Ещё вчера мне хотелось купить себе цветов, чтобы как-то оправиться от вот этого "ты букашка". У букашек дома нет цветов. Они едят невкусную еду, носят некрасивую одежду и вообще, живут неприятной серой жизнью.
Я купила себе розу в горшке. Она должна доцвести до декабря, а потом начать ещё одно цветение ближе к марту. Семь маленьких белых розочек меньше, чем за четыреста рублей. И не умрут через неделю. Мне совершенно не хотелось умываться, приводить себя в порядок, ужинать и завтракать. Когда тебя втаптывают в грязь, очень сложно просто встать, отряхнуться и пойти дальше. Я сделала над собой усилия. Как любят писать некоторые девушки, я же себя не на помойке нашла. У меня есть куча всего, чтобы моему лицу было лучше, и я буду это использовать. Больше всего я нуждаюсь в чём-то не-будничном в такие моменты.
Поэтому сегодня я сделала себе один из самых красивых и вкусных завтраков за последний месяц, как минимум. Жареный бекон, идеально пожаренное яйцо, помидорки черри, куча-куча зелени, зелёный горошек и пара кусков вкусного хлеба. А ещё кофе с молоком и апельсиново-манговый сок.
Я сделаю ещё несколько штук сегодня, чтобы показать самой себе свою же важность. Окутать себя заботой, показать - работа там, а дом здесь, и дома всё иначе. Домой можно вызвать курьера с продуктами, и быть с ним гораздо вежливей, чем люди обычно бывают с тобой. И дать шоколадку в качестве чаевых. Дома можно устроить себе максимальный комфорт. Залезть в ванну, намазаться кремушками. Зажечь свечки, а вечером, перед сном, перестелить постель на свежую и красивую. Если у меня всё это есть, если я могу себе всё это позволить, значит я молодец и заслуживаю этого. И, да, имею на это право.
Имею право на то, чтобы чувствовать себя важной, любимой, защищённой. Имею право не пресмыкаться ни перед кем, в том числе на работе. Мне платят не за это.
Я не знаю, почему вся эта ситуация задела меня настолько сильно. Я не помню, когда мне вообще было так обидно в последний раз из-за действий незнакомого человека. Может, и никогда. Мне не нравится, что он не получил никого ответа, фактически, на своё мудачество. И, может быть, я пытаюсь сейчас "ответить" вот этой заботой о себе. Он никогда не узнает про это, и думать небось уже забыл про моё существование. Но я искренне надеюсь, что все, кому этот человек нахамил, кому испортил настроение и заставил ощутить себя ничтожеством, что все эти люди живут лучше, чем он. Я-то ладно. Хочу, чтобы все. И чтобы когда-нибудь он это очень чётко осознал. И чтобы было ему потом хуёво, потому что так и должно быть с людьми, которые ни во что не ставят тех, кого считают ниже себя.

Во всех профессиях есть какие-то раздражающие вещи. Вообще во всех. Это такие моменты, когда ты думаешь "пойду-ка я нахер отсюда искать нормальную работу, заебало". Так вот. В профессии бариста много сложностей.
Ты стоишь на ногах, очень много стоишь. У тебя болят запястья от тяжести холдера и темперовки. Сейчас, в корона, вирусная нагрузка у нас не меньше, чем у врачей, потому что никто не хочет носить маски, а болеют все подряд. И бывают неприятные гости - пьяные или просто такие хамоватые. Иногда можно услышать "хули так дорого" и продолжительную речь на эту тему. Или "наделал бы тебе детей, если б ты моей бабой была, шоб никуда с детьми уже не делась". И это всё неприятно, да, но "ломают" какие-то другие моменты.
Моменты, когда ты понимаешь, что об тебя могут вытереть ноги, а ты ничего с этим толком не можешь сделать. Сегодня как раз такой момент. Пришёл мужик. Гоп-стоп, бритый, явно трезвый. "Воду мне продай. Да любую, бля! Да газированную." Вижу, плохое настроение. В таких ситуациях с такими людьми эффективней всего сделать вид, что ты мебель, робот. "Да, конечно." Он протягивает пять тысяч. У меня в кассе не очень много денег, и я, теоретически, сдать могу. Только завтра тогда девочка будет сидеть без размена, и это будет не весело, и всё из-за одного мудилы. Говорю: "я вам не смогу сдать с пяти, посмотрите поменьше или оплатите картой". Отходит к жене. Подходит обратно, шелестит что-то в смартфоне, мнёт несчастную купюру. "Вы мне обязаны продать. Я - покупатель, значит, я всегда прав. Вы обязаны, не моя проблема, как". И с интонацией предъявы. Говорю: честно, не могу, дальше есть магазин, возьмите воду там. "Вы обязаны, это ваша работа, где хотите, там и берите сдачу. Меня жена достала." Демонстративно вынула кошелёк, отсчитала купюры, нагребла из мелочи сорок рублей, по рублю и по два, чтобы ему жилось не скучно. Устно пристыдила.
А надо было нахуй слать. Потому что он хотел не воды купить. Он хотел быть правым, доказать хоть кому-нибудь, какой он крутой. Унизить. Его жена допилила, "достала", но ей он сказать ничего не может. А девчонке за кассой - сколько угодно. И "я клиент, я всегда прав." Всегда ты - только мудак.
Я рыдала потом час. Формально, юридически, он абсолютно прав. По-человечески - нет. Стоишь потом над этим грёбаным кофе и думаешь: вот оно мне надо? И вспоминаешь всё, что тебе хорошего успели сказать за всего лишь год работы. Лично тебе. Вспоминаешь, что официанты и кассиры всех мастей в глазах очень многих существ - такие специальные люди, чтобы на них срывать всё, что не можешь сорвать на жене, начальнике, маме, ещё ком-нибудь. Приятное я слышала на всех работах. Потому что я хорошо работаю. Но столько дерьма, сколько за последний год, я не слышала никогда. Обычно как-то ничего, но этот раз какой-то особенный. Ничего ужасного вроде не сказал. Но свою злость сорвал и умудрился унизить. Вот эта фраза "клиент (а я клиент) всегда прав" - одна из самых унизительных вещей для того, кому её произносят. Это значит, что человек, предоставляющий услуги или товар, всегда неправ. И не имеет прав, и всегда ниже, и будто бы можно делать, что угодно. И это жутко мерзко.

Что остаётся по итогу? Что я буду, ладно, не рассказывать детям, что я буду вспоминать, когда мне будет сорок, про своё двадцатилетее? А в шестьдесят?
Моя бабушка смотрит на свои юношеские фотки и говорит: красивая же была тогда, а постоянно собой недовольна, очень себя не любила. И вспоминает свои романы, переписки в письмах через океан, походы. Туфли и платья тоже вспоминает, и как любила краситься, пока глаза не стали реагировать на любую косметику. Мне кажется, мы с ней очень похожи.
Мама вспоминает в свои "ближе к пятидесяти" в основном детей. Она всё же слишком рано родила. Вспоминает фестивали, много работы, дети-дети-дети. Друзья, всё те же фестивали и выезды. У мамы было поскучнее, и мне не хотелось бы её молодость. Разве что друзей столько же, близких, которые действительно на расстоянии вытянутой руки.
Папа вспоминает свидания с мамой, как убежал из дома, как мама на пейджер ему скидывала ответы на контрольную работу, как работал на стройке, как ел сырые кабачки, как гуляли ночью и уезжали, куда глаза глядят. Ходит по Нижнему и рассказывает - крышу на этом доме сам делал! Вспоминает работу на выборах, и что было весело. Пьянки-гулянки - вот папина молодость. И совсем чуть-чуть меня.
Что будет у меня? Бесконечное бульварное кольцо, любимые бары и кофейни, интересные проекты по работе, потому что дело не в проектах, а в людях и местах. Ухажёры, конечно же. Множество замечательных людей, не всегда близких физически, но тех, кто умудряется быть совсем недалеко, и я ощущаю их присутствие. Ужасные и прекрасные коммуналки Питера. Первое похмелье. Москва, Арбат и тысячи историй. "Здесь было то самое антикафе". Квартира в Митино - моя молодость длиннее, чем у родителей и бабушек, потому что они начали позже, я начала в четырнадцать. Прогулки длиной во всю ночь в Москве чаще, чем в Питере, где это было бы логичней. Но и в Питере были - пицца в пять утра в рабочий день прямо у какого-то подъезда на Лиговском, что ли. Тусовки на моём балконе, классный День рождения в двадцать один, два месяца на карантине вчетвером в трёшке, но с двумя большими собаками и двумя кошками. И я тоже, как бабушка, буду жалеть, что вечно была чем-то недовольна. Я избавляюсь от этого сейчас, и дружба с телом даётся мне легче. Походы по врачам внезапно помогают в этом вопросе. Мне всего двадцать два, сколько же ещё двадцатилетних воспоминаний у меня будет? Безумное множество, подозреваю. Мне так хочется запомнить всё-всё самое важное. Самое прекрасное, самое то, что заставляло меня жить. Крошечные ускользающие мгновения. Я так люблю свою дорогу до метро, кто бы знал, потому что там симпатично и уютно. Я хочу в шестьдесят помнить, как я по ней ходила. Хочу помнить ярко-красный шотландский шарф, радость от нового пальто и каких-то других до безумия простых вещей, и посмеиваться над всем этим с высоты почтенных лет, потому что всё это шелуха и неважно, но это делало меня счастливой.
Хочу помнить очень точно, как обнимала людей. Как целовала в макушку, прижимала к себе, целовала в лоб, в шею. Не в губы, потому что в губы - это страсть. Нежно, родственно - в лоб, в висок, в угол челюсти. В ключицы и плечи. Хочу помнить все дурашества, все щекотушки, подколки и "и вот эту женщину я пустил себе в постель". Хочу помнить долгие объятья с друзьями после долгой разлуки. Слёзы радости на Московском вокзале в Питере и "ну я же говорила тебе: не реви". Мои любимые духи, подаренные так неожиданно. Танец, когда мы оба друг другу наврали, что абсолютно точно дружим, а потом провстречались полгода. Я больше не слушаю ту песню. Коробку сладкого из Москвы для ужасно голодной девочки в Питер. Слёзы - снова радости - на свадьбе друзей.
Мне столько всего есть запомнить. Лишь бы не растерять.

Как меня кидает, кто бы знал. Из "отлично" в "очень-очень плохо" и обратно. Из "ща впрягусь" в "можно я буду лежать ближайший год?" Так очень сложно жить, я вам скажу.
Возможно, я потеряла паспорт. Может быть, он просто в другой квартире, а может, его нет со мной уже неделю. В совокупности с тем, что медицинская компания продолбала мою медкнижку, совсем отлично выходит. Я, естественно, очень огорчаюсь. Утром пишет моя сотрудница, что у неё сессия с понедельника, и ближайшие двадцать пять дней она работать адекватно не сможет. Может, раз-два в неделю утренние смены, не больше. А другая сотрудница лежит дома с короновирусом, и вот за сегодня мне не ответила, планируется ли выход на работу. Я напомню: нас на точке трое. То есть работоспособна я одна. Я ей предлагаю: давай ты завтра тогда тоже выйдешь, у меня два полноценных выходных будет без учёбы, ты денег подзаработаешь, а я уже потом буду пахать тогда. Соглашается.
Я гуляю, переношу планы на завтра, радуюсь. Покупаю пальто (гораааааздо дешевле, чем собиралась, но нравится оно мне - страх), покупаю ещё пару шмоток, которые планировала. Красота. Сижу дома, думаю, как завтра поеду искать свой паспорт, а потом гулять по городу, набираться эмоциональных сил. И делать домашку ещё, потому что на неделе уже не выйдет, видимо. Пишу войсы друзьям радостным голосом. Мне сегодня ещё позвонил мужчина, которому мне удалось помочь уехать из Москвы домой в Питер без денег и связи. Благодарил, назвал феей. Это было очень приятно.
И пишет мне моя сотрудница с сессией. Говорит: сердце колет, плохо себя чувствую, выйди завтра, я за день отлежусь, потом в понедельник отработаю и на сессию. Я, конечно, выйду. Но я каждый раз, когда мы общаемся, слышу, что ей нехорошо. Так-то ладно, я тоже вечно на здоровье жалуюсь. Но её здоровье влияет на смены. На то, как она закрывается, как открывается, как варит. Раз - ок. Два - ладно. Но каждый раз? Ну что такое, блин. И даже ведь выговор не сделать, потому что правда расклеилась, нервничает и болеет. Рассказала ей ненавязчиво, как можно расслабляться ежедневно, и чем грозит постоянное пахалово. Вроде услышала. Надеюсь.
И я, конечно, снова в опущенном состоянии. Завтра сидеть на смене, все планы к чёрту. Паспорт будет искать человек, который не нашёл килограмм сосисок в маленьком ящике морозилки. Домашку буду делать в один заход, видимо, и это тоже мне не нравится.
Боже, дай мне всем по роже, а? Для профилактики. Мне тоже дай, так и быть, может, очухаюсь слегка, прозрею или там ещё что. Но я бы предпочла, чтобы меня похлопали по плечу или там приобняли. По роже мне и так вечно прилетает. Рано или поздно, так или иначе, так сказать. Обожаю эту фразу: всегда уместна.
А я чего? А я ничего. Макароны варю, котлеты замороженные жарить буду, ещё чего-нибудь придумаю, чтобы не жрать сплошную списанную выпечку, пока торчу на работе по тринадцать часов. Хорошо, что у меня есть гора травяного чая, который я так внезапно полюбила. И новый тёплый свитер, конечно, тоже очень кстати.
Хоть бы вывезти всю эту интересную и насыщенную жизнь, и перейти уже к какой-нибудь скучной и занудной. "Бойтесь своих желаний", да-да, давайте оформлю. К сытой, обеспеченной тёплой, комфортной, как старый бабушкин плед, ламповой скучной и занудной жизни с любимым человеком. Так пойдёт?

После занятия-контрольной я сижу в кофейне, пью капучино солёную карамель и пытаюсь отпустить. Не говорить себе хотя бы сегодня "я тупая". Уже все сказала на контрольной.
Я даже не взялась писать сочинение. Увидела темы, расплакалась, и закрыла эту страницу. Я стараюсь не винить себя за это. Хотя внутри сидит голос, который говорит мне: это безобидная контрольная в привычном классе, ты как егэ писать собралась? И я не знаю, что ему ответить.
Поэтому я сижу, пью кофе. Потом встану и поеду искать пальто. Потом паспорт, потому что похоже, что я его потеряла. Делать дела. Подбирать хвосты. Жить дальше и постараться не оставлять себе много времени на мысли о том, насколько я никчемное ничтожество в своих глазах.

Сегодня день тоже быль удивительный. Удивительно хреновый. Не буду расписывать всё, в этом нет большого смысла. Распишу (в очередной раз) только причину своей вечерней истерики. Вы готовы, дети?
Ёбаное сочинение по истории. Да, опять. Тот же уебанский критерий. Ещё пара таких сочинений, и я точно буду знать, что я тупая и не гожусь ни для чего, кроме как пробивать и варить грёбаный кофе на вокзале. Мне это даже сравнить не с чем. Представьте, что всю жизнь вы очень легко готовили. Всё было вкусно, всё удавалось с первого раза. Ну, ладно, со второго. И как-то так ни разу вы не готовили... Ну, шарлотку. Простой пирог, но есть свои нюансы, если знать, то всё окей. Вам рассказали, как его готовить. С нюансами. С мелочами. Вы испекли его раз - не вкусно. Поняли вроде, где ошибка. Разобрались. Второй раз. Та же ошибка, хотя вроде в этот раз выглядело нормально. И так шесть, или сколько уж там я не помню, раз подряд. И вам эта ёбаная шарлотка нужна. Если её нормально не испечь, полжизни пойдёт вообще не туда, куда бы хотелось, так уж судьба сложилась. И нихуя вы изменить не можете. Знаете, что будет? Каждый раз вам будет всё хуже и хуже. Веры в себя меньше и меньше. Потому что невозможно вот это всё.
Каждый раз, когда я получаю ответ на сочинение, я теряю очередной кусок надежды на то, что когда-нибудь стану преподавателем. Я не знаю, на сколько ещё хуёвых сочинений меня хватит. В то, что я напишу хорошее, я уже не верю. Я продолжаю этим заниматься только потому, что деньги я уже заплатила. Если бы это был формат "пришла и оплатила занятие", я бы уже всё бросила нахрен. А так - протяну ещё сколько-то.
Вера в себя на нуле. Никакого прогресса. Курица, неспособная к обучению.

Вчера был какой-то удивительный и странный день.
Я доехала до бабушек позавчера и впервые за долгое время провела у них целые сутки. Так надо делать чаще, и не потому, что там вкусно кормят, а потому, что надо больше внимания уделять единственным людям в семье, которые всегда меня любили, вообще всегда и сильнее всех. И ещё потому, что бабушки болеют. Особенно моя двоюродная (которая всё равно как родная). Она очень сильно похудела и резко постарела. И ещё у неё уже был рак, но это было в репродуктивной системе, и ей просто всё вырезали. Сейчас пока ничего не нашли, но, когда человек на привычном, не вот уж диетическом, питании скидывает пятнадцать килограмм за полгода... Это правда очень плохо. И она выглядит плохо. И ничего непонятно, потому что так работают тела в нашей семье и подмосковные врачи. Мне страшно за всё сразу. Что она будет умирать долго и мучительно, что ей никто не сможет помочь нормально, что моя родная бабушка останется одна, а они всю жизнь, считай, прожили вместе. А бабуля очень несамостоятельна. Она может, конечно, но она из техники не боится только телевизора и телефона, и то, если смс читать не надо. Она запутается в документах, везде опоздает и вообще. Без своей сестры ей будет в разы сложнее, и я не знаю, как делать ей легче. А однажды она точно окажется одна, сестра болеет гораздо больше и тяжелее.
Но это всё дела семейные и про страшное будущее. Сейчас-то очень даже ничего. Внезапно бабули помогли мне финансово и я, считай, наконец отдала самый затяжной свой долг. Это большое облегчение, я рада, что в двадцать первый год войду "свободным" человеком.) Ещё в двадцать первый год войду человеком в тёплом хорошем пальто. Бабушки дали денег на него, и я впервые в жизни могу выбирать, почти не смотря на цену. В прошлый раз, когда я покупала пальто, я смотрела варианты до десяти тысяч, на зимнее тёплое пальто. В Москве. Ну вы поняли. Вчера я излазила несколько сайтов, прочитала несколько статей, нашла бренд, который мне, кажется, подходит (он российский!), и уже завтра, после учёбы, поеду мерять. Длинное чёрное или серое пальто-халат. И это будет самая дорогая вещь в моём гардеробе. Это очень странное ощущение. Можно выбирать в куче магазинов и выбрать то, что понравилось, и оно всё равно будет в бюджете. Люди, которые так живут всегда - вы вообще обращаете внимание на то, что вы счастливчики?) Если всё пойдёт, как надо, если я добьюсь-таки своего, то лет через пять я буду человеком, который может сам обеспечить себя хорошими вещами, и не просесть с этого на два месяца. У меня будет классное пальто! Я не знаю, как передать эту радость текстом.
А ещё мы разговорились с преподавателем в личке. Оказалось, что ему двадцать три года, и мы с ним очень схожи в смысле нашего опыта с тревожностью и депрессией. Он свою переживал так же, как я. Было очень интересно с ним поболтать, но пока не очень понятно, насколько крепко можно дружить, не помешает ли это учебному процессу. Если всё будет хорошо, скорее всего, я постараюсь сохранить хорошие отношения с ним после учебного года, потому что он закончил исторический в педе и пошёл работать по специальности, и пока это первый такой пример на моём пути. Хочется иметь рядом кого-то, кто точно знает, что ты сейчас проходишь и подскажет, где настелить соломы.
Вчера был очень хороший день. Я надеюсь, сегодня будет тоже, хоть и рабочий. Правда, сегодня пятница, и, значит, будет запара, в пятницу всегда много людей. Я ужасно устану, но обрадуюсь большой кассе, потому что это - процент. Мне дико любопытно, сколько выйдет в этом месяце, потому что, кажется, его я отработаю полностью без всяких "а мне бы здесь незапланированный выходной", и при этом с уже повышенной зарплатой. За первую половину пришло много, за вторую тоже так должно, плюс процент. Неужели дела налаживаются? Очень хочется верить.
Хочется верить, что вот ещё капельку - и три месяца без аренды, и будут деньги, чтобы въехать в квартиру получше, ещё капельку - и станет понятно, что лечить, и оно вылечится, ещё капельку - и нормальная зарплата, а значит, как минимум меньшая экономия на еде и возможность себя радовать. Везде ещё чуть-чуть, и в кои-то веки я сама могу ответить на вопрос "ещё немного потерпеть? это сколько?"
Когда я начала писать этот текст, небо было затянуто серыми низкими облаками. Я заканчиваю его, и небо уже разошлось, заулыбалось, и стало голубым в молочных разводах.

Я всё ещё ищу способы жить, а не выживать. Постоянно, рьяно, бешено. Каждый прожитый день ощущается, как победа над собой, потому что, на самом деле, я не хочу практически ничего из того, что делаю. Но, что уже лучше, я начинаю хотеть хоть чего-нибудь. Пока это преимущественно недостижимо. В ближайшей перспективе, в смысле. Но сам факт, что чего-то хочется - это хорошо. Я начинаю понимать тебя, и то, как ты живёшь, в смысле вот этого всего "радицельства", и как это тебя держит и помогает.
Мои цели не завязаны на людей, ни одна из целей. Они все завязаны на мои комфорт и процветание. И поэтому иногда цепляют не только лично меня, но и всякую там систему. Например, цель стать преподавателем. Чтобы жить комфортно и процветать, нужно, чтобы вокруг были хорошие умные люди. Чем больше, тем лучше. Как преподаватель, я смогу хотя бы частично повлиять на количество таких людей. И, может быть, кто-то из них изменит мир. Или город, или ситуацию в своём дворе. Что, по факту, одно и то же. Я хочу быть настолько здоровой, насколько это возможно, с учётом всей моей хроники. Я тут увидела часть своего позвоночника на флюорографии... Что хочу сказать? Ничего хорошего. Я не удивлюсь, если однажды мне выдадут направление на операцию. Хорошо, что спина не болит так, как ей полагается. И ещё одно - позвоночник теперь выглядит значительной преградой на пути к потенциальной беременности и родам, потому что проблемы в нём именно в том месте, где у беременных и так перекос. Потому что после таких нагрузок мне и выдадут это чёртово направление, вероятно. Когда решу проблему с гормонами, пойду к ортопеду, делать рентген, спрашивать, узнавать. Я уже более-менее смирилась с тем, что ближайшие пару лет буду раз в месяц или два ходить к тому или иному специалисту. Зубы, нос, кости, рука, гормоны, ноги, если не восстановятся после травмы. Мне хочется долечить всё, что можно, до максимально хороших показателей. Вдруг я могу жить значительно лучше, чем живу сейчас? Я жду начала нового цикла, чтобы наконец сдать анализы и записаться на приём ко врачу.
Я учусь, и я не успеваю всё, что хотела бы. Я даже предположить не могу, как сдам ЕГЭ, и куда смогу поступить. Я не могу представить себе свою жизнь через год, потому что переменных чертовски много. Я очень стараюсь, правда. И мне так хочется, чтобы у меня начало получаться, потому что, чисто по своим ощущениям, у меня нихрена не получалось до этого. И я писала об этом много. Я хочу наконец писать о том, что я с чем-то справилась, и правда верить в это, правда так жить, будто бы всё получилось. Сейчас все мои редкие разговоры про то, что я молодец, это больше про "fake it", потому что я ощущаю себя неудачницей, которая вечно бьётся головой об стену. Если (когда) у меня всё получится, я хотя бы могу сказать, что всё это время билась не об стену, а об лёд, чтобы наконец вынырнуть.
У меня так мало сил, и так много всего, что нужно сделать. Ключевой навык - умение распределять ресурсы. Я не знаю, справляюсь ли я.

Самые частые мои сны - это грустные сны. Так или иначе. Не столько тягостные, сколько просто невероятно печальные. В этот раз тоже. И снова про моего мёртвого друга, и даже во сне он был мёртв, и так и не ожил. И мне рассказывают, что он женился, причём на той девушке, что мне совсем не нравилась - мы умудрялись конкурировать с пятого по девятый (включительно) класс. Нам нравились одинаковые мальчики, особенно он. И вот насколько его романтически не привлекала я, настолько привлекала она. Они сходились, расходились, я слушала "я не знаю, что я в ней нашёл, она совсем не то, что мне нужно, но я люблю её капец." Он долго страдал по ней, когда они наконец разошлись окончательно. Они терзали друг друга только в путь. Дело не в этом. Мой мозг начал искать оправдания его увлечению наркотиками, мол что-то было не так. Ладно.
Я проснулась, и мне, конечно, очень печально. Всё равно лучше, чем после снов, где он живой, но... Но. Скоро заканчиваются мои двадцать дней, с момента его смерти до момента, когда я о ней узнала. Интересный такой отрезок времени.
Я обнимаю свою кошку, и сильно хочу спать. Я всё ещё устаю на работе, и больше всего на свете, сразу после пары-тройки "чистых" лямов на своём счету, хочу отпуск. Я глажу свою кошку, потому что она любит меня, а я люблю её. И однажды она уйдёт от меня гулять по радуге вместе с мелким соседкиным котом. Вчера я шла домой с работы, и скучала по нашим с ним играм. Хороший был кот. И я страшусь того момента, когда Васька тоже умрёт. Кошки всегда уходят так неожиданно.
Я обнимаю свою кошку.

Вчера был день, когда мне хотелось молчать. И не хотелось слушать. Режим "не беспокоить" - очень классный. Я не ответила вчера ни на одно сообщение, в глубине души мне немного неловко, но так правда было нужно. Если бы я могла, я бы и сегодня контакты с внешним миром свела к нулю. Но сегодня я иду работать, и потому мне придётся снова становиться другом на минуту или двадцать, как захочет гость. Сколько раз пробовала ограничиться простым "пожалуйста, ваш кофе", и не включаться в коммуникацию, не получалось. Только если я совсем разбита, и у меня что-то случилось, и на душе кошки не просто скребут, а когтями сдирают обои изнутри.
Я дошла наконец до парикмахерской, и там решила не делать ничего резкого, просто попросила отстричь сухие кончики. До сих пор странное ощущение от стрижки. Вроде много не отстригли, вроде форма не изменилась, но что-то не так, и до меня не доходит, что. И мои волосы теряют пигмент. Не все, и это не классическая седина, а просто вот некоторые волосы "пятнами", участками, становятся светлее, до жёлтого. Пока единичные случаи, но я всё равно видела уже несколько. Не понимаю, что это.
Хочется новых фото, но пока нет денег. Жду, жду и жду зарплату, чтобы с неё отложить на всё, да и просто как-то поспокойней. Так много всего хочется, и так много всего надо. Новый свитер, потому что я не успеваю стирать старые на смены, а там без свитера или толстовки делать нечего - на вокзале не закрывают двери. Новое пальто - в старом порвалась подкладка, причём довольно глобально, да и выглядит уже так себе. В идеальном мире - экран на телефоне поменять. Кое-что из мебели. Да всякое, я уже устала перечитывать списки, если честно. И просто для души хочется ниток и книжек. Много-много книжек и ниток. И ткани. И машинку швейную. И штуки, чтобы ткать. Терпение, НастасьИвгенна, всё будет, но чуть попозже.
Наушники я так и не могу найти. Удивлюсь, если они пропали с концами, но так тому и быть. Пока я снова могу читать, читаю.
Всякое происходит в сфере общения с людьми, но мне почему-то не хочется всё писать, хотя были и болезненные события. Мне кажется, я вообще как-то внезапно закрываюсь. Наверное, я просто устала.