Наблюдаю слишком много трындеца у всех знакомых в этот период. Что-сто странное произошло. Каждый первый - с депрой, та таблетках, с паническими атаками, с болячками, которые без лечения будут смертельны, с вызовами скорой в три утра и шутками про "две недели до года без больниц не дотянула". Каждый, вашу мать, первый. Нам всем от семнадцати до тридцати. Я боюсь себе представить, что будет с нами позже, в сорок. Я надеюсь, медецина будет развиваться пропорционально с нашими болячками.
А пока что? Пока всё равно живы и живём. Я вернусь домой сегодня, и найду этот дом чистым, с новыми лампочками, новым обогревателем, на столе будут фрукты и печенье, которое я люблю, а в холодильнике мясо. Потому что человек, который из этого дома сегодня утром ушёл, позаботился обо мне. Сегодня в этом доме под искусственным светом меня будет фотографировать моя фото-фея Настя, и я снова уже вижу, как всё получится. Спойлер: абсолютно замечательно. Когда я смотрю на фото, которые она мне отдаёт, я представляю, как я показываю их своим детям. "Вот здесь мне двадцать, там такая история была!" или "Тут я уже познакомилась с твоим папой, но мы ещё вообще ничего не поняли."
Мне бывает легче и бывает тяжелее. Иногда я опускаюсь на дно, потом отталкиваюсь, плыву вверх, хватаю воздуха и, обессилевшая от всего этого, снова опускаюсь на дно. Повторить. Это ничего, это нормально. Я стараюсь.

Кстати: лучшее решение этого года - уйти с менеджерской работы, где работа 24/7 и дедлайны горят тоже 24/7. Если бы я всё ещё была бы на ней, мне кажется, я бы уже всё. А так ничего, держусь.
Это тем, кто работает на такой работе и задаётся вопросами "почему так хреново" и "что с этим делать". С этим - сначала в отпуск, а потом, если не помогло, увольняться. Это работает, пацаны.

Я зарываюсь внутрь себя, глубоко-глубоко. Я стараюсь понять, что такого во мне есть, что мне так больно. Где рана? Как её зашить и чем потом мазать?
Не могу вспомнить или понять, и забиваю. Силы есть только на то, чтобы решать ежедневные, ежеминутные вопросы. Куда пойти? Что поесть? Что надеть - неважно, я не дома, и я уже четыре дня хожу в одном и том же, оно стирается и всё тут. Не сказала бы, что меня это не устраивает, если честно. Мне нормально. Мне никак, если честно.
Я пишу потому, что мне нужно возвращать на места вещи, которые я делаю, когда мне хорошо. Я слушаю музыку, я ежедневно пишу посты, я прибираюсь и иногда крашу глаза. Не хочется ни одной из этих доп.опций. Ещё не хочется ходить в душ, на работу, отвечать на сообщения или вообще вылезать из кровати. Но я честно стараюсь как-то собрать себя в кучу. Собственно, из-за этого всего мои ежедневные вопросы решаются с большим скрипом. Я выбираю из двух или более абсолютно одинаковых с моей точки зрения вариантов. Если нет варианта лечь, энтузиазма тоже нет.
Но бывает иногда действительно хорошее. Вот, например, ананас, который помещается в ладошку и стоит тридцать пять рублей. Настоящий маленький ананас. Продавщица сказала, что он сладкий. Или вот хурма. Сейчас она спелая, не вяжет, и одной штукой можно наесться. Мандарины. Чёрный чай. Да, мои радости сейчас преимущественно про еду, причём про еду с ярким вкусом. Я не зря пью витаминчики, мне их явно не хватало.
Таблетки для сна не помогают, но я держусь и пью курс. Почему держусь? Потому что они горькие что капец, пить их чертовски неприятно. Зачем мне вообще таблетки для сна, если я и так вечно хочу спать? Потому что я не засыпаю. Часто я не могу ничего делать, а могу только лежать, но не сплю. А когда сплю, делаю это чертовски некрепко, и даже не подозреваю об этом, как вам такое? Я встаю, открываю глаза, могу перекинуться парой фраз с кем-нибудь, глажу кошку, пью воду или иду в туалет, затем ложусь обратно. На утро ничего не помню. Один-два раза за ночь. Ещё во сне я реагирую на просьбы и отвечаю на вопросы, даже если всё это было тихо и вообще не очень в мою сторону. И именно это больше всего обеспокоило врача прямо сейчас. Повторюсь: пока таблетки не особо помогают. Ладно, курс короткий.
Со мной всё нормально. Просто период сложный, я не была к нему готова, ну и характер у меня непростой. А так нормально всё. Так проще.

Меня давно не было, да.
С тех пор, как меня не было, знакомый врач, опытный дядька со стажем, диагностировал мне ОКР, тревожное расстройство/психастению и депрессию. Начали с попытки нормализации сна и предотвращения истерик. Но новости какие-то не прикольные, да и возникло желание сходить к какому-нибудь другому врачу, просто на всякий пожарный.
Я вышла на новую работу, и на ней замечательно. Я закончила отношения с замечательным Лёшей, потому что просто не смогла эмоционально вытягивать ещё и их, даже в самом лучшем виде. Я игнорирую сообщения людей, и мне проще написать, что всё более-менее ок. Я просто больше не могу рассказывать.
Звучит всё это депрессивно, но на самом деле мне вот сейчас немножко лучше в целом. Хотя мне чуть сложновато объективно оценивать своё состояние. Подозреваю, что объективно мне до сих пор довольно плохо.
Но сегодня мне в голову пришёл пост. Я радостно его продолбала, мысли разлетелись, и я даже в общих чертах не могу вспомнить тему, а она была. Но этого не было уже довольно давно, а когда я не пишу, редко это от хорошей жизни. Так что хотя бы желание что-то написать и мысли на это - хороший симптом.
Такие дела. Не теряйте, милые. Я честно очень стараюсь не проваливаться слишком глубоко.

Я проспала десять часов, и я всё ещё хочу спать. Я не хочу вылезать из кровати. У меня со вчерашнего вечера абсолютно пустые глаза, я не могу даже плакать. Больше не могу. Лёша увидел это и испугался, потому что "эмоции имеют конец, а пустота - нет". Теперь я вижу, как ему некомфортно, как он переживает. Он не знает, что со мной делать, и не может скрыть это. Социальное существо внутри меня говорит, что его нужно поддержать, успокоить, заверить в том, что всё нормально. Но у меня больше нет на это сил. Вообще. И эмпатия внутри на самом деле тоже сломалась. Я вижу, что ему плохо, но я не сопереживаю. Я в такие моменты думаю о том, что хочу спать. И очень устала.
Я поймала себя на мысли, что надо что-то делать. Типа зарядку там или выйти гулять, или ещё что-то такое. Нормально поесть, то есть сначала приготовить еду. Читать умные книжки, делать что-то руками. Ну вот эта вся хрень, которая помогает на ранних стадиях обычно. А я вдруг внезапно осознала, что мне нужно просто от себя отстать. Отвалить. Дать себе спать, сколько хочется, пока есть возможность. Не пинать себя никуда.
К себе - нежно, запомни это уже наконец, НастасьИвгенна. К себе - нежно.
Ты болеешь, тебе нужна забота и внимание. Заставлять делать зарядку и есть то, что в глотку не лезет - не забота. Дать отдохнуть, следить за тем, чтобы было съедено хоть что-то и выпиты витаминки, давать дышать - это забота. Веди себя с собой подобающе. Пожалуйста.
И вот я здесь. Может быть, это и не самое верное решение в контексте моей проблемы. Но, во-первых, на другое у меня нет сил. Во-вторых, я так ещё, кажется, не пробовала. Я очень давно не пробовала жить без слова "надо". Но жить с ним я больше не могу пока. Потом снова придёт его время, но пока - нет.
Я просто больше не могу.

Очень мало сил в последнее время. Я лежу в любой подходящий для этого момент. Я заставляю себя не спать в неподходящее для этого время. Это довольно сложно.
Большую часть своих чувств и эмоций я ощущаю физически. Я знаю, где располагается мои гнев, обида, радость, печаль, страх, уныние, удовлетворённость, удивление. И я чувствую, как они забирают очень много сил. В последнее время мне стало сложно дышать. Бывает, что плачешь и не можешь нормально полной грудью вдохнуть. Вот у меня так, только без "плачешь". Мне не хватает воздуха. Вчера на своей последней смене в кофейне (поздравления принимаются) у меня каждый раз после смеха кружилась голова, а в спокойные периоды я просто ходила в самой первой стадии состояния перед обмороком, меня шатало. Ничего не плыло, просто нужно больше воздуха. Улица не помогала. Вообще, в последнее время стараюсь следить за дыханием. Психолог первая заметила: я перестаю дышать, когда нервничаю. Я просто забываю про эту опцию, и ей приходилось напоминать мне и демонстративно дышать самой. Сейчас я по несколько раз в день напоминаю себе сама: "вдоооох, выыыыыыдох". Становится ли легче? Не знаю, но так я хотя бы продолжаю жить. И на том спасибо.
Вообще, я всё ещё много шучу. Смешу окружающих, стараюсь поддержать. Смешу, даже когда отвечаю на какие-то личные вопросы, на которые у меня только грустные ответы. И вижу эту жалость в глазах. Снова вот это: "Ты шутишь, но за всем этим столько боли, за каждой шуткой." Да. Так вышло, и ничего с этим не поделать. Я шучу про всё, кроме смерти сестёр и возможности смерти родственников, которые не родители. Родители у меня и сами пошутить про свою смерть не дураки, поэтому как бы можно. Но я делаю это крайне редко и преимущественно в их же присутствии. Не суть.
Я надеюсь, когда-нибудь про меня мои дети и внуки скажут: мамуля/бабуля вообще у нас женщина весёлая, снова вон отчебучила недавно, слушай ... И будут рассказывать, и не будут верить, что в молодости и юности я была тем ещё депрессивным комочком. И что тексты эти писала я, тоже верить не будут. Надеюсь. А поверят, только когда столкнутся с чем-то подобным. И тогда перечитают, поймут, и мы станем ближе. Всё так и будет, да.

Я пишу, и не жду никогда ответа.
Удивительно, что Ваня был первым, которого я была готова просто любить и всё. Быть рядом, если ему это нужно, или не быть, если он так решил. Не страдать. Прощать. Просто радоваться тому факту, что этот человек есть. Следующая стадия - радоваться, что этот человек был. Вообще и у меня.
Я поняла, что люблю так не только его. Я люблю безумное количество людей. Мне очень хорошо, когда они рядом, и мне хочется делать так, чтобы им тоже было хорошо, даже если мне самой станет значительно хуже. Даже если они думают, что и им самим так значительно хуже. Но лекарства редко бывают сладкими. Но мне не нужно их постоянное присутствие, чтобы любить их. Не романтически, и не дружески. Человечески любить.
Скучаю? Да. Переживаю, волнуюсь? Да. Хотела бы видеться чаще, общаться и вот это всё? Очень хотела бы. Но это не условие моей любви, это могло бы быть приятным бонусом. Не более того.
Я люблю, не нуждаясь в ответном чувстве.

Егор пишет и предлагает забрать свои вещи сам. Мы договорились, что я привезу их в дружественное антикафе, заодно заберу свои, которые были у него. Несмотря на то, что он оставил тяжелые вещи, я предпочитаю сделать это сама. Он уже который раз предлагает приехать и забрать. Мне сложно отказывать.
Я скучаю по нему, и я боюсь своих эмоций и чувств, которых явно будет много, если я его увижу на пороге своего дома. Я отнекиваюсь от этого, как могу. Я вспоминаю, какой родной у него взгляд, и как он меня обнимал, и как хорошо он меня знает. И мне не хватает этого очень сильно. Но нельзя поддаваться. У меня есть новое, замечательное и совершенно чудесное. И я не могу дать себе всё это разрушить. Но как же больно каждый раз будто бы хлопать дверью.
"Аж видеть не хочешь" - я вижу, что ему неприятно читать мои отказы. Но не могу же я написать "хочу", потому что это будет расценено как зелёный свет. Но нет зелёного. Нельзя. Туда больше нельзя, как бы ни хотелось при погружении в воспоминания.
Правильно говорили ребята: надо просто вспоминать другое. Не как по Шотландии гуляли, и не как он ходил ночью за пироженками. Вспоминать, как он кричал на меня, как не защищал, как боялся показать меня друзьям. Обижал и не извинялся. Вспомнить, сколько раз я плакала из-за него.
Понять, что рядом со мной сейчас человек, который сделает всё, чтобы я не плакала не только из-за него, но вообще в принципе. Который защищает, поддерживает, развивается, стремится делать больше, чтобы я жила лучше. Можно ли и с ним всё испортить? Да, конечно. С любым можно. Но на чистом листе нарисовать что-то красивое проще, чем на том, где уже было три неудачных попытки. С самого начала делать правильно, с самого начала разговаривать словами через рот, быть максимально честной. Не забывать про себя, не забивать на себя. И тогда шанс именно испортить всё становится значительно меньше. Появляется шанс не сойтись, но это хотя бы будет честно что ли. Мы вот с Егором отлично сошлись. Просто чудесно. Но оба всё испортили. Не будьте, как мы.
Во мне куча разных чувств, и все они противоречат друг другу.

Я работала на своей работе и думала почти ежедневно, что надо снова обновить резюме и валить. Но не делала этого, словно чего-то ждала. И дождалась. Знакомая позвала меня в очень хорошее место на позицию выше и на деньги больше, и на в целом лучшие условия. И я буду заниматься менеджерством, но каким! Обучение и развитие персонала, чек-листы, закупки, и всё это совмещается с кофе, чтобы просто быть в форме. Как-же-мне-нравится-великие-магистры. После такой позиции можно идти управляющей, если захочется. Или не идти. Я поговорила с их управляющей, я знаю Олюшку, которая меня позвала, и мне не хотелось уезжать оттуда. Это-так-клёво. Далековато от моей квартирки, но Лёша сказал, что переезд - ок, если будет надо, и это может быть даже удобней для нас обоих. Но пока - час десять от двери до двери. Было бы ок, если бы не надо было иногда приезжать к семи утра. Но даже это я готова простить.
Совсем другие люди, совсем другое отношение, Олюшка, опять же, которая была одним из тех людей, что знакомили меня с хорошим кофе, восхитительный дизайн, никакой особой концепции, простое "хотим, чтобы людям и нам нравилось", постоянники, потому что все посетители - жители домов в округе. Будут свои минусы, я их ещё найду. Но там действительно лучше. И денег, что тоже приятно, немножечко, но больше. И да, я двигаюсь вверх, и это классно.
Может быть, к весне в моей жизни не останется вообще ничего, что было со мной год назад, из вот этих вот больших вещей. Ни человека, ни работы, ни жилья. С огромной вероятностью, к моменту моих 22 я буду жить так, как даже не думала в 21. Жизнь удивительна и, несмотря на моё общее состояние, прекрасна.
А ещё вчера, несмотря на то, что под вечер мне снова поплохело, что случается теперь постоянно, день был хорошим. Лёша остался дома, курьер принёс цветы, и это уже третий букет, и ни одного дня в этой квартире с Лёшей и без цветов в вазе. И это кустовые розочки, которые я люблю, в гриффиндорской расцветке, и это мне тоже очень нравится. Мы сходили в кино, зашли в магазин, вечером я готовила. День был отличным. Мои слёзы вечером - не опровержение. Просто вот так я сейчас живу. Мне и плохо, и нормально, но зареветь могу в любой момент. Вечером, наверное, просто устаю, и поэтому сдерживаться проще.
Но я смеюсь и радуюсь иногда. Хорошо же, если я всё ещё могу это делать, правда?

Ненавижу, когда так происходит. Когда день был неплохим, и удавалось не впадать ни во что нехорошее. Когда всё поделала, не лежала тюленем, чувствовала себя очень даже. Эмоционально без всплесков, просто ровно или никак, не знаю. Плюс-минус.
А потом я пошла в душ, и внезапно мой мозг такой: давай вспомним ВСЁ? Всё самое плохое, что происходило в твоей жизни, так далеко в память, как только возможно. Первое плохое воспоминание: мне три или четыре года, я тону, меня спасла мама. Потом развод родителей, слёзы при воспоминаниях о папе, переезд, новый человек в доме, он был непонятен и неприветлив. Изгой в школе. Очень неудачная первая влюблённость. Смерть новорождённых сестёр, чувство вины, которое я до сих пор с себя полностью не сняла. Проблемы со спиной, больничка. Переезд единственной подруги максимально далеко. Отец практически перестаёт со мной общаться. Я остаюсь одна. Отвратительный разрыв с парнем. На этом месте мне всего лишь шестнадцать, и до моих нынешних двадцати одного с половиной целых пять лет, в которые уместилось порядочно плохого. Которое мой мозг решил воспроизвести в деталях. Каждое событие. И, чтобы мало не показалось, вспомнить и то хорошее, чего больше не будет, причём тоже за всю жизнь. То потерянное.
Не думай об этом. Я начинаю петь, что в голову приходит. И начинаю рыдать, потому что не получается не думать. Не получается вспомнить то хорошее, что всё ещё со мной есть, что никуда не делось. Мне изнутри видно лишь изодранную в клочья себя, изодранную ещё тогда, ещё до шестнадцати. Вроде бывает и хуже, и ничего, все целы, но мама всегда говорила, что я - самый эмоциональный человек из всех, что она видела. Искренне очень сильно ощущающий. Болевой порог - ноль. Обнажена, максимально уязвима. Ранима. Открыта.
Мне так больно. Мне за всё это так больно. И тот же самый мозг спрашивает: зачем мама спасла меня, когда я тонула впервые? До этого со мной не случалось ничего по-настоящему плохого. Только после. Так может, было бы лучше не быть вовсе? И эта цепочка тоже может быть бесконечной. Сестре бы досталось от мамы больше внимания, и возможно, и она выросла бы с меньшей травмой. Маме с одним ребёнком после развода было бы проще, куда проще, чем с двумя. Для папы я не была бы обузой в новых отношениях. Может быть, если бы не я, мамины двойняшки-девочки были бы живы. И есть ещё много людей, которым я сделала и делаю до сих пор так больно, что лучше бы меня не было в их жизни вообще никогда даже в качестве случайного прохожего.
Мозг предлагает логичное, простое и грубое решение. Если до моих двадцати одного с небольшим случилось вот это всё, в таком количестве и с таким отменным качеством, что будет потом? Впереди ещё лет сорок жизни, как минимум, а скорее всего все шестьдесят. Сколько боли мне ещё придётся пережить и причинить? Личный опыт подсказывает, что какое-то безумное количество. И я боюсь этого, и не хочу этого. И жить с этими мыслями невыносимо.
Я пытаюсь держать в голове, что все эти мысли скорее всего просто следствие расбалансировки. Внутри меня неправильный химический состав. Временно. Это решается. Даже если он правильный, это всё равно больные мысли, и в моей жизни было много хорошего, просто я сейчас не могу о нём думать. Мой мозг неправ. Крайне сложно спорить со своим мозгом, потому что мозг - это я и есть.