никак. А он был мне очень-очень близок. Я любила его, и люблю до сих пор, очевидно. Никто не знал меня ближе. Я знаю, что ему сейчас примерно так же. Вероятно, даже хуже, хотя куда - непонятно.
Меня трясет. Меня тошнит. У меня кружится голова, а цифры на весах под эспрессо расплываются, и я даже не вижу, сколько их - две или три?
Лёша видит всё это. Лёша понимает всё это. Розы, которые он подарил, завяли, и сегодня, пока я была на работе, он купил ещё цветов, фруктов и сладкого. Чтобы мне стало чуточку, хотя бы на десятую грамма легче. Я смотрю на всё это и плачу. В голове мысль, что я не заслуживаю такого парня. Тем более сейчас, когда лью слёзы по другому. А этот просто видит всё, понимает, и ждёт. И говорит, что, хоть я и не произношу ничего про свои чувства к нему, он всё видит. Что мои чувства - в его обеде на работу, в том, как я жду его с вечерних, в том, как целую, убегая с утра. Как смотрю на него. Как поддерживаю и волнуюсь, даже когда самой хочется лечь и умереть тихонько.
Так и живём. Во мне - ад, и он выходит слезами. И я не знаю, сколько ещё искусственных водоёмов я наплачу. Скорее всего, просто ещё одно вполне себе натуральное море.

-- Мне кажется, мам, что я сплю и работаю, работаю и сплю. В перерывах обнимаюсь с кам-то человеком, вроде как с одним и тем же.
Я сегодня очень устала. На работе приходится быть жесткой и много отстаивать свои интересы. Давить. Я не привыкла. Я не привыкла осаждать людей, которые повышают на меня голос и разговаривают в приказном тоне, потому что раньше такого никогда не случалось на работе. Мне пришлось взять себя в руки и сообщить: со мной так никто разговаривать не будет, иначе я уйду. Меня услышали, и с тех пор исключительно ласковое обращение. Не только ко мне, кстати. Я не привыкла к тому, что люди не понимают базовых вещей. Например, что "мотивировать сотрудника" - не значит "зажечь его идеей заведения". Нет. Не работают люди за идею на плохой работе, где им не дают нормально делать работу. И не говорят правду. И не советуются, принимая решения, которые касаются этих самых сотрудников. Не уважают. Мне пришлось сообщить в лицо о некоторых проблемах, о том, что я их вижу, о том, как их надо решать. Мне пришлось говорить в резком тоне, и быть уверенной, что с этого момента за моей работой будут следить особенно внимательно, потому что держать на работе строптивую девку без особой надобности никто не станет. Только если она крута. Я крута. Но мне очень сложно даётся весь этот уверенный и сильный-независимый вид.
Зато я могу прийти домой и уменьшиться. До девочки. До кого-то, кому нужны забота, чай и на ручки. Хотя бы слегка. Кого нужно, конечно, оставить в покое, но рядом быть тоже нужно и вот это вот всё. Я отнимаю часы от сна, чтобы побыть нормальным человеком. Я врезаюсь в колонны в метро, чтобы дочитать наконец главу. Я стараюсь сохранять оптимизм. Делать это всё сложнее.
Я диктую маме сообщение. Мама пишет, что я сонный малыш. Да, мам, я - он.

Постоянно обжигаюсь в последнее время. Если смело приложиться к горячей стороне духовки, кожа сначала белеет, потом краснеет, а потом можно на ощупь узнать, где был ожог. Больно.
Дома много еды. Лёша не ел нормальную домашнюю еду довольно долго, и банальная гречка с курицей и зажаркой были для него безумно вкусной штукой. Боюсь представить, что будет, если я сделаю что-то посложнее. И он благодарит, очень много. За то, что я кинула и развесила стирку, приготовила еду, напомнила взять её на работу. Такие простые вещи. Я не слышала благодарности за это слишком долго. Я благодарю его за то, что он вынес мусор, помыл без напоминания посуду, спас начавшие завядать цветы и покормил кошку. Ему тоже за такое никогда не говорили "спасибо". Мы друг друга стоим, в общем. Это забавно.
Он называет меня красавицей, принцессой и девочкой-девочкой. Говорит, что сразу это во мне увидел. Видимо, вот эти все слова - это про девушку в джинсах, которая курит, пьёт и матерится. Буду знать. Но сейчас мне действительно хочется быть более женственной, снова. Он ничего не просит, на всё реагирует одинаково, но мне захотелось купить себе новую помаду, карандаш для глаз и тональник. Захотелось достать домашнее платье и избавиться от жутких домашних же штанов. Захотелось быть в более красивом белье. И я чаще стала надевать платья и юбки. Даже когда он не видит, неважно. Хочется. И готовить - хочется. И вообще. Как всегда, не знаю, надолго ли оно.
Подняли тему про "без покупок". Я переосмыслила её, как и ожидала, собссно. Сейчас я взвешиваю покупку абсолютно каждой вещи, в том числе еду. Насколько она мне нужна, не будет ли от неё больше вреда, чем пользы. Жду, добавляю в список, после списка думаю ещё раз, ищу ту, что действительно подойдёт и покупаю. Поскольку для покупки вещей теперь нужно прилагать очень много усилий, мне в принципе почти перестало хотеться. Ну вот косметика сегодня была куплена. Но я думала об этом уже несколько недель, и я знала, что мне нужно, поэтому дело было за тем, чтобы найти. Нашла и всё отлично. Штаны вот были куплены от того, что больше нечего носить. Больше ничего и не надо, всё есть. И это крутое ощущение. В общем, теперь не покупаю не потому что так решила, а потому что не надо. Но к этому пришла через искусственное ограничение, да.
Кажется, это отступление мне было нужно для того, чтобы слегка собрать себя в кучу. Потому что я скучаю по людям. По нескольким конкретным, кто стал для меня недостижим по тем или иным причинам. С которыми я могу дружить, а они со мной нет. По-настоящему близкие когда-то, но не сейчас. И не в ближайшее время. И в неближайшее тоже. Я умею дружить, честное слово. Вот только не все умеют дружить со мной. Некоторые просто любят. И я ценю, и, будь моя воля, расклонировала бы себя, да отдала бы каждому на счастье, может чего бы и вышло. Но так нельзя. И поэтому я просто стараюсь не отсвечивать лишний раз, не делать больно, не напоминать о себе. Сделать вид, что меня и не было, может быть. Вот только, кажется, им не проще от этого. Если бы я знала, что ещё я могу сделать, я бы сделала. Но я не знаю.

Рассказала всё самым друзьям, которые "мам, пап, я дура", успокоилась, получила ещё одну порцию принятия и теперь могу писать сюда всё. Так вот.
Человеком был Егор, и здесь есть ещё кое-кто, кто сейчас ударил себя рукой по лбу, и чуть его не разбил. Я всё знаю, милые. Глупо, наивно, по-идиотски, о чём я только думала, люди не меняются и вот это вот всё. Давайте сойдёмся на том, что так было надо. Вот просто мне, вот просто надо. Мы расстались сейчас, и это было сложно и тяжко, но определённо нужно.
И я ушла от него "в пользу" другого, совершенно замечательного пока, как заметно по моим постам, человека. Которого я не собираюсь скрывать ни от кого, потому что в этом нет никакого смысла. Его зовут Лёша, и мы работаем вместе. И Лёша принимает меня, как мало кто вообще умеет делать. И заботится. И вообще молодец. Удивляет меня почти ежедневно, и пока в основном хорошим. Я не знаю, что будет дальше, но как и всегда, но пока всё выглядит чертовски хорошо и правильно. Спасибо за совет и дружеские пендели, Алиса Борисовна, ты - одна из лучших.
Вот такие пироги. Не обижайтесь те, кому я не говорила до вот этого поста. Честное слово, я уверена, вы понимаете причину.

Ничего нет плохого в людях, которым сильно чего-то не хватило в детстве. Плохого нет, но есть одна общая черта: пока они не доберут этого чего-то, они не вырастут.
Любовь отца или матери, базовая уверенность в мире, любовь к себе, осознание самоценности, пресловутый велосипед, подставить нужное. Вдруг, когда я начала закрывать свои базовые детские вопросы, коих совершенно не мало, я стала замечать это в других. Я могу не угадать, что конкретно человеку так нужно, но я точно вижу, что он не вырос. Он ребёнок во взрослом теле. И часто он требует внимания, самоутверждается, как может, и будто бы весь кричит: я существую, прими же меня всерьёз! И сколько бы внимания ты ни дал, что бы ни сказал или ни сделал, ничего не поможет, пока этот человек не осознает всё сам.
Мой начальник младше меня, и у него были сложные детство и юность, он очень рано повзрослел, если говорить стандартным языком. Ему не додали любви, ласки и просто детства. Из-за того, что ему пришлось рано освоить много жизненных уроков, получить кучу навыков, научиться выживать в очень жестких условиях и нести ответственность за всё вокруг, он считает себя очень взрослым, очень зрелым и целостным. Но это не так. Я вижу обиду, вижу желание утвердиться, показать всем, кто тут ого-го. И вижу острую потребность в принятии, в любви, в поддержке. И, конечно же, страх близости, даже дружеской, стремление любой ценой удержать дистанцию. Плавали, знаем.
И так хочется помочь, подсказать, что-то сделать. Но я не могу. И пока никто не может. Он парень умный, и сам обязательно допрёт. Но чёрт возьми, сейчас-то тоже надо как-то жить.

День был какой-то очень хороший. Я радуюсь этому дню. Меня отпустило, не знаю, надолго ли, но я пользуюсь этим во всю мощь. Я хожу и улыбаюсь. Я захожу в любимую кофейню и меня спрашивают: чего это ты так сияешь, мать? Я всегда отшучиваюсь, мол, просто встала под лампой. Да я хожу с этой чёртовой лампой.
Мне подарили один из самых больших и милых букетов за всю мою жизнь. Это розовые розы в нежно-розовой обёртке. Очень девочково, очень мило, безумно приятно. Я смотрю на них и улыбаюсь, как дурак. "Можешь и не дарить цветы, я не обижусь" - я, конечно, не обижусь, но, если дарить, я буду очень-очень рада. И я больше не говорю фразу "можешь не дарить". Сам решит как-нибудь, а я просто буду радоваться.
И ещё мне внезапно подарили штаны. Абсолютно новые, которые я сама выбрала и не хотела брать из-за стоимости. Но выбора не было, я их взяла, а это оказался подарок. И теперь у меня есть безумно удобные мужицкие штаны с огромными карманами, и всё это отлично на мне смотрится. И ещё их можно затянуть или чуть ослабить, если я ещё похудею или поправлюсь. Куда худеть дальше - непонятно, размер xs на мне сидит свободно. Ну и как бы что поделать. Неважно.
Я заменила шторку в ванной, и это тоже меня радует, потому что предыдущая была очень не очень. Я купила ещё почвы и дренаж для растений, и пересадила свой несчастный жасмин, и его с зелёными братьями полила специальной штукой, от которой они будут лучше расти. Я рада этому. Моя кошка спокойна, весела, игруча и, конечно, мурлыча. Та ещё мурлыча.
И я ещё вот что хотела написать: я в Москве три года, и это по любви. Так много моих знакомых не любят этот город, что просто кошмар. И нервно тут, и высасывает, и жить невозможно. И я знаю это чувство. Но для меня Москва - суетная, шальная, гулящая. Она сбивает тебя с ног, переворачивает жизнь, отнимает надежду и бьёт по лицу не хуже декабрьского ветра на набережной Невы. Но она же даёт друзей, какао и своё личное уютное окно. Москва - водоворот очень разной жизни, и я ощущаю себя в нём довольно органично. На всю ли это жизнь? Наверняка нет. И мне захочется позже чего-то более спокойного, размеренного и предсказуемого. Но сейчас, здесь, в моей молодости - это то, что нужно. И я выбираю это каждый свой день здесь. И скучаю, когда уезжаю.

Когда я остаюсь дома одна со своими мыслями, я каждый раз понимаю, что то, что происходит сейчас в моей жизни, не даётся мне легко. С коллегами и с большинством друзей я веселая, активная, классная и вообще танцую. Я удивительно мало стала показывать другим.
Потому что наедине с собой... Наедине с собой на меня наваливается этот груз. Не-мой человек иногда подливает масла в огонь - цветами и конфетами на прощание, "я тут пару недель назад искал для тебя одну штуку, вот появилась... а ладно, не буду этого делать" и прочими шутками и штуками, которые про то, почему мы были вместе вообще. И про то, насколько хорошо он меня знал. Лучше всех, наверное, ведь мы были рядом каждый день, а он человек внимательный. Я уже когда-то писала об этом.
В хоть сколь-нибудь устоявшихся отношениях я всегда ценила именно вот эту привычность. Человек знает меня, я его. То, что знают меня, для меня было особенно ценным. Теперь я снова одна именно в этом смысле. Для меня это нелегко.
Быт в одиночестве не болезнен. Мне так проще и лучше. Дома порядок, хотя я готовлю, стираю одежду и занимаюсь своими делами. Только возвращаться одной домой по дворам страшно. И снятся кошмары. Я слишком многого боюсь, видимо.
Зато - чай. С лимоном и имбирём. Зато - кошка, каждое утро мурчащая мне на ухо. Зато - я сильная, классная и танцую в чужих сториз. Зато, по большому счёту, на самом-то деле я боюсь не так уж и многих вещей, и вообще умею сама решать кучу разных вопросов. Зато я верю, что буду счастливой несмотря ни на всё. Даже если сейчас я не могу остаться одна без мыслей о том, что в моменте мне было бы проще, не прими я пару-тройку важных решений. Но я приняла, и в моменте мне плохо и сложно, но на перспективе будет отлично.
Так и живём.

Будто бы снова с нуля налаживаю быт. Ощущаю себя так, будто только что переехала в свою же квартиру. Всё надо прошерстить, выбросить, отдать, отнести на переработку. Оставшееся разложить в удобные места. Закупиться едой, ведь её нет. Постирать кучу разного. Это эмоционально сложновато. Но я стараюсь. Я начала, и уже поэтому я молодец. Квартира нравится мне всё больше, хотя непривычному новому человеку ярче видно, что здесь нужно сделать миллион вещей, прежде чем она станет хотя бы хорошей. Сейчас квартирка приемлема за свои деньги и своё местоположение, ну и за бесконечный пофигизм арендодателя. Так и живу.
Второй день подряд меня адски рубит в шесть вечера, но сейчас я не могу себе позволить этому поддаться, завтра смена и в шесть нужно будет проснуться бодряком.
Этот абзац я пишу уже из того момента, где я сходила в магазин, вычистила часть холодильника и начала готовить. Жарить фарш. Очень странное ощущение. Типа, знаете, едой дома пахнет. Лучок, маслице, мясо. Будет потом ещё что-то. Печёные яблоки? Так можно было? Дом разве не для того, чтобы спать и убираться? Вот это да. Удивительное рядом.
Завтра на работу, послезавтра тоже, и это две утренних смены подряд. И это отлично, если что. Это значит, что вечером у меня будет время на себя. На себя в первую очередь, черт возьми. У меня сейчас появилось время, и я ощутила что-то крутое внутри. Выспалась, никто с утра не был недоволен мной или моей кошкой, вечером нет никаких причин не идти домой, можно готовить, а можно не готовить, не мыть посуду и не убираться, если мне так нормально. И никто не раскидывает свои шмотки, не оставляет грязной посуду и две недели недоеденную еду в холодильнике. Когда говорят, что вещи отнимают энергию, говорят вот про это. Меня просто убивало то, что в доме есть бардак, который я не могу убрать, потому что это не мой бардак, а тот, чей бардак, не хочет его убирать и ему норм. Сейчас в доме порядок везде, до чего у меня хватило сил и времени. Будет лучше. И это всё просто потому, что у меня появилось время на себя. И силы на себя. И это так классно.
И классно, что не только я о себе забочусь, вот что. Есть другие люди. Я каждый день удивляюсь и благодарю. Я в полном восторге. Я невероятно рада. И каждый день я думаю о том, что я безумно везучая. И пусть так и будет.